ОПАСНАЯ НАЖИВКА. Из цикла “Неизвестные истории об известных евреях”.

Мужчина сидел на берегу реки и наблюдал за двумя поплавками, бесшумно качавшимися на поверхности воды. Ничто не нарушало его покоя, кроме легкого ветерка, доносившегося со стороны леса. Тишина и покой — вот чего ему хотелось, и он наслаждался ими в полной мере.

“Ну вот, — подумал рыболов, — я опять начинаю мыслить, как физик. Никуда не годится — следует внушить себе, хотя бы на один день, что я — простой отдыхающий, человек, которого ничего не беспокоит, и не волнует”.

Сзади раздался звук шагов: кто-то шел со стороны леса. Рыболов оглянулся.

К нему приближался широкоплечий шатен примерно одного с ним возраста, с удочкой в одной руке и полной сеткой в другой. Уловив взгляд “старожила”, он приветливо кивнул и осторожно приблизился к ловцу.

— Вам не помешает, если я расположусь поблизости? — осведомился он, подойдя вплотную.

— Пожалуйста, — кивнул тот. — Места тут предостаточно, в отличие от рыбы. Ее — явный дефицит.

— Ничего, приманим, — пообещал пришедший и, расстелив газету, уселся на нее.

Он долго колдовал над своим рыбацким снаряжением, прежде чем закинуть крючок с наживкой.

— А вот теперь посмотрим… Вы не возражаете, если я разбросаю вокруг немного хлебных крошек?

— Считаете, привлекает?

— Еще как! Крупные, конечно, не пойдут, но мелочь всякая будет счастлива, а начинать, как известно, надо с мелочи…

— Я не особенно хорошо разбираюсь в рыбалке, — признался “старожил”, — знакомые посоветовали отдохнуть на лоне природы. А чтобы совершенно не заскучать — посидеть с удочками. Яков!

— Борис! — протянул руку второй. — У нас как в том анекдоте: “И вы тоже? И я, конечно!”

Оба посмеялись над нехитрой шуткой. Затем второго привлек внимание его зашатавшийся на мгновение поплавок, и он начисто позабыл о существовании соседа.

Но это был ложный сигнал. На крючке сидел жирный червяк и никто на него не покушался.

— Вот ведь не везет, — сказал он то ли соседу, то ли самому себе. — Надо было заранее прикормить место, а потом уже ловить. Я обычно так всегда делаю, но тут оказался в гостях у знакомых, они сказали об этой речке… А вы, наверное, живете неподалеку?

— Да. Довольно близко.

Второй посмотрел на газету под собой.

— Читали о новых испытаниях американцев? Все норовят вояки превзойти нас по своим бомбам в несколько раз…

— Я стараюсь не интересоваться политикой, — ответил Яков. — У меня достаточно собственных забот.

— Напрасно, политика — очень интересное занятие, — заметил Борис. — Раньше, во времена Сталина, все было закрыто и замуровано от народа, а сегодня, в середине пятидесятых, какую газету не возьмешь — все привлекает внимание. Те же американцы тоже по-разному воспринимаются. Вот я читал, кажется, в “Известиях” недавно очерк о США — и очень, знаете ли, толково написано. И что плохого у них, и что хорошего. Пропаганды, как таковой, почти нет.

Яков только покачивал головой, слушая соседа. Рыбалка, в качестве способа отдыха, начинала ему надоедать.

Он посидел еще минут десять и стал собираться.

— Уже уходите? — удивился Борис, наблюдая за ним. — Зря! Самый клев вот-вот начнется…

— Просто мне пора, — ответил Яков и встал со своего места. — Приятно было познакомиться! Всего доброго!

— И вам — наилучшего! — кивнул сосед, полностью сосредоточившись на своем поплавке.

* * *

Вернувшись в институт, расположенный в нескольких одноэтажных строениях, раскинутых на довольно большой площади, Яков направился не в свой кабинет, а в другую сторону.

И, прежде чем войти, постучал два раза по табличке с номером.

— Добрый день, Яков Борисович! — сказал человек в форме офицера госбезопасности и привстал со своего стула.

— Здравствуйте, Петр Иванович, — улыбнулся вошедший. — У меня к вам одна маленькая просьба.

— Все, что угодно, товарищ академик, — ответил хозяин кабинета. — Садитесь, прошу вас.

— Дело в том, что я решил сегодня порыбачить, поддавшись уговору коллег, видящих в этом занятии чуть ли не смысл жизни. И, представьте себе, ко мне подошел ваш сотрудник. Тоже, между прочим, рыбак. Затеял какой-то странный разговор проверочного свойства: об Америке, бомбах, и всем прочем, рассказал анекдот сомнительного содержания… Если эта инициатива исходила от вас…

— Как можно, товарищ академик! — вскочил офицер. — Сотрудник действовал исключительно по собственному желанию. Да кто бы ему позволил подобное! Просто я тут человек новый, он — тоже, мы еще по настоящему не вошли в работу, отсюда и всякие ляпы, за которые краснеть приходиться и слушать от вас нотации. А еще, не поймите меня неправильно, если вы доложите наверх, то… сами понимаете… Смилуйтесь, Яков Борисович, а я этому наглецу рыло начищу!

— Ну, зачем же, — сказал Яков. — Может, человек хотел сделать что-то полезное, а вы его сразу и…

— Очень было заметно? — поинтересовался хозяин кабинета. — Сразу вычислили?

Академик кивнул.

— Извините, — развел руками офицер. — Не умеют еще люди работать в новых условиях. Сами знаете, какие нынче времена — перестраиваться на ходу приходится.

— На ходу, — вздохнул ученый. — И не только вам, заметьте. Всего доброго!

— Яков Борисович, — приоткрыл ему дверь чекист, — а как же все-таки с Америкой? Не упустим в скорости, сравняемся? — Если вперед не выйдем, то обязательно догоним, — улыбнулся Яков. — А вы сами рыболов, Петр Иванович?

— Терпеть не могу, — признался тот.

— Значит, мы найдем общий язык, — улыбнулся академик Зельдович.

* * *

Деятельность Якова Борисовича Зельдовича, работавшего под руководством Курчатова и Харитона, стала неоценимым вкладом в достигнутый в конце 1958 года Международный мораторий на ядерные испытания. Первый в истории человечества…

Михаил КАГАРЛИЦКИЙ

.
.
.