Иосиф Гальперин | Острое чувство старого

А то мы не видим!

По канонам качественной журналистики в аналитическом материале сообщается, что в нем используются сведения, полученные от нескольких представителей российской власти — из администрации президента и аппарата правительства. Сведения эти — стратегического характера: оказывается, в системе Сергея Кириенко разрабатываются сразу две концепции имиджа России, одна предназначена для внешнего употребления, а вторая для внутреннего. Ну, внутренняя, понятно, СССР-2.0, а для большого мира предлагается делать упор на то, что Россия защищает традиционные консервативные ценности. Чтобы не подумали, что она обычная диктатура. Никто не догадается, что в состав ценностного набора входят наезд, отжим и география Ноздрева: «Во-он до той речки все мое!.. И за ней тоже мое!»

Для таких аналитических построений можно было обойтись и без инсайдеров, меню наглядно. Но ценность их — в простом бюрократическом подтверждении, как бы сказано: «Да, мы идиоты. Но ведь и на идиотов рассчитываем!» А их хватает по обе стороны безразмерной ноздревской границы.

В меню видна ориентация назад, охранительно-репрессивная, сознательно выбранная манипуляторами-технократами (Кириенко одно время примыкал к методологам) искаженная версия истории, да и мировоззрения в целом. Кроме того, заметно обеднение прошлого, лишение его хотя бы следов идеологии, кремлевские манипуляторы и дальше намереваются проводить в жизнь только эмблемки старого, безо всякого намека на суть, патриархально- «консервативного». В общем-то, это упрощение даже и методологического принципа следования «правильной» технологии.

Ну вот посудите сами, какие развивающие всемирно-исторические идеи будут вкладывать в головы новых «пионеров», членов созданной государственной организации молодежи? Не партийной, то есть с определенной идеологией, а по принципу когдатошней африканской просоветской диктатуры: «партия-государство». Путин согласился возглавить ее попечительский совет, называется она (может, пока) «Большая перемена», а задачи у «путинюгенда» прямо противоположны знаменитой песне Цоя, потому что призвана эта организация зацементировать невозможность цивилизационного развития. Что вождь может предложить своим недоумкам: разве что «Бить готов?» — «Всегда готов!»

А для взрослого населения предлагается возврат не к громоздкой матрешечной схеме «союзных» и «автономных» республик, а к ситуативному хаосу Российской империи, к «царствам», «ханствам» и «великим княжествам». Толкуют о референдумах на захваченных украинских территориях, где в результате местными коллаборантами и бандюками будут управлять провалившиеся в губерниях чиновники.

Основное пространство России должно быть счастливо от окружения в виде «серой зоны»: ДНР, ЛНР, Южной Осетии, Приднестровья, а вскоре и ХерНР (Херсон), ЗапорНР и т. д. Только «русофобов», кстати, могут смущать эти созвучия, а настоящие патриоты, например, уже предложили переименовать захваченный Северодонецк в честь погибшего при его взятии воина с позывными Слон, получается СевероСлонецк. Ну да, а сам Донецк стоит назвать Путино. «А чё такова?» — ведь город, основанный чужеземным предпринимателем Хьюзом, уже был и Юзовкой, потом Сталино…

Возвращаясь к Запорожью, которому грозит «референдум» по-крымски, вспомним, что сложно найти более корневое украинское, чем Запорожская Сечь. Тут исконно русское только понятие «сечь» — можно розгами своих и шашками — чужих. Это лишний раз показывает, что путинская Россия не приемлет самого понятия «украинское».

Впрочем, и в самой «зоне» может скопиться опасное для всей конструкции недовольство грабительским самоуправством новых «имперцев», как, скажем, в Абхазии, где общество выступает против решения передать российским хозяевам пицундские берега — на 180 гектаров. Помнится, в близкой Колхиде бог войны Арес засеял поле зубами дракона, а тут не бог, а лично главнокомандующий Владимир Владимирович полюбил отдыхать в реликтовых соснах, на бывшей хрущевской даче…

Хотя заметно и недовольство Кремля аморфной структурой СНГ, ОДКБ да и ШОС, которые не бросились таскать «киевские каштаны» из братоубийственного огня. Разве только «вторая голова» Союзного государства что-то вяло пробурчала, да и то Лукашенко не решился на открытое вторжение. Очевидно, дело не только в опасности расширения оппозиционного полка Кастуся Калиновского, воюющего на стороне Украины, но и в понимании батькой конца личного маневра. Ненависть к СНГ, возможно лишь ментальная, заметна и в недавней одновременной почти смерти его создателей: Кравчука, Шушкевича и Бурбулиса. Ну и еще — в перемене отношений Путина с ельцинской семьей и «Ельцин-центром», который пропагандеры уже открыто называют гнездом предателей.

Но все эти настроения и построения будут актуальны лишь в одном случае: если Путину удастся удержать какие-то украинские территории. А удастся лишь при условии ослабления западной поддержки Украины и разжатия капкана санкций. Над этим и призвана работать вторая часть оглядки назад — апелляция кремлевской пропаганды к традиционным консервативным ценностям.

Рабство внутри, анархия снаружи

Не буду обзывать эту стратегию простым враньем, Кремль на самом деле считает крепостное право одной из основных ценностей самобытной российской цивилизации, о чем еще Никита Михалков объявлял. И возврат к этой самой жесткой этатистской конструкции видит краеугольным камнем своей власти. А остальным, не попавшим во власть, остается терпение, послушание, восторженное восприятие начальства. Вот и весь консерватизм. И кремлевские думают, что на Западе их «партнеры» на самом деле так же настроены, только придуриваются, «играя в демократию». То есть говоря об «особом евразийском пути», Кремль подспудно считает его универсальным, ведь диктатура всегда крепче выглядит (на краткое время).

Фокус-то в том, что исконный западный консерватизм как раз борется с диктатурой, он основан не на возвеличивании власти, а на самоценности самостоятельной личности. На демократических принципах уважения писаного права. Однако общие позиции есть у кремлевцев с другими консерваторами, самозваными, которые бросаются на борьбу с приметами бюрократических и ново-поведенческих опасностей, объявляя это борьбой с глобализацией (благодаря плодам которой они могут долго и сыто жить). Путинская же власть против самой «глобализации», поскольку ее правила не позволяют российского самодурства и воровства. А бороться с приметами (масками и прививками против ковида, скажем), считая, что борешься с самой идеей «прогресса», это идти по пути луддитов и прочих плоскоземельцев.

То есть, консерватизм — это поддержка базовых ценностей человеческого существования, но если борьба за свободу выбора сводится к борьбе за отдельные туалеты, а право собственности понимается как «все вокруг мое» — то это по-путински, по пути с ноздревским эгоцентризмом. Коренная разница не принимается во внимание: в России теперь по официальному постановлению лишены обыкновенного пассивного избирательного права люди, признанные противниками власти, а что касается собственности, она в любой момент может перейти к новому владельцу, если государство прикажет. Ну или те, кто присвоил себе право называться государством.

Для иллюстрации кремлевских консервативных ценностей. Бывшего депутата Госдумы Леонида Гозмана задержали в метро, хотя он и не думал скрываться, но взяли его благодаря системе распознавания лиц. Преступление пожилого правого политика, объявленного в розыск, заключалось в том, что он не известил надзорные органы о своем израильском гражданстве. Действующие юридические принципы позволяют иметь оба гражданства одновременно, только об этом по спецзакону надо обязательно доложить самому. Не доложил — и за это отправлен в кутузку, хотя нарушение предусматривает 200 тысяч рублей штрафа, и о нем он был извещен. А вот уже за решеткой ему смогут пришить любое дело и на любой срок посадить. Настоящая вина — высказался против войны и посмел вернуться на родину.

Такие в России изобретательные законодатели и меткие исполнители, не скажешь, что консервативно-старорежимные, все-таки искусственный интеллект использовали.

Был у меня когда-то в кухонных спорах один аргумент: покажите хотя бы один предмет, который был изобретен в России и сделан именно в ней впервые. Никто не показал, пытались вспомнить китайские пельмени и китайские матрешки. Российский вид консерватизма не подразумевает создания чего-то полезного, употребимого в быту. В крайнем случае — что-нибудь новенькое приспособить для военных нужд (американские компании ВПК 54 процента продукции реализуют на гражданском рынке), да и то сначала украсть заграницей.

Обезьянничанье, пародирование, постмодернистское выскребание смысла из чужих открытий и устройств — это у российской власти испокон. Вот и сейчас глава пародии ФБР — российского Следкома Александр Бастрыкин объявил, что планируется устроить «свою Гаагу», суд над «украинскими военными преступниками из высших эшелонов власти». Да уж, влезли в чужую страну, гнусно пародируя войну с нацизмом, так уж бейтесь о стену до конца, призывая на помощь юристов из таких продвинутых стран, как Сирия и Боливия. Еще можно использовать чужие достижения для подчеркивания превосходства власть имущих над теми, кому милостиво разрешают сажать картошку и собирать валежник.

Впрочем, подобным нахлебничеством отличаются и те «антипрогрессисты», в которых ищет на Западе союзников Кремль, они ведь «расшаривают» свои инвективы в том самом интернете, который недавно проклинали. По правде говоря, ориентация назад, в прошлое, еще не помогла совершить ни одного открытия, начиная с каменного топора и колеса.

Средняя продолжительность человеческой жизни, выросшая благодаря прогрессу до небывалого прежде уровня, агротехнологии, позволяющие накормить всех голодных, технологии медицинские, не допускающие нового чумного опустошения (вспомните смертельность «испанки» еще сто лет назад) — это и есть эволюция. А вот ее равномерность, равноценность для всех жителей Земли — это уже проблемы социального прогресса, которые могут быть сбалансированы только при учете самых разных требований и точек зрения.

Вот против этого баланса и выступает Кремль, возвращаясь к ресурсному контролируемому потреблению, превращая преимущества (для себя одного!) огромной богатой территории и бесправного населения в оружие экстенсивного распространения своей власти. Еще и поэтому любой интенсивный вид деятельности — от науки до массового производства — практически отторгается дремучей властью. Любая интенсивность уменьшает его претензии на господство. Она может только газ гнать по трубе (через чужие компрессоры), поэтому намек на ослабление зависимости от российских углеводородов справедливо понимает как свое поражение.

Здесь, возможно, рядом еще одна, объективная, причина как самой агрессии, так и связанной с ней небоязнью больших людских потерь. Худо-бедно, но западные интенсивные технологии сделали ненужным платоновский «Котлован». Чтобы перегонять ресурсы из подведомственных недр на Запад, нужно значительно меньше рабсилы, чем раньше. Кроме того, при таком получении прибавочной стоимости многие люди не только лишние, не просто заняты распилом бюджета, бюрократическим обслуживанием таких же ничего не производящих бюджетников, но тем самым еще и претендуют на значительную долю ренты. Которую вместо них можно было бы потратить на бухты, яхты и ух-ты!-развлечения. Поэтому, если не чураться шантажа, будучи уверенными, что западные потребители не смогут отказаться от достигнутого уровня жизни, то можно грозить большой войной, демонстративно устраивая войны средней интенсивности. И добиваться всех своих целей.

Если шантаж будет получаться, если Запад по-прежнему будет платить за сырье деньгами, товарами и снисходительностью, тогда путинская авантюра окажется, пусть и на время, успешной. И послужит фундаментом следующих авантюр, закрепляющих успех. Для этого российской власти надо просто быть сильнее, не в абсолютном зачете, а здесь и сейчас, в момент и в точке очередного удара.

Для этого надо одно — чтобы Запад оказался слабее! Вот для этого и налаживаются контакты с любыми фриками или циниками, чтобы они расшатывали структуры западного общества, лишали их оперативной реакции, вовлекали общественное мнение в воронку бессмысленных (для развития) споров. Денег на это Кремль не жалеет, чего жалеть — скоро за газ придут свежие. Следуя древним, хтоническим, разрушающим инстинктам, путинская политика объективно нуждается в таком же партнере на Западе — сеющем хаос, смятение, апокалиптические настроения. Анархия — она ведь не только от левых идет. Но и от них — тоже.

«Но миром кончаются войны…»

Вот, например, ведущий левый интеллектуал Ноам Хомски, он, конечно, против грубого и неприличного диктатора Путина. Но к чему он призывает в своих выступлениях и интервью? Вот выдержки из его разговора с корреспондентом «Медузы» о том, до каких пределов должно дойти вмешательство Запада в конфликт:

«Цель этого вмешательства — чтобы непреодолимая военная мощь альянса помогла выгнать Россию из Украины.

Но какой ценой? Россия просто скажет «Спасибо, мы пошли» — или она использует все оружие в своем арсенале, чтобы ответить на этот вызов? Это лотерея, в которую Запад — точнее, западные политики и ведущие интеллектуалы — призывает нас всех сыграть.

… я не оспариваю право украинского народа сделать собственный выбор. Но у граждан США, Великобритании, Германии и так далее тоже должен быть такой выбор: готовы ли мы к такой войне, которая способна уничтожить нас всех, или мы готовы принять дипломатическое решение. 

Как видите, большинство стран старается вообще не вмешиваться в этот конфликт. Они говорят — да, это чудовищная агрессия со стороны России, но разве вы с нами не делаете то же самое постоянно? Так что перестаньте прикидываться моралистами, в вас нет ни капли морали. 

В случае с Украиной у нас есть два варианта: с дипломатией и без нее. Недипломатический путь означает продолжение войны со всеми сопутствующими разрушениями и жертвами в надежде на то, что, во-первых, Украина выстоит, а во-вторых, если она начнет побеждать, Россия не прибегнет к крайним мерам, которые есть в ее арсенале.

Второй вариант — перестать наконец саботировать дипломатическое решение и начать работать над таким мирным договором, с условиями которого будут готовы согласиться обе стороны, хотя вполне возможно, что ни одну из них они полностью не устроят.

Разумный человек скажет: да, мы понимаем, что Россия — это жестокая автократия, в ней действует экстремальный режим цензуры. Но вести себя нам нужно исходя из реальных условий, а не тех, которые нам бы хотелось, чтобы существовали. Поэтому это вопрос не философии, а того, хотим ли мы жить в вымышленном идеальном мире — или мы хотим принимать решения, влияющие на всех людей, исходя из реалистичных предпосылок. Мне кажется, правильный вариант — второй».

Гуру на то и гуру, чтобы говорить то, что от него хотят услышать. Хочет Путин, именно угроза ядерной войны — последний аргумент в его примитивной игре. Хочет ленивый западный обыватель, который уже насытился этой историей и хочет быть уверенным, что зимой не замерзнет и под ядерную атаку не попадет. Он не знает, насколько реальна «ядерная зима», но представляет, что такое на пару градусов холоднее в жилище. Принимающие решения политики тоже не знают, насколько реален сокрушительный путинский удар, они могут в нем сомневаться, но не могут запретить избирателям о нем помнить. Здесь, конечно, нужен решительный Черчилль с его интуицией и волей, но кто у нас тут Черчилль? Не Хомски же, играющий с действительностью, как с университетской программой.

Отдельно хочется ответить на аргументы по поводу морализаторства. Когда Запад принимал военные меры против явных людоедов из «третьего мира», то именно левые интеллектуалы не давали довести дело до конца, а сейчас подъелдыкивают: что же вы не усмиряете войну в Йемене или Эфиопии? Там действительно происходят трагические события, но с точки зрения морали там есть две борющиеся стороны, пусть и получающие поддержку сбоку. А в случае с Украиной есть явный агрессор и его жертва, которая страдает только за то, что захотела обезопасить себя от его претензий и легально обратилась с просьбой впустить ее в западный мир.

Дипломатия на любых условиях с Путиным — это не просто предательство самой идеи цивилизации, но и бессмысленное предательство. Конечно, после войны надо будет с Россией договариваться. Но на условиях территориальной целостности Украины.

А пока она не достигнута, говорить о возможных соглашениях еще и просто глупо, что доказывает история с соглашением по вывозу украинского зерна. Без этого вывоза любезному левым интеллектуалам «третьему миру» угрожает серьезный голод, а Украина на своем прошлогоднем урожае может зарабатывать по миллиарду долларов в месяц. Но Путину не нужно ни ослабление давления «третьего мира» на берега цивилизации, ни украинская выручка (в любом смысле этого слова, то есть — и понимание голодных людей, чье зерно их спасает). Поэтому наутро после подписания соглашений в Стамбуле ракеты «Калибр» с российской подлодки ударили по одесскому порту.

Кроме прочего, такое презрение к «условностям» демонстрирует пацанскую крутизну российской политики. Это, в числе прочих причин, и нравится замученным демократией агентам Путина на Западе. Его влияние на Запад накапливалось десятилетиями и сейчас проявляется в призывах «Понять Путина». Но путинферштееры не просто играют на его стороне в борьбе добра и зла, они пытаются на его примере сделать свой гешефт. Любые автократические, шовинистические или просто корыстные политики в Европе, поддакивая Путину, рассчитывают на того самого «консервативного избирателя», «глубинный народ», к которому льнет российская внешняя пропаганда. Видно, кстати, что успешнее всего она действует там, где до нее успешно действовал Коминтерн, а потом уже и танки, отгородившие Восточную Европу от остальной. Хорошо, что Грецию, Италию и Францию удалось не отдать Сталину.

Должен заметить, что трактовка Потсдамских соглашений как закрепленного раздела Европы, нарушенного по итогам холодной войны, лжива, как все предлоги к агрессии, которые использует Путин. Какой раздел, если во всех будущих странах «народной демократии» в правительство входили отнюдь не одни коммунисты, а и представители Сопротивления гитлеровцам, поддерживаемые западными союзниками. Как раз вся последующая история с вооруженными «восстаниями», последующими расстрелами и концлагерями говорит о том, кто нарушил Потсдамские соглашения. И практически мгновенно.

Так что какие могут быть во время вторжения дипломатические рукопожатия с политиком, открыто показывающим себя наследником Сталина? Когда его главный дипломат Лавров открытым текстом предъявляет захватнические претензии не только к Украине, но и к любым поддерживающим ее независимость странам? Надо сказать, что их демагогию принимают и некоторые лидеры стран НАТО, что звучит абсурдно — и вдвойне, когда США признается главным участником конфликта. Вот заявления Виктора Орбана, венгерского националиста-премьера:

Орбан заявил, что нужна «новая стратегия, которая будет фокусироваться на мирных переговорах и подготовке хорошего мирного соглашения». В то же время, по его словам, переговоры между Россией и Украиной невозможны, и война может быть закончена лишь переговорами между Россией и США.

Согласно публикации сайта Daily News Hungary, Орбан также заявил, что если бы США руководил Дональд Трамп, а ФРГ — Ангела Меркель, войны бы не было, поскольку они бы приняли во внимание просьбу Владимира Путина о гарантиях безопасности.

Валяйте, предлагайте Ноздреву «гарантии безопасности». Он сочтет это очередным проявлением слабости и постарается передвинуть свои «красные линии» как можно дальше на запад. А если удастся — и в остальные стороны света…

Конечно, обыватель всегда прав, его не переубеждать надо, а предлагать новые решения, учитывающие его новые интересы. Конечно, от европейской бюрократии устали все, что и показал «брекзит», открывший, кстати, Путину новые возможности маневра. Но все-таки глубинный образованный народ на Западе нельзя провести на той же мякине, что и его аналога в России. Хочется на это надеяться, глядя на массовую помощь волонтеров украинским беженцам.

А внутри России можно надеяться на какие-то общие законы развития общества. Петр Щедровицкий один из основателей теории и практики методологии, давно разочаровавшийся в своем былом ученике Кириенко, так оценивает выбранную им стратегию:

… система управления [государством] … не усложняется, чтобы соответствовать новым вызовам. Она пытается свой «объект», то есть другую деятельность, упростить так, чтобы можно было с ней справиться. И, на мой взгляд, это бесперспективно. А какие обоснования, цели ставят действующие лица — честно говоря, истории все равно.

Более того, если вы вдумаетесь, то вы увидите, что с той и другой стороны применяются вооружения, созданные Советским Союзом. И вот это ужасно. Это более ужасно, чем гибель тысяч людей. Несмотря на то, что гибель тысяч людей — это ужасно. Но тот факт, что люди убивают друг друга оружием, сделанным их отцами и дедами, на которое они буквально положили всю свою жизнь… И это является прямым следствием выбранной стратегии индустриализации.

Получается, что упрощение, возврат к крепостному праву в новых обличьях, отказ от реальной демократии ради «вертикали власти» при апелляции к «глубинному консерватизму» — все это и поможет этой власти упасть.

Конечно, Щедровицкий прав: ужасно видеть, на что были потрачены жизни поколений советских людей. Парень приходил домой с красными глазами. Уставал, крутил варианты, где проложить на ГИСе (керамической еще гибридной интегральной схеме) каналы прохождения сигнала. Делал в одесском НИИ «мозги» крылатой ракете. А теперь потомки этой ракеты ранят его любимую Одессу. Это другое острое чувство старого. Старых ошибок.

Ужаснее будет, если это окажется совсем зря — никто не образумится…