Они в упор не узнают родные грабли

…Она об этом. О тоталитаризме, который почти всегда зиждется на обманке: в глубине сцены трудовые лагеря и расстрельные взводы, а на первом плане «Веселые ребята», гогот и беспричинное счастье идиотов. В общем, взвейтесь кострами!

Владимир Путин потерял всякий стыд в усилии поддержать на выборах свою болонку Дональда Трампа.

То внаглую утверждал, что для России предпочтительна победа Джо Байдена над непредсказуемым Трампом на том смешном основании, что, мол, еще несколько лет загнивания и Америка вообще сойдет с международной авансцены, всеми презираема и нелюбима, в то время как Трамп может прогрессу человечества сильно помешать.

Хорошо еще, что подбежали умники и разъяснили тугодумам, что это Путин так хитро помогает Трампу – мол, понимать надо с точностью до наоборот: еще пару лет развитого байденизма-харрисизма, и с Америкой все будет невыносимо хорошо! Непонятно только, кого собирался диктатор надуть, раз и я, и ты, и он понимаем, что читать это надо задом наперед.

Теперь он выкинул еще более каверзное коленце, в разгар избирательной кампании произведя неравный обмен заключенными и давая Байдену и Харрис возможность выдать это за собственную заслугу. Те, понятное дело, не преминули вложить копейку в личную избирательную копилку.

Камала Харрис, обнимаясь с освобожденными американцами и не называя Путина по имени, отметила, что освобождение произошло только из уважения русских к дипломатическим способностям демократического руководства Америки и страха перед его решительностью.

Путин из иезуитских соображений не возражал против такого толкования. Теперь все ждут тех же умников, которые не торопятся разъяснить, каким же образом коварная российская подстава может помочь гадкому Трампу.

Объяснение непременно найдется, но, согласитесь, искать его придется левой рукой через правое ухо. Как самая простая, напрашивается мысль о том, что Путин банально глуп и не понимает, что делает и кому подыгрывает. Мысль, несомненно, хороша, но ни один умник ее не выскажет вслух, боясь и самому показаться недостаточно рафинированным простофилей.

В середине 70-х приятель-книгочей дал мне почитать книгу под названием «Тоталитарный соблазн» (или, если хотите, «Искушение тоталитаризмом», работа по тем временам известного французского философа Жана-Франсуа Ревеля насколько мне известно, никогда не была издана в русском переводе).

Автор знает, о чем пишет, сам через подобное искушение прошел. Как и десятки других работ известнейших мыслителей прошлого века, книга в деталях описывает механизм противостояния всегда несовершенного настоящего и вечно романтизированного умозрительного будущего. Растолковывает, почему так получается, что обещание «зияющих высот» завтрашнего дня обязательно берет верх над скромным обаянием дня сегодняшнего.

Чтиво это полезное и неслучайное, хотя и написано по-французски. Возвращая книгу приятелю, я не преминул заметить, что ее основная мысль вторична – для нас, бывалых и начитанных, в ней нет никакого откровения.

Во-первых, о невыносимой легкости скатывания к тоталитаризму мы уже где-то читали (хотя бы у Ханны Арендт, у Раймона Арона, у Олдоса Хаксли), во-вторых, что такое тоталитаризм знаем не понаслышке. Довелось при нем пожить.

А у тех, у кого есть опыт жизни, скорее всего выработался и иммунитет против рецидива. Мы, многоопытные, на пряники не поведемся, знаем цену пустых обещаний. Иными словами, книга хороша, но безнадежно устарела и не для нас. Приятель посмотрел на меня с неожиданным холодным сожалением: «Устарела, говоришь? Ну-ну…»

Шли годы. Прошло много лет. Обаяние настоящего опять не самоочевидно и требует доказательств. Мир в раздрае, и не вполне понятно, кто виноват и что делать. Зияющие высоты как всегда, где-то впереди, и светлое будущее не может нести ответственность за несовершенство настоящего.

И вообще, кто доказал, что увлекательнейшее путешествие в лучшее завтра зачастую чревато тоталитаризмом?

Американские президентские выборы способны предоставить лучшее доказательство обратного – только надо крепко верить. Глаза людей доброй воли снова горят негасимым огнем надежды.

Они, разумеется, читали книги, полные мудрых советов. У них от зубов отскакивают парадоксальные лозунги Оруэлла, и в целом они помнят, как прокладывается «Дорога к рабству» Фридриха фон Хайека. Но ведь это не про них, не про них! Они уже это проходили!

Они-то понимают, что на этот раз судьба предлагает им совершенно премиальный выбор – выбор между слабым человеческим существом и идеальным государством, всесильным и добрым. И их неисправимые сердца опять бьются на стороне хорошего государства, которое, по сути, и есть цель социального прогресса.

Частный человек плох по определению. Он может оказаться рыжим, потным, жалким, лживым, противненьким. Может статься, что у него пованивают ноги. Он иногда наивно рассчитывает на политические закономерности и на игру по правилам.

Но зря он на них рассчитывает там, где против него стоит идея прогрессивного государства.

Государства, которое лучше знает, что нужно слабому человеку. Знает, что ненадежного смертного надо держать на коротком поводке. Что неисправимого бунтаря надо наказывать по всей строгости тем же государством писанного закона. И что в новой ситуации говорить о традиционной соревновательной политике неуместно.

Политика, собственно, кончилась в словарном смысле этого слова. Политикой еще недавно называлось соперничество программ – если угодно, планов на обозреваемый период и проектов будущего.

Политическая программа – это как анекдот, ее еще нужно уметь правильно и с выражением подать, но в целом избирателю разница ясна: один намерен сбивать цены на товары, поднимая производство и занятость, а другой на меньшее, чем на перестройку вселенной в лучшую сторону, не согласен.

Политика кончается там, где вместо борьбы программ вам предлагается гораздо более простой выбор – между Добром и Злом, между Правдой одних и Ложью других. Тут и ежу понятно, что у противников Добра и Правды никаких равных прав нет и быть не может.

Так получается, что вчерашние оппозиционеры неожиданно для себя начинают понимать резоны своих недавних тюремщиков. Ведь если подумать, освоить их логику несложно: тюрьма предназначена не для всех, а только для тех, кто стоит на пути прогресса. По статистике сторонников разумного ограничения свободы слова как части Билля о правах американской конституции особенно много именно в Демократической партии, и степень разумности цензуры хотят определять они же.

Ну вот, к примеру, визионер Илон Маск взял интервью у Дональда Трампа, и в партии уже раздаются возмущенные голоса: «Да арестовать его, визионера, к чертовой матери, чтобы неповадно было!».

Это голоса из неминуемого будущего. Судебная система страны вполне созрела для перестройки и ускорения – как подчеркнул один видный государственник, судья с партбилетом в кармане выносит гораздо более качественные вердикты, чем его беспартийный коллега.

Кто-то возразит: но ведь в конечном счете в своем выборе простой американец ориентируется на конкретные дела кандидатов, на их послужной список, на впечатления от личной встречи с ними в ходе контактной кампании.

В мире современных СМИ трудно быть более наивным. Задача кандидата в наше время – не раскрыться, а наоборот, закрыться наглухо от внешнего мира. Чтобы до избирателя доходили не впечатления от рукопожатного общения, а байки и легенды, сочиняемые на редакционном столе партийных же СМИ. Кандидату вообще лучше не высовываться, сказаться занятым, и не мешать прессе промывать мозги избирателей. Журналюги лучше умеют придумывать геройские жизнеописания, трудовые подвиги кандидатов, выдавать желаемое за действительное, а позорища за происки врагов. Кандидату же рекомендуется к месту и не к месту заразительно смеяться, бессмысленно, но в голос, до икоты и надрыва животика.

Если умеете вместо ответов на вопросы задорно гоготать в нашем пострациональном и совершенно не смешном мире – считайте, вы уже без пяти минут президент!

Особенно, если над вашим образом работает 95 % газет, журналов, радио- и телестанций страны, как это сегодня имеет место в Соединенных Штатах. Они легко докажут, что их кандидат не проводит пресс-конференций из врожденной скромности, в то время как на самом деле, если вдуматься, в открытии Америки и в изобретении велосипеда есть большая доля и его заслуг. И подручные агентства уже правильно отбирают фокус-группы и составляют вопросники, имеющие доказать, что партийное задание вполне соответствует действительности.

Массовые манипулятивные технологии в современном обществе отработаны до мелочей, никого больше не удивляют и давно наши свое отображение в искусстве. Американские зрители отлично позабавились над культовым фильмом «Выходные у Берни» («Weekend at Bernie`s»), где показана именно схожая ситуация – как из случайного покойника с помощью несложных манипуляций сделать народного вождя и любимца общества.

Но вволю посмеявшись и выйдя из темного кинозала на улицу, зрители не без удовольствия подставляют свою мысль под такую же психологическую обработку. Главное, чтобы бессмысленный заразительный смех сопровождался полным выкорчевыванием памяти о прошлом. Если крепко верить, то на этот раз все будет как нельзя лучше.

У знаменитого чешского писателя Милана Кундеры есть ранняя проза под названием «Книга смеха и забвения».

Она об этом. О тоталитаризме, который почти всегда зиждется на обманке: в глубине сцены трудовые лагеря и расстрельные взводы, а на первом плане «Веселые ребята», гогот и беспричинное счастье идиотов.

В общем, взвейтесь кострами!

Когда тупую радость от прихода светлого будущего испытывают недоумочные западные леваки или циничные российские политтехнологи – добровольные погонялы прогресса, это зрелище жалкое, но понятное. Но горчит на душе, когда читаешь подобную ересь от их украинских коллег. Они что, при всем своем опыте так и не поняли, что, если будущее предсказуемо убого и обустраивать его опять собирается всесильное государство, то болеть надо за непредсказуемую альтернативу?

Они, родом из Гуляй-Поля, всерьез поверили, что им по пути с прогрессивными социалистами, готовыми на этот раз осуществить рабскую утопию и загнать население в Город Солнца?

Они отвадили от дома Бориса Джонсона, одного из немногих европейских политиков, который и впрямь любил Украину и понимал смысл ее борьбы. Понимал ее как борьбу за достойное существование, не как смирение с обезболенным умиранием. Верил, что украинцы восприняли и освоили иное понимание достоинства и жизненного успеха, чем обрыдлые ефрейторские лычки, и готовы умереть за идеалы и ценности, близкие таким бойцам свободы, как Черчилль и Рейган, которых трудно назвать проводниками тоталитарного либерализма.

Может, Борис Джонсон трагически ошибался, и все умные украинцы давно погибли или ушли на фронт? Иначе непонятно, зачем Украине становится в одну очередь с хитрозадым Путином, иранскими аятоллами, венесуэльским социалистом Мадуро, доказавшим, что в высокосознательном обществе любые выборы легко могут оказаться последними, и другими ожидателями американского выпадения в прогрессивный осадок.

На всякий пожарный случай читайте избирательные программы! Это, конечно, не гарантия, но руководство к действию.

Ефим Фиштейн

– международный обозреватель «Радио “Свобода”»

Источник