Он – “Народ”

Как Барак Обама положил конец нормальности в американской политике

“Народ” решил, и на прошлой неделе бывший президент Барак Обама позвонил вице-президенту Камале Харрис, чтобы сказать ей об этом. Его поддержка ее баллотирования на пост президента была запечатлена в коротком видео, документирующем реакцию кандидата. «Хотя вы призвали к открытому процессу, – сказал Обама, – и вы знаете, демократы провели открытый процесс, похоже, что народ очень сильно чувствует, что вы должны быть нашим кандидатом».

Но без праймериз, без народного референдума, даже без открытого съезда, который, по слухам, поддерживал Обама, как народ мог выразить свою волю, да ещё решительно? Это был народ в социальных сетях? Массовые митинги по всей стране? СМИ, описывающие волнение вокруг кандидатуры Харрис? Нет, ничего подобного. Обама – это народ. Народ – это Обама.

Поддержка готовилась более пяти лет. Обама давно хотел, чтобы она была на этом месте. Их семьи – старые друзья. Как и он, Харрис прогрессивна, многорасова, физически привлекательна, номинально модна, профессорское дитя – другими словами, по словам дружественных Обаме СМИ, она «Барак Обама в женской версии». Он направил спонсоров поддержать ее президентскую кампанию 2020 года, сообщили мне тогда источники на Капитолийском холме. Больше миллиардеров, 47, поддержали ее кампанию, чем любого другого кандидата – с опорными пунктами Обамы в Голливуде (Стивен Спилберг и Джордж Лукас) и Big Tech (Рид Хоффман, Лорен Пауэлл Джобс, Крейг Ньюмарк и т. д.) во главе.

Обама добился ее одобрения на пост вице-президента, даже когда она была вынуждена выйти из предварительных выборов, набрав всего 3 процента в опросах. Джилл Байден возразила – Харрис назвала ее мужа расистом! Сообщаемые недавние истерики первой леди показывают, что даже спустя четыре года она так и не поняла в полной мере соглашение, которое партия заключила с ее мужем. Байден был просто несовершенным заменителем Обамы, и это был лишь вопрос времени, когда его превосходящий аватар будет вставлен.

Вопрос в том, когда именно Обаме стало ясно, что Харрис пора наконец заменить Байдена? После провальных дебатов Байдена с Дональдом Трампом? После покушения на Трампа? Нет, похоже, отсчет официально начался 7 октября. Убийственное нападение палестинцев на общины на юге Израиля выявило ограниченную способность Байдена представлять интересы партии, которую ему поручили временно возглавить. Не требовалось особой утонченной моральной чувствительности, чтобы ужаснуться и ужаснуться страшному шоу 7 октября, но, надо отдать должное Байдену, он, очевидно, ужаснулся. И это был сигнал, что его время истекло.

Он не Джон Феттерман. Байден не является особенно смелым другом еврейского государства, и он, похоже, не слишком ценит стратегическую важность союзника, который уменьшает бремя Америки в регионе, жизненно важном для интересов США. Когда дело доходит до Израиля, 81-летний президент – просто обычный демократ конца 20 века, который достаточно любит страну, признает евреев важным, хотя и небольшим, избирательным блоком и важнейшим источником финансирования предвыборной кампании и демонстрирует ритуальное презрение к самому длительному премьер-министру Израиля Биньямину Нетаньяху.

Но беспорядки в поддержку ХАМАС в прошлую среду в Вашингтоне, округ Колумбия, в ходе которых местные левые экстремисты объединились с ближневосточными сторонниками террора и другими иностранцами, чтобы сжечь американский флаг, осквернить памятники и устроить драку с полицией, и все это во имя протеста против речи Нетаньяху перед совместным заседанием Конгресса, были лишь последним доказательством того, что суть проблемы Байдена 7 октября заключалась не в том, что списки избирателей Мичигана и Миннесоты переполнены сторонниками мусульманского и арабского террора. Проблема была вовсе не в партийном округе, а в самой партии и ее лидере.

Барак Обама фундаментально изменил партию, когда заключил в 2015 году сделку, легализовавшую ядерную программу спонсора ХАМАС, Ирана. Легитимизируя апокалиптические внешнеполитические цели мировой державы, олицетворяющей ненависть к евреям, Обама оттеснил евреев и других центристов и сделал прогрессивную антиизраильскую фракцию новым центром тяжести партии.
СМИ проделали сложную работу, скрывая детали и цель соглашения, но факт в том, что, поместив иранскую бомбу под защитный американский зонтик, Обама вооружил американского противника, чтобы сделать его своим союзником. Иранская сделка стала первым явным признаком того, что Обама не был обычным главнокомандующим США. Когда Байден даже вполсилы прекратил поддержку ответа Израиля на 7 октября, он пересек единственную настоящую красную линию, которую когда-либо имел Обама. Харрис, которая, в отличие от Байдена, не имеет собственных убеждений или инстинктов во внешней политике, никогда этого не сделает.

Как и друзья, наши любимые союзники отражают те качества, которые мы польщены тем, что находим в себе. Например, когда Нетаньяху говорил о львах Армии обороны Израиля, избранные представители американского народа были взволнованы не только мыслью об израильских мальчиках и девочках на передовой, но и – на самом деле, в первую очередь – образом, который он неявно вызвал: образ наших лучших и самых ярких, наших львов, рискующих своей жизнью, чтобы служить Америке. Когда он говорил о Боге Израиля, американцы могли бы также ударить себя в грудь, как патриархи, и крикнуть: «Это тоже мы, брат – у Америки тоже есть завет и с тем же Богом!»

Как союз с Ираном, потенциальной ядерной державой, которая угрожает уничтожить Израиль, изменил Демократическую партию? Это означает, например, что политические аналитики открыто говорят по телевидению о том, как еврейство губернатора Пенсильвании Джоша Шапиро делает его проблемным вторым кандидатом для Харриса. Выдвижение еврея, сообщают СМИ, расколет партию. И то, что партнерство с антиамериканским режимом означает для Америки в целом, было проиллюстрировано, когда злобные мятежники сорвали американский флаг в столице США и заменили его знаменем террористического анклава, который удерживает американских заложников уже более девяти месяцев.

То, что мы увидели за пределами Union Station, – это фракция Обамы. Местные, государственные и федеральные бюрократы, а также меньшинства, одинокие женщины, ученые, профсоюзы и даже евреи по-прежнему будут голосовать за демократов. Но авангард партии, это её истинные верующие, ее уличные бойцы и исполнители, связаны с террористической бандой, которая транслировала свою кампанию изнасилований, пыток и убийств 7 октября, снимаю её на видео. Распространение медиа-методов Семьи Мэнсона (Это те, кто убили беременную Шэрон Тейт) не является нормой в Америке. Это ненормальные времена для Америки. Но, опять же, как объяснил биограф Обамы, лауреат Пулитцеровской премии Дэвид Гарроу, «он ненормальный – то есть ненормальный политик, но нормальный человек».

Доказательством того, что толпа у вокзала Юнион-Стейшн защищена, является то, что немногие арестованные были быстро освобождены – даже те, кто нападал на полицейских. Оппозиция поспешила сравнить обращение правоохранительных органов с поклонниками культа смерти, которые прошли маршем к Капитолию, с обвиняемыми 6 января, тысячи из которых были арестованы, задержаны на месяцы, обвинены и осуждены с ужесточением приговоров, которое заставит некоторых, как лидера Proud Boys Энрике Таррио, оставаться за решеткой в ​​течение двух десятилетий.
Это двухуровневая система правосудия, говорят сторонники Трампа: мы получаем тюремный срок, а они получают карточки освобождения из тюрьмы. Но это не так. Двухуровневая система правосудия – это система, в которой чернокожие подростки не могут позволить себе юридическое представительство, доступное белым детям с богатыми родителями. Действующая система скорее представляет собой систему, в которой закон является инструментом, используемым режимом для наказания политических оппонентов. В нынешней системе все законно для правящей партии. То есть нынешняя система беззаконна.

Конец нормальности в американской политике оставил американцев в оцепенении, неспособных точно осознать новую реальность или распознать ее чуждые черты. Некоторые говорят, что Байден был свергнут в результате переворота, но это неверно. Это никогда не было его настоящим президентством. Он исполнял церемониальную роль от имени Политбюро, и, таким образом, его исполнительная власть была обязана не столько его 81-му миллиону голосов, 58 процентов из которых были почтовыми бюллетенями, собранными от его имени, сколько его бывшему боссу, который видел в нем наиболее удобное средство для осуществления власти. Но 7 октября и последующие события показали, что Байдену нельзя доверять в том, чтобы сбалансировать видимость нормальности с психопатией священнического воинственного класса фракции. Так что его время истекло.

Это был голос Обамы, который вы слышали, когда Харрис говорила после своей встречи с Нетаньяху. Однажды после того, как толпы сторонников ХАМАС осквернили американский флаг, Харрис прочитал американцам лекцию об опасностях «исламофобии». Но что это значит? Никто не выйдет на улицы, чтобы избивать мусульман, сжигать палестинские флаги или праздновать убийство арабских младенцев. «Исламофобия» – это выдуманное понятие, призванное прикрыть террористические придатки, опустошающие американские города и университетские городки. Критикуйте их или их историческое дело – то есть убийство евреев – и вы исламофоб. А это, как любит говорить Обама, не то, кем мы являемся как американцы.

Речь Харриса была полна обамизма: сочетание антисемитизма с исламофобией и «ненавистью любого рода», возложение ответственности за «палестинское самоопределение» на Израиль и призыв к американцам не рассматривать войну в Газе как «бинарную проблему». То есть, американцы должны отказаться от моральной ясности, которая им свойственна, потому что, как сказал Обама в ноябре, мы должны «признать», что «ни у кого руки не чисты». Американцы должны принять «всю правду». Видите ли, это небинарно.

Харрис высмеивают за ее пустой риторический стиль, но Байден никогда не был хорошей заменой для речей Обамы, и этот диссонанс давно нервирует новую демократическую базу. Не говоря уже о привычках, которые прилипли к старику после почти полувека в Вашингтоне; к 2020 году он едва мог связать два предложения, независимо от того, кто печатал его речи на телесуфлере. Однако с Харрис у Обамы есть идеальный инструмент, с помощью которого он может говорить напрямую и в своей любимой прозе. Она – пустой сосуд. Слушатели слышат в ней непосредственность Обамы, а это именно то, чего жаждет партия – народ.

Оппозиция, тем временем, изо всех сил пытается распознать контуры новой политической анатомии. Те, кто может, часто не решаются называть это так, как есть, из страха прослыть фанатиком за признание того, что нормальность в американской политике подошла к концу с Бараком Обамой, который, как оказалось, также был первым чернокожим президентом страны. Осмотрительность похвальна, до определенной степени. Но когда помощники Обамы просачиваются в СМИ, что Обама командует, как это было после дебатов, становится ясно, что страх быть названным расистом не имеет к этому никакого отношения. Неспособность откровенно определить источник нашей политической ненормальности является причиной для беспокойства.

Сейчас мы находимся во втором десятилетии явления, ранее неизвестного в американской политике. Вместо того чтобы определить его, диссиденты придумали формулировки, чтобы избежать его называния, например, глубинное государство или пробуждение или DEI и т. д. Но это всего лишь украшения лишенного корней режима, и бросить аморфного левиафана на роль противника – значит ввязаться в бесконечную и в конечном итоге проигрышную борьбу. Именно в этом пространстве люди теряют надежду, поскольку именно вакуум порождает культуру теории заговора – сложные и красочные рассказы об отчаянии, объясняющие, что мы не имеем контроля над своей жизнью, своей судьбой, будущим наших семей, сообществ или нашей страны из-за скрытых сил, которые слишком велики и слишком укоренились.

Правда в том, что американская политическая фракция использует тактику третьего мира – слежку, цензуру, вмешательство в выборы, политическое преследование и политическое насилие – чтобы поставить Соединенные Штаты под каблук одной партии во главе с человеком, который в своем сознании и стал “Мы – Народ!”.

Оригинал

Перевод Дана Дорфмана