От рассвета до заката

Первая декада февраля, по установившейся в Иране традиции, носит название “фаджр” (“рассвет”) — в память о революционных событиях 1979 года. Именно 1 февраля в страну из изгнания вернулся аятолла Хомейни, а уже к 11 февраля исламская революция одержала решительную победу. Каждый год в эти дни по всему Ирану проходят массовые торжества, а власти еще боле рьяно, чем всегда, стараются продемонстрировать новые достижения в самых разных областях, в первую очередь — в военной. Так было и на этот раз, причем в своих попытках выдать желаемое за действительное иранцы в ряде случаев превзошли самоё себя

Своего рода затравкой к “фаджру” стал запуск в “ближний космос” (120 км) капсулы с живой обезьяной. Была ли в ракете обезьяна, и если да, осталась ли она в живых, до сих пор большая загадка, несомненно одно: предъявленный публике возвратившийся зверек внешне сильно отличался от запущенного…

От космоса иранские власти плавно перешли к военной авиации. Настоящим гвоздем “фаджровских” торжеств стал прототип “новейшего истребителя” под названием Ghaher-313, который, по словам президента Махмуда Ахмадинежада, проходит летные испытания. Вокруг и внутри самолета были проведены подробные видео- и фотосессии, что позволило пристально присмотреться к нему любому пользователю Интернета. Комментарии специалистов не заставили себя долго ждать. Практически все знатоки самолетных дел сошлись во мнении, что это не более чем макет, собранный как попало и из чего попало, который не способен не только летать, но и по определению не может являться прототипом нового истребителя. В прямом смысле слова позорный уровень исполнения “самолета” был заметен буквально во всем, начиная с корпуса и заканчивая обустройством кабины. Особенно порадовал спидометр “истребителя”, который при внимательном рассмотрении оказался заимствованным с какого-то мелкого пассажирского самолета, по всей видимости, легендарной “сесны”.

Если “полет” обезьяны в космос и показ “истребителя” получили в мировых СМИ широкий резонанс, то другая демонстрация иранских “достижений” заслужила относительно мало оценок. Космос и боевая авиация заняли достойное место в декаде “фаджр”, но без сухопутной составляющей торжества были бы неполноценными. Что может подойти на эту роль лучше танкостроения? Именно так иранцы и решили. Использован для этого был ставший уже притчей во языцех танк “зульфикар” местного производства. Притчей — потому что все последние годы это чудо танкостроения неоднократно демонстрировалось на парадах исключительно на тягаче. Ни разу на всех этих мероприятиях “зульфикар”, в отличие от других машин, самостоятельно не передвигался. И вот свершилось: на этот раз можно было лицезреть ехавшую на собственных гусеницах машину, а по ТВ были даже продемонстрированы ее стрельбы на ходу. Тем не менее, этого оказалось достаточно для того чтобы серьезные эксперты смогли сделать насчет “зульфикара” крайне нелицеприятные выводы. Ни о какой новизне и соответствии современным стандартам здесь говорить не приходится. “Зульфикар” оказался странным гибридом американского М-60 “паттон”, поставленного в Иран в 70-е, и советского Т-72. От первого позаимствованы корпус и двигатель, а от второго — башня со 125-мм пушкой. Мало того, корпус от М-60 иранцы по непонятной для специалистов причине заметно удлинили, добавив танку дополнительный каток. Видимо, для придания современного лоска “зульфикару” при помощи разного рода обвесов придали некоторое внешнее сходство с состоящим на вооружении США М1-“Абрамс”. То, что получившийся чудесный гибрид разного старья боеспособен и будет поставляться в армию, вызывает огромные сомнения. В любом случае, даже если “зульфикар” когда-нибудь и станет настоящим танком, более-менее современной машиной назвать его будет нельзя.

Чем же объясняется вся эта профанация? Неужели в свете всего этого иранскую угрозу не стоит воспринимать всерьез? Несмотря на описанное, а также на другие примеры подобного рода, ответ на второй вопрос резко отрицательный. Все такие демонстрации имеют сугубо пропагандистскую направленность, причем в основном для внутренних целей. Расчеты на то, что простые иранцы не заметят подлога, вполне оправдываются, при этом страна в их глазах становится в один ряд с ведущими державами мира, разрабатывающими новейшие танки и самолеты. Столь впечатляющие “достижения”, а также часто проводимые резонансные военные учения призваны демонстрировать иранцам, что страна, несмотря на тяжелейшую экономическую ситуацию, семимильными шагами движется вперед, что народ страдает не зря и вполне может быть уверен в обороноспособности своей любимой родины.

На самом же деле прогресс и довольно высокий уровень в областях, которые справедливо воспринимаются как в Израиле, так и в арабских странах Персидского залива в качестве серьезной угрозы, налицо. Несмотря на тяжелое экономическое положение, Иран не только не сворачивает свою ядерную программу, но продолжает ее наращивать. Правда, несмотря на подключение к работе по обогащению урана до 20% центрифуг новейших моделей, а также усиленной работе старых, иранцы, согласно имеющейся информации, пока воздерживаются от дополнительного его накопления. Достигается это путем того, что полученный новый 20%-й обогащенный уран перерабатывается на топливо для исследовательского реактора. Тем самым Иран в последние месяцы не приближается к критической отметке примерно в четверть тонны накопленного 20%-го урана. Именно этого количества, согласно оценкам специалистов, после дальнейшего обогащения до 90%, будет достаточно для быстрого создания одной ядерной бомбы.

Какова же “фора”, которую иранцы сегодня дают своим оппонентам? Они решили остановиться на цифре ниже 150 кг накопленного 20%-го урана, а остальное отправлять на топливо. Более точные показатели станут известны по результатам очередного отчета МАГАТЭ. Отчет этот будет опубликован в ближайшие дни. Тем не менее, отсрочка создания иранской бомбы никого не должна вводить в заблуждение: Иран накопил достаточно технологических возможностей для решающего рывка и теперь лишь ждет момента, когда его совершить. Задержка, описанная выше, является тактической уловкой и призвана понизить угрозу атаки ядерных объектов со стороны Израиля или США.

26 февраля в Казахстане должны возобновиться многосторонние переговоры по иранской ядерной программе. Американцы требуют серьезных уступок, однако на данный момент Тегеран не проявляет гибкости. Более того, американские предложения о прямых контактах были им отвергнуты. Фактически из высказываний духовного лидера Али Хаменеи и президента Ахмадинежада следует, что на фоне действующих санкций или, как их назвал последний, “приставленного к виску пистолета”, прямые переговоры с США невозможны.

Вероятно, дополнительным стимулом для иранского упорства является новый состав вашингтонской администрации. Ни уже назначенного госсекретарем Джона Керри, ни будущего министра обороны Чака Хейгела (в том, что идущий в данный момент процесс утверждения его кандидатуры завершится для него успешно, сомнений уже нет) нельзя назвать сторонниками жесткой линии в отношении Тегерана…

В отличие от иранского танкостроения, которое Израилю, по большому счету, до лампочки, с созданием и производством ракет, начиная с самых простых реактивных снарядов дальностью в 7 км и заканчивая баллистическими ракетами средней дальности (БРСД), способными достичь территории нашей страны, у Ирана все в порядке. Именно последние, по планам Тегерана, и должны стать средством доставки ядерного оружия. Создание ядерной боеголовки для БРСД — задача непростая. По ряду оценок, недавние ядерные испытания в КНДР как раз ее выполнению (так называемой миниатюризации устройства) и способствовали. На данный момент нет информации, что подобного рода технологии передаются КНДР Ирану. С другой стороны, надо помнить, что речь идет о чуть ли не единственном (кроме Сирии) партнере Тегерана, который в свое время фактически создал иранскую ракетную промышленность. При этом сотрудничество в этой и ядерной сферах между странами продолжается. Тот факт, что Северная Корея за деньги готова поделиться своими ядерными наработками, давно известен. Именно КНДР построила в Сирии плутониевый реактор, разбомбленный, согласно уверениям зарубежных СМИ, израильскими ВВС в сентябре 2007 года.

Тот факт, что корейская ядерная бомба относится к плутониевым, в то время как иранцы концентрируются на создании урановой, не отменяет возможного взаимовыгодного сотрудничества в данной сфере. На фоне этого забавным выглядит комментарий пресс-секретаря иранского МИДа по поводу проведенного КНДР ядерного испытания — он звучал как… осуждение, правда, в очень обтекаемой форме. С другой стороны это не должно удивлять: на словах Иран всегда дистанцировался от намерений создать ядерное оружие.

Теперь что касается главного союзника Исламской республики… Сирия, по-прежнему остается для нее сильнейшей головной болью. Падение режима Асада станет для иранского руководства тяжелейшим ударом, и потому для его спасения предпринимаются огромные усилия. Кроме военной помощи, масштабы которой на данный момент оценить сложно, это главным образом помощь экономическая. В условиях санкций финансирование Асада является дополнительной серьезной нагрузкой на иранский бюджет, поэтому сирийскую гражданскую войну вполне можно назвать своего рода дополнительной и очень весомой антииранской санкцией. Здесь трудно говорить о конкретных цифрах, но, например, не так давно, во время визита сирийского премьера в Иран, было озвучено сообщение о выделении Сирии кредита в 1 миллиард евро на закупку иранских товаров. Однако вряд ли размеры помощи ограничиваются этой суммой.

По данным ряда источников, гражданская война в Сирии привела и к заметному снижению финансирования Ираном “Хизбаллы”, которая, кстати, очень активно при помощи своих боевиков участвует в конфликте. Именно Иран и “Хизбалла”, как сообщила на этой неделе “Вашингтон пост”, играют важнейшую роль в создании и вооружении проасадовских алавитских и шиитских милиций в Сирии численностью до 50 тыс. человек. По замыслу Тегерана, эти формирования должны стать существенной опорой президенту, а в случае его падения остаться реальной силой в послеасадовской Сирии. Правда, последний вариант выглядит малореальным. Если повстанцам удастся сбросить нынешний режим — а все к этому идет, — сохранение влиятельных шиитских и алавитских милиций видится очень сомнительным. Разве что если алавитам удастся создать собственный анклав в центре с портами Тартус и Латакия, но это уже несколько иной сценарий.

Что касается дел Асада, го перспективы вернуть иранцам их очередной льготный кредит в свете событий последних дней выглядят все более фантастическими. Коренного перелома в пользу повстанцев все еще не произошло, но, судя по всему, он не так уж и далек. Развернутое ими на прошлой неделе наступление в Дамаске не принесло серьезных успехов, но привело к большим потерям лоялистов, огромному напряжению их сил и превращению ряда районов сирийской столицы в арену ожесточенных боев. Достаточно сказать, что, по свидетельствам очевидцев, одна из батарей сирийской артиллерии, ведущей огонь по повстанцам в городе, расположена у самого президентского дворца…

Гораздо более явственные успехи противников режима имели место в других частях страны. Так, в находящейся северо-восточнее столицы провинции Ракка повстанцы перехватили инициативу и заняли второй по величине город Табка, а также крупнейшую в стране ГЭС “Аль-Фурат”. Вторая по величине ГЭС, также находящаяся на реке Евфрат, захвачена уже давно. Под непосредственной угрозой оказался провинциальный центр Ракка, а также единственный в этой местности военный аэродром… 12 февраля в северо-западной провинции Алеппо мятежники после длительной осады взяли военный аэродром “Аль-Джирах”. Кроме разного рода старья наподобие негодных к полетам МИГ-15 и МИГ-17, на выложенных в сеть видео заметны захваченные многочисленные и, что самое главное, вполне целые учебно-боевые Л-39 чехословацкого производства, поставленные еще в 1980-е годы. Эти машины интенсивно используются “асадистами” в качестве легких штурмовиков.

В тот же день, в той же провинции повстанцы заняли и крупную базу ПВО, где в их руки (как и в других перечисленных выше местах) попали богатые трофеи, включая переносные зенитно-ракетные комплексы. Фактически все остальные военные аэродромы на северо-западе Сирии, где ведутся наиболее тяжелые бои, находятся или в плотной осаде, или под непосредственным огневым воздействием повстанцев. И, судя по всему, их захват или нейтрализация — вопрос весьма недолгого времени. Когда это произойдет, ситуация для верных президенту войск в таких ключевых провинциях, как Алеппо и Идлиб, примет воистину катастрофический оборот.

Давид ШАРП, “Новости недели” — “Континент”