Памяти пламенного революционера

В понедельник более 500 тысяч человек приняли даже не участие – соучастие в похоронах духовного лидера партии ШАС, одного из великих раввинов современности рава Овадьи Йосефа (ХАГАРа – а-Гаона Рава Овадьи, как отныне его будут называть во всех религиозных сочинениях, когда потребуется сделать ссылку)

Въезд в Иерусалим в часы похорон был ограничен. “Эгед” отменил часть рейсов во всех городах страны и направил освободившиеся автобусы в Иерусалим. Президент Израиля Шимон Перес, узнав о смерти рава Йосефа, прервал встречу со своим чешским коллегой. Те, кто не успел или не смог добраться до столицы, смотрели прямой репортаж с похорон с помощью “таблетов” и айфонов. Многие кафе и рестораны закрылись в знак траура. В эти дни к траурному шатру, разбитому у дома покойного раввина, движется нескончаемый поток людей, желающих просто выразить свою скорбь в связи с кончиной человека, которого они считали своим духовным лидером и учителем жизни.

У довольно большой части представителей нашей алии фигура рава Овадьи Йосефа вызывает противоречивые, а подчас и враждебные чувства, но есть факты, с которыми не поспоришь. Рав Овадья Йосеф в самом деле был выдающимся человеком – раввином, политиком, религиозным философом. Причем его влияние на иудаизм распространялось далеко за пределы сефардской общины. Но самое главное – он был подлинным революционером. По характеру. По духу. По складу своего мышления. И жизнь его была поистине удивительной, наполненной событиями, как гранат – зернами…

Рав Овадья Йосеф родился в 1920 году в Багдаде и при рождении получил имя Абдулла. В Овадью он был переименован уже позже, когда в 1924 году семья перебралась в Палестину. Его отец был хазаном, сочинял стихи и музыку, но, понятное дело, прожить на стихотворчество в тогдашней Палестине было нельзя, и он, чтобы прокормить семью из восьми детей, открыл небольшой магазинчик. Будущий лидер сефардского еврейства приступил к учебе сначала в талмуд-торе, а затем в известной иешиве “Порат-Йосеф”. Еще в детстве учителя обратили внимание на его феноменальную память – маленький Овадья знал наизусть не только ТАНАХ, но и значительную часть Мишны и Гмары. При этом он умел продолжить цитирование любого сочинения с того места, которое ему укажут, а значит, речь шла именно об осмысленном, а не о механическом запоминании. Из известных мне выдающихся раввинов подобной способностью в таком возрасте обладал основатель литовского течения в иудаизме Виленский гаон.

Когда Овадье исполнилось 12 лет, отец заявил ему, что пришло время оставить иешиву, он должен помогать кормить семью и на несколько часов заменять его в магазине. На следующий день в дом семьи Йосеф пожаловал сам глава иешивы “Порат-Йосеф” рав Эзра Атия. Он поинтересовался у отца любимого ученика, сколько часов в день он, рав Атия, должен работать в его магазине, чтобы Овадья мог продолжать делать то, для чего он предназначен, – изучать Тору.

Проходит еще немного времени, и Овадья Йосеф пишет свою первую книгу, в которой подвергает критике галахические подходы одного из величайших сефардских раввинов 19 века Бен-Иш Хай. Он показывает свое сочинение некоторым раввинам, и те приходят в ярость: да как этот молокосос посмел оспаривать мнение столь великого человека! Так начинается его путь революционера в иудаизме. Революционера, которому часто придется плыть против течения.

В 1944 году рав Овадья Йосеф получает звание религиозного судьи (даяна) и женится по большой любви на Маргалит Фатиэль. Вскоре молодые супруги уезжают в Каир. Там рав Овадья Йосеф работает раввином и председателем местного раввинатского суда, завязывая обширные связи среди элиты египетского общества. В начале 1950-х семья Йосеф возвращается в Израиль, и раву Овадье предлагают необычайно престижную и хорошо оплачиваемую работу: должность председателя сефардского БАДАЦа, в сферу полномочий которого входит, в числе прочего, наблюдение за кашрутом по всему Израилю. Но рав Йосеф неожиданно отказывается от этого предложения, заявив, что не приемлет занятую ультраортодоксальными сефардскими раввинами антисионистскую позицию.

В 1951 году он становится одним из членов раввинатского суда в Петах-Тикве. Тогда же небольшим тиражом выходит его первая официальная книга “Хазон Овадья” (“Видение Овадьи”), в которой он говорит о необходимости приспособления еврейского религиозного законодательства (Галахи) к велениям времени и снова подвергает критике рава Бен-Иш Хая. На этот раз книга получает высокую оценку целого ряда религиозных авторитетов раввинов, которые отмечают глубину и оригинальность мыслей ее автора. Но выходцев из Ирака это сочинение вывело из себя. Они обвиняют молодого раввина в посягательстве на авторитет “величайшего из величайших” и в 1952 году устраивают публичное сожжение нескольких десятков экземпляров книги.

В 50-60-е годы рав Овадья Йосеф занимает посты религиозного судьи в разных городах страны, затем пост главного раввина Тель-Авива-Яффо, но большую часть своего времени в этот период он посвящает написанию книг – одно за другим на полках книжных магазинов появляются его сочинения по тем или иным аспектам Галахи. В соответствии с Торой, он был убежден, что Галаха должна идти в ногу со временем, а потому знакомился со всеми новшествами и пытался ответить на все возникающие у религиозного еврея по тому или иному поводу вопросы. В 1970 году за эти свои труды он был удостоен Государственной премии Израиля.

Автор этих строк и сегодня в канун Песаха непременно достает с полки переведенный на русский язык сборник пасхальных галахот рава Овадьи Йосефа – только там можно прочитать, как следует откошеровать к Песаху микроволновую печь и посудомоечную машину, как подготовить личный автомобиль и т.д.

Года два назад мне довелось выступить в роли переводчика двух из нескольких десятков томов галахических постановлений рава Овадьи Йосефа, и я не мог не поразиться его мудрости и тому кругу вопросов, которые он охватывает. Те тома, которые достались мне как переводчику, были в значительной степени посвящены проблемам, неминуемо возникающим в семьях, часть членов которой соблюдает еврейские традиции, а остальные являются светскими людьми.

Далекому от этой темы читателю трудно даже представить, сколько проблем порождает подобная ситуация. Например, следует ли сообщать светским членам семьи об обрезании младенца, если оно приходится на субботу (ведь тогда многие из них захотят приехать на торжество и нарушат субботу)?! Или, скажем, что делать, если нерелигиозная мать живет в доме у религиозного сына или дочери, а в субботу за ней приехал другой сын, ведущий светский образ жизни, чтобы забрать к себе в гости?..

Суть находимых равом Овадьей Йосефом решений этих проблем сводилась к тому, чтобы в любом случае сохранить мир в семье и добрые отношения между всеми ее членами. Он вообще был по натуре “миротворцем” и чаще всего шел в свои галахических постановлениях “по пути облегчения”, то есть по линии школы великого мудреца 1 века Гилеля. Многие считают, что если бы не найденные Овадьей Йосефом решения тех или иных галахических проблем, жизнь религиозных евреев была бы заполнена куда большим числом запретов, чем сегодня. “Всегда надо искать пути облегчения, а не устрожения соблюдения заповедей. Тот, кто устрожает Галаху, просто не хочет глубоко погружаться в первоисточники”, – писал рав Овадья Йосеф.

В конце 1960-х годов он, будучи главным раввином Тель-Авива-Яффо, по сути дела, начинает “сефардскую революцию”, призванную вернуть сефардским евреям утраченную ими при столкновениях с ашкеназами уверенность в себе и добиться, чтобы сефардские раввины обладали не меньшим знанием и авторитетом, чем ашкеназские. “Мы еще покажем этим ашкеназам, что такое настоящие знатоки Торы!” – говорил рав Овадья Йосеф, используя все свои силы и влияние для того чтобы поднять уровень преподавания в сефардских иешивах до иешив так называемого литовского направления. Один из таких путей он видел в том, чтобы направлять талантливых юношей из сефардских семей в лучшие литовские иешивы “Поневежис”, “Мир” и “Хеврон”, а затем привлекать их к преподаванию в иешивах для сефардских евреев, но по особой, разработанной им методике.

По большому счету, эта его политика начала приносить свои плоды только сейчас. Если еще десять лет назад уровень выпускников сефардских иешив считался просто несравнимым с уровнем их ашкеназских сверстников, то в последние годы сефардские иешивы выпускают молодых раввинов и даянов, пользующихся заслуженным уважением, а порой даже откровенным почитанием и в ашкеназской среде.

В 1972 году рав Овадья Йосеф становится главным сефардским раввином страны. Его ашкеназским коллегой был в тот период рав Шломо Горен, признававший, что в некоторых вопросах Галахи он значительно уступает раву Йосефу. Последнее обстоятельство обусловило тот факт, что после Войны Судного дня рав Овадья Йосеф был назначен главой раввинатской комиссии по проблемам агунот – женщин, чьи мужья пропали без вести и которые, по еврейскому закону, не могут вступить в повторный брак, пока не прояснится судьба их мужей. Рав Йосеф лично изучал тысячи фотографий, заслушивал тысячи свидетелей, осматривал останки неизвестных солдат и в итоге объявил 900 агунот вдовами, что позволило им снова выйти замуж. Если учесть, что некоторые из этих молодых женщин стали вдовами, пробыв в браке от двух дней до нескольких месяцев, можно понять, насколько гуманным было такое решение.

Следующим революционным шагом рава Овадьи Йосефа стало галахическое признание выходцев из Эфиопии такими же евреями, как и все прочие, что открыло эфиопским евреям путь в Израиль. Не меньшую значимость имело и его постановление, объявившее караимов частью еврейского народа и разрешившее им вступать в брак с евреями при условии подписания обязательства отказа от караимских обычаев. Одновременно рав Йосеф резко выступил против попыток привлечь девушек из религиозных семей к службе в армии и признания государством равноправия между ортодоксальным иудаизмом с одной стороны и реформистским и консервативным направлениями – с другой.

В 1982 году, после принятия “закона рава Овадьи Йосефа”, ограничившего время пребывания на посту главного раввина 10-ю годами, рав Йосеф вместе со своим сыном Давидом и его близким другом Арье Дери приступает к созданию партии ШАС, ставящей перед собой все ту же главную цель – повысить статус сефардской общины в обществе. На первом этапе своего существования партия получает горячую поддержку лидера литовского еврейства рава Элиэзера Шаха. От выборов к выборам ШАС набирает все больше мандатов и увеличивает свое влияние. Подлинного триумфа эта партия добилась в 1999 году, когда во главе с уже находившимся под судом Арье Дери набрала 17 мандатов.

Но еще до этого в семье рава Овадьи Йосефа произошла личная драма. В 1994 году, накануне подписания Норвежских соглашений, рав Йосеф неожиданно издал галахическое постановление, которое, вопреки известной галахе Рамбама, гласило, что ради спасения жизни евреи могут отказаться от части Эрец-Исраэль. Это постановление, вызвавшее резкую критику со стороны Любавичского ребе и ряда других крупных раввинов, позволило ШАСу поддержать ратификацию Норвежских соглашений, таким образом, рав Овадья Йосеф несет за их подписание такую же ответственность, как Ицхак Рабин и Шимон Перес.

Но старший сын рава Йосефа, Яаков, отказался признать это галахическое постановление отца и назвал его “преступлением против еврейского народа”. Больше того, после подписания Норвежских соглашений Яаков Йосеф, также считавшийся одним из крупнейших знатоков Торы наших дней, отсидел “шиву” по отцу и брату и прервал с ними все отношения. Лишь недавно, накануне смерти обоих, отец и сын примирились…

***

На протяжении многих лет рав Овадья Йосеф произносил в синагогах субботние проповеди, во время которых не раз позволял себе резкие выражения, мгновенно расходившиеся кругами по всей стране. Так, про Шуламит Алони он заявил, что “в день ее смерти евреи должны будут устроить пир”. Эхуда Барака он назвал “слепой лисой, лишенной разума”, Шимона Переса – “кривляющейся обезьяной”, Биньямина (Фуада) Бен-Элиэзера – “медведем, которого научили танцевать”… В день визита Клинтона знаменитый рав объяснил публике, что это не Израиль зависит от Клинтона, а Клинтон от Израиля, поэтому президент США “должен целовать нам ноги”. При этом он игнорировал все требования принести извинения, за исключением одного случая – когда сказал по поводу министра юстиции Яакова Неэмана, что у того “видимо, рак мозга”.

Все эти и многие другие выражения, несдержанного на язык раввина – сегодня уже история. Надо заметить, что СМИ, откровенно недолюбливающие рава Овадью Йосефа, нередко пытались представить его в карикатурном свете, искажая многие его высказывания или вырывая их из контекста. Подчас они пытались представить его шутки как новые галахические постановления, чтобы в очередной раз высмеять духовного лидера ШАСа. Например, в ответ на вопрос, можно ли убивать в субботу мух, докучающих еврею (так как, с одной стороны, убивать какое-либо живое существо в субботу запрещено, а с другой, мухи мешают субботнему покою), рав Овадья Йосеф ответил: “Можно, так как в этих мухах сидят души антисемитов, которые, даже перевоплотившись в мух, продолжают нам портить жизнь!”. Разумеется, это была шутка, но все газеты истолковали ее как новое постановление рава Йосефа и долго скалили по этому поводу зубы.

Улыбку у светских израильтян вызывали и его реальные постановления: например, о том, что человеку, сидящему в туалете, запрещено разговаривать с кем-либо. Не меньший ажиотаж вызвал его запрет ковыряния в носу по субботам (столь любимого многими израильтянами занятия в любой день недели).

Вместе с тем, его постановления, согласно которым женщина не обязана рассказывать мужу о своем прошлом и беременностях до замужества, а также о том, что молодые люди, выбирая будущего супруга, не обязаны прислушиваться к мнению родителей, оказали огромное влияние на религиозных евреев.

Русскоязычные СМИ часто изображали рава Овадью Йосефа противником, ненавистником и чуть ли не главным врагом нашей алии. Да, он был убежденным противником смешанных браков и не раз критиковал лидеров русскоязычной общины за их поддержку некошерных магазинов, но, согласитесь, было бы смешно, если бы раввин ратовал за смешанные браки и некошерные магазины. Поэтому, если задаться вопросом об отношении рава Овадьи Йосефа к “русской” алие, следует вспомнить другое: именно он выступил за признание т.н. армейских гиюров военнослужащих-репатриантов, а также заявил, что “гиюр обратной силы не имеет”, вопреки мнению некоторых раввинов-ашкеназов. Эта позиция, думается, говорит сама за себя.

Что касается противостояния сефардов и ашкеназов, то рав Овадья Йосеф последовательно выступал за стирание различий между ними и верил, что в будущем обе эти общины сольются и будут молиться в синагогах по одному молитвеннику.

Его близкие рассказывают, что свою уникальную память и острый ум рав сохранял до последнего дня жизни. Они вспоминают, каким он был любящим мужем (на похоронах жены рав Йосеф рыдал как ребенок и после ее смерти больше не женился, хотя многие настаивали на том, чтобы он вступил во второй брак, как предписывает, изданная им же галаха), отцом и дедом.

Рав Овадья Йосеф вообще не раз говорил, что семья и ее интересы должны находиться для еврея на первом месте. Именно поэтому он не раз подвергал резкой критике молодых людей, уезжающих в период осенних праздников в Умань, на могилу рабби Нахмана. “Рабби Нахман был великим человеком, но это не значит, что молодой еврей должен оставить жену и ехать к нему на могилу. Праздник Рош а-Шана еврей должен проводить дома, радуя жену во всех отношениях”, – объяснял он.

***

Оглядываясь назад и вспоминая последние дни жизни рава Овадьи Йосефа, я вновь не могу не подивиться силе массовой еврейской молитвы. Вспомним последние дни жизни двух великих раввинов нашего поколения – рава Шаха и рава Эльяшива. Врачи уже вынесли свой приговор, но когда, по их мнению, жить и тому, и другому оставалось считанные часы, у Стены Плача и во всех синагогах страны начинались молитвы за их выздоровление, и прогнозы медиков вдруг оказывались несостоятельными. Помнится, я тогда спросил у одного ешиботника, понимает ли он, что рав Шах уже насытился жизнью и сам хочет уйти, а они своими молитвами, словно незримыми нитями, привязывают его к нашему миру. “Может, стоит прекратить молиться и отпустить его? ” – сказал я. “Возможно, ты и прав, мы в самом деле идем здесь против его желания. Но мы делаем это для себя. Потому что пока жив тот или иной великий праведник, он как бы защищает весь еврейский народ”.

Нечто похожее произошло и с равом Овадьей Йосефом. Еще в сентябре, когда стало известно о его тяжелом состоянии, в сефардских и во многих ашкеназских синагогах начали молиться за его выздоровление. В конце сентября рав Йосеф был введен в состояние искусственной комы, шансы на выход из которой в его возрасте не просто близки к нулю, а равны ему. И тем не менее, в минувшую среду он вдруг пришел в себя, надел талит и в какой-то момент начал самостоятельно дышать. Даже самые записные атеисты из числа врачей вынуждены были признать, что речь идет о самом настоящем чуде. Ну, а верить или не верить в это чудо, каждый вправе решить сам.

В минувшее воскресенье состояние рава Овадьи Йосефа ухудшилось, он был снова погружен в кому и в понедельник ушел в вечность. Теперь он продолжается в своих детях и внуках, а также, что не менее важно, в своих книгах, которые стоят на полках синагог и иешив всего мира. Безусловно, далеко не все религиозные авторитеты согласны с изданными им галахот и с его подходом к решению тех или иных вопросов, но и они признают, что игнорировать духовное наследие ХАГАРа невозможно.

Он был непростым, но великим человеком, и потому да будет благословенна память праведника.

P.S. Политические обозреватели убеждены: сразу по истечении семи дней траура по раввину Йосефу внутри ШАС начнется ожесточенная борьба между сторонниками Эли Ишая и Арье Дери, которая в итоге приведет к расколу этой партии. Что ж, поживем – увидим.

Петр Люкимсон
«Новости недели» – «Континент»

.
.
.