Олимпийская эстафета. Осквернение политикой

6 октября самолет с делегацией оргкомитета «Сочи 2014» прибыл в Москву и доставил в столицу огонь XXII зимних Олимпийских игр, а уже на следующий день первый этап национальной эстафеты стартовал на Красной площади. Первым факелоносцем стала пятикратная олимпийская чемпионка по синхронному плаванию Анастасия Давыдова.

Российская эстафета должна стать самой масштабной и рекордной по продолжительности среди национальных эстафет. Она пройдет через 2,9 тысячи населенных пунктов страны – от Калининграда до Владивостока – и продлится 123 дня, за это время Олимпийский огонь преодолеет более 65 тысяч километров, его пронесут 14 тысяч факелоносцев.

Маршрут эстафеты был разработан оргкомитетом «Сочи-2014». Олимпийский огонь побывает во всех знаковых местах страны. В середине октября факел отправится на Северный полюс из Мурманска, 7 ноября на  корабле «Союз ТМА-11М» Олимпийский огонь отправится на МКС и 9 ноября его вынесут в открытый космос. 23 ноября факел с огнем доставят на Байкал, где дайвер-факелоносец совершит погружение под воду. 1 февраля опытные альпинисты поднимут огонь Олимпиады на высшую точку Европы — гору Эльбрус. Завершится эстафета на стадионе «Фишт» в Сочи во время торжественной церемонии открытия Олимпийских игр, которая пройдет 7 февраля 2014 года.

Олимпийская эстафета, как и прочие этапы Олимпиады (начиная определением следующей локации проведения Игр и заканчивая подсчетом медалей), представляет собой обширный полигон для выяснения политических отношений на международном уровне. На олимпийской почве выросла целая система обмена политическими сигналами – с одной стороны, косвенных, с другой стороны, довольно прозрачных. Скажем, тот факт, что конкурс на проведение Олимпиады-2020 выиграла Япония, а не Турция, широко интерпретировался как реакция на жесткое подавление правительством гражданских протестов.

По итогам Второй мировой войны на Олимпиаду 1948 г., которая проходила в Лондоне, не были приглашены Германия и Япония. Советский Союз, наоборот, пригласили, но он не участвовал. В 1952 г. в Хельсинки в Играх впервые участвовала Западная Германия. СССР вернулся на Олимпиаду после 40-летнего отсутствия, причем первоначально планировалось, что советские спортсмены будут во время Игр жить в Ленинграде, и их каждый день будут привозить в Финляндию по воздуху, однако потом организаторы Олимпиады организовали для участников из соцблока отдельную специальную зону для проживания. В 1956 г. Китай отказался участвовать в Олимпиаде в Мельбурне из-за того, что олимпийский комитет признал Тайвань, и не возвращался к участию вплоть до 1980 г. Также в тот год не участвовали Швейцария и Нидерланды в знак протеста против советского вторжения в Венгрию.

Игры в Риме (1960 г.) были отмечены тем, что от участия в Олимпиаде отстранили ЮАР – в знак осуждения апартеида. В 1976 г. многие африканские государства в последний момент отказались участвовать в Олимпиаде в Монреале в результате того, что олимпийский комитет допустил к участию Новую Зеландию. Проблема была в том, что незадолго до того новозеландская команда по регби играла в ЮАР, несмотря на царящий там расистский режим. В 1992 г. ЮАР впервые после перерыва появилась на играх в Барселоне.

На московской Олимпиаде в 1980 г. была представлена 81 страна из 120 возможных – самый низкий уровень участия со времен 1956 г. Бойкот был инициирован Соединенными Штатами и был призван выразить осуждение вторжению СССР в Афганистан.

Если говорить именно об олимпийской эстафете, то в связи с ней также можно вспомнить некоторые эксцессы – например, протесты, выраженные в той или иной форме, а также случай откровенной политической конфронтации, как, например, во время китайской Олимпиады-2008.

В частности, можно вспомнить случай во время олимпийской эстафеты в Австралии, в 1956 г. Тогда на пути к Мельбурну огонь должен был обойти ряд городов, и жители ожидали его появления с большим энтузиазмом. В Сиднее спортсмен (Гарри Диллон), принесший огонь, должен был передать его мэру города, который, в свою очередь, должен был произнести короткую речь, а затем передать огонь следующему участнику эстафеты. «Тридцать тысяч человек толпились вдоль улиц Сиднея в ожидании прибытия Диллона. Корреспонденты стояли с камерами на взводе, чтобы запечатлеть это историческое событие. Наконец спортсмен появился, держа факел высоко над головой. Все начали его приветствовать. Толпа напирала, ее сдерживала полиция. Так, с полицейским эскортом, бегун добрался до сиднейской ратуши. Он поднялся по ступеням и вручил факел ожидавшему его мэру, который элегантно принял его и обратился к аудитории, собираясь произнести речь. Тогда кто-то шепнул мэру: “Это не факел”. Внезапно мэр понял, что он держал. В его гордо поднятой руке был вовсе не олимпийский огонь. Вместо этого он держал деревянную ножку стула, на которую была насажена консервная банка из-под сливового пюре, внутри которой чадящим пламенем горела пропитанная керосином пара нижнего белья».

Виновник происшествия за это время успел скрыться, и его личность в тот момент так и не была установлена. Истоки истории выяснились спустя несколько лет. Это был Барри Ларкин, студент сиднейского университета, который устроил эту диверсию, чтобы высмеять эстафету, к которой многие относились, по его мнению, с чрезмерным энтузиазмом – учитывая происхождение этой двадцатилетней на тот момент традиции.

Напомним, что впервые практика пробега с доставкой огня из Греции появилась во время Олимпиады в нацистском Берлине в 1936 г. Автором идеи считается генеральный секретарь немецкого олимпийского комитета Карл Дием, который таким образом подчеркивал преемственность между арийцами и древними греками. Ларкин в 1956 г. выразил протест против этой традиции и в каком-то смысле своего добился: толпа была разочарована и прибытие настоящего факелоносца встретила уже менее восторженно.

Наиболее широкий резонанс имели события, связанные с эстафетой перед Олимпиадой в Пекине (2008 г.). Началось все еще в 2007 г., когда Тайвань стал оспаривать свое положение в маршруте пробега, и продолжалось в ходе самой эстафеты. Эту тему подробно разбирает Цзу-хсуан Чен из Национального Тайваньского спортивного университета в статье «Олимпийская эстафета как арена для политической борьбы». «Китай и Тайвань находятся в очень сложных отношениях. С одной стороны, они близки в плане языка, расового большинства и культурного наследия, а кроме того, экономически независимы друг от друга. С другой стороны, они политические оппоненты, настроенные по отношению друг к другу крайне враждебно». Эта политическая вражда стала одной из важных тем, отразившихся в событиях эстафеты.

«Важно отметить, – поясняет автор, – что в националистическом дискурсе, особенно у радикальных сторонников независимости, “унижение” и “печаль” стали главным элементом для конструирования тайванской идентичности… Хотя конфликт по поводу олимпийской эстафеты сам по себе и не содержал в себе ничего очевидно унизительного, администрация президента Чэнь Шуйбяня представила его именно в таком свете. Весь процесс был унизителен для Тайваня как для государства. С этой точки зрения, неудивительно, что он вызвал среди тайваньских граждан антикитайские настроения».

Далее автор говорит о символической значимости события: «Китайский перевод термина “олимпийский факел” слегка отличается в своем значении. Китайский означает “священный факел/огонь” Олимпиады и обладает неким мистическим привкусом. Как показывают вышеприведенные факты об олимпийской эстафете, некая “возвышенность” “священному факелу” в общественном восприятии действиельно присуща, и это не что иное, как политическое изобретение». Для нацистской Германии, добавляет он, эта процедура, наряду с лозунгм “быстрее, выше, сильнее”, была реализацией идеи превосходства

«Таким образом, эта изобретенная традиция стала символом признания политического образования, сопоставимым по своему значению с тем, как ООН может признать то или иное образование “государством”. Олимпийский комитет становится суррогатом государства, в котором будет проходить Олимпиада, и получает некую власть над другими участниками олимпийского процесса, несмотря на то, что здесь ему приходится сталкиваться с такими взрывоопасными вопросами, как территория, правительство и суверенитет. Предполагается, что маршрут эстафеты должен быть просто “объявлен” и что его нельзя оспаривать. Опять же, принимать олимпийский огонь считается честью. Отказ принимать олимпийский огонь вплоть до конфликта между Китаем и Тайванем в 2007 г., был событием немыслимым и неслыханным».

Первой мотивировкой стало недовольство положением Тайваня в маршруте – между Гонконгом и Китаем, – что могло быть проинтерпретировано как пренебрежительное отношение к тайваньской государственности. Следующей мотивировкой со стороны Тайваня стала уклончивая отсылка к «неожиданным осложнениям» со стороны Китая. Наконец, третьей был отказ Китая от использования тайваньского флага и гимна во время церемонии в Тайване. Автор считает, что это и имелось в виду под «осложнениями» и оговаривает, что они едва ли были «неожиданными».

«Так называемый “чистый дух Олимпиады”, – заключает автор, – это просто фантазия. Конфликт с Тайванем подтверждает, что олимпийская эстафета – это всего лишь очередная площадка для международной политической борьбы… С учетом происхождения олимпийской эстафеты из нацистской Германии, не удивительно, что мы видим, как спустя 60 лет традиция прошла полный цикл и вернулась к истокам, то есть к политической пропаганде».

Анна Сакоян
polit.ru

.
.
.