Олимпийские страсти

И чтобы закрыть тему открытия парижской Олимпиады, о которую уже сломано немало копий и разбито немало лбов.

Можно очень долго спорить о культурной составляющей, но такие споры ни к чему не приведут. Еще дольше можно рассуждать об оскорблении чувств верующих, но эта тема еще более запутанная, и прийти в этом вопросе к каким-либо общим знаменателям в ближайшие десятилетия вряд ли удастся в целом, а уж тем более в перспективе Олимпиады.

Меня же во всем этом мероприятии коснулась совсем другая сторона, о которой почему-то никто не говорит, из чего я могу сделать вывод, что за дымом и смрадом культурологических и религиоведческих баталий этот вопрос не привлек особого внимания. А я говорю о самой сути олимпийского движения. Олимпийские игры издревле были придуманы как средство объединения людей. В античные времена даже среди воевавших между собой греческих городов наступал мир на время Олимпиады и конфликты между греками решались на спортивном ристалище. Уже в современном олимпийском движении на время Второй мировой войны Олимпийские игры были прерваны. Их проведение начали заново уже после войны. Идея, которая не раз декларировалась и Кубертеном, и другими энтузиастами Олимпийского движения – это объединение вокруг спорта людей разных национальностей, рас и политических взглядов. Естественно, стараниями поначалу диктаторских режимов, игры политизировались. Про коррупцию Международного олимпийского комитета также знают многие. Решения о проведении игр в странах, где систематически нарушаются права человека – это, конечно же, позорные страницы в истории олимпийского движения.

Тем не менее, принцип открытости и доступности для всех, принцип праздника спорта, на котором люди могут забыть свои разногласия и хотя бы на время разделиться только по принципу «участник» или «болельщик», на Олимпиаде в Париже были отменены. Я не знаю, о чем думали непосредственные организаторы и постановщики этого перформанса, однако очень странно, что среди них не нашлось ни одного разумного человека, способного осознать, что подобное представление явно оттолкнет от Олимпиады достаточно широкие группы людей. Это, конечно же, касается и нелепого китчевого шаржа на произведение Да Винчи, но дело не только в нем. Далеко не все в мире считают события во Франции 18 века великими. Для очень многих это кровавая разборка и один из главных позоров в истории Европы. Воспевание героев-палачей, поющая отрезанная голова Марии-Антуанетты – все это совсем не та эстетика, которая делает мероприятие общедоступным и приемлемым. Да, у всякого искусства есть место под солнцем. И подобные творческие эксперименты – не исключение. Однако, в русском языке есть одно очень хорошее слово – «неуместность». Значительный ряд фрагментов шоу открытия Олимпийских игр в Париже – это именно что неуместности для события подобного рода. На открытии Олимпиады комфортно должны себя чувствовать все: и христиане, и атеисты, и геи, и родители с детьми. Если достаточно большая часть зрителей испытала фрустрацию – это провал организаторов. И невнятные даже не извинения, но двусмысленные фразы про то, что они, де, не хотели никого обижать, не засчитываются. Уже обидели. Уже испортили праздник большому количеству людей. Вы можете считать их тупыми, необразованными, религиозными, заскорузлыми, но они точно также имеют право на праздник. Напомню: Олимпийские игры – это праздник спорта – не искусства, не контркультуры и не бодипозитива. Все эти вещи могут лишь оттенять и обрамлять главное спортивное событие. Но не подменять его.

Итак, на мой взгляд, главным провалом открытия Олимпиады стало именно то, что для многих болельщиков оно не открыло, а закрыло спортивный праздник. Многие теперь либо не будут смотреть соревнования вообще, либо будут смотреть все равно, из любви к спорту, но с неприятным осадком внутри. И вот за это организаторам и стоило бы извиниться. Но извиняться они, понятное дело, не будут. Не царское это дело.

Микс Хок