Огненная лиса

Автор Артур Кангин

1.

Это телешоу продюсер Аркадий Гулыгин придумал вместе со своей дочуркой, Настенькой. Именно семнадцатилетняя Настя подсказала идею.

— Понимаешь, папуля, — Настенька крепко обнимала отца нежной рукой с трогательным детским маникюром, — игрокам дается всё. Деньги, билеты на транспорт, свобода. Они едут, летят в любую точку мира. А мы наблюдаем за ними. Интересно?

Аркадий Гулыгин зевнул:

— Нафталин! Таких реалити-шоу прорва.

— Ты не дослушал, папка! Потом появляется Огненная Лиса.

— Что за лиса? Бред!

— Не бред. Она подобие смерти с косой. Но та бабушка неактуальна. Это апгрейд. Смерть в алом балахоне, отороченном хвостом лисьим.

— Дурочка! — блаженно сеялся Гулыгин. — Начиталась сказок. И что же твоя Смерть делает?

Настенька выпучивала глазки:

— Она убивает.

— Косой?

— Из револьвера.

— Понарошку?

— По правде.

Аркадий Гулыгин встал, до хруста расправил плечи:

— Папу посадят в тюрьму.

— Ладно, убивать будут в шутку. Только зрители об этом не догадаются.

2.

Идея реалити-шоу «Огненная Лиса» встретила бурное одобрение руководства канала.

— А кого награждать-то будем? — грохотал генпродюсер, Прохор Рыльцев.

— Того, — вкрадчиво объяснял Гулыгин, — кто продержится семь дней. Всего неделю.

— Если продержатся все? — Рыльцев стучал толстыми пальцами по полировке стола.

— Из живых останется только один, — щурился Аркадий. — Остальных Лиса положит из револьвера.

— Отлично! — продюсер подошел к зеркальному бару, плеснул коньяка. — А гонорар победителю положим царский. Полмиллиона зеленых. Как думаешь? Нет, зачем?! Лимон!

— Оттянемся от души.

— Сам-то как оттянуться?

— Настенька, дочурка моя, советует.

— Правильно делает. Умница. Кстати, познакомь меня с ней. Люблю умных людей.

— Она еще маленькая. Семнадцать!

— Пойдет в гору … Тем более, с богатым папкой. Победителем Лисы станешь именно ты.

— Я?

— А кто же? Гонорар разделим по-братски. Давай чокнемся за успех нашей лисички.

— Лисы-Патрикеевны…

3.

Старт назначили на воскресенье. Добровольцы на участие в «Огненной Лисе» выстраивались тысячами. Шутка ли, миллион баксов!

Отобрали самых молодых, сексапильных. Среди Аркадий Гулыгин чувствовал себя аксакалом. 45 лет, все-таки.

Каждому дали подъемные, по пять тысяч долларей, пожелали счастливой дороги. И за каждым двинулась мобильная творческая группа. Оператор, осветитель, звукорежиссер, ассистент.

Конечно, эта группа слегка мешала, путалась под ногами. Надо было научиться ее не замечать.

Куда же податься Гулыгину? Решил в Барселону. С туманной юности мечтал оттянуться на испанской фиесте.

И вот он в Испании. Пьет из бурдюка молодое вино. Делит обед с молодым матадором. А ночью сливается в любовной схватке с обаятельной путанкой Кармен.

Погода стояла благодатная. Бабье лето! Хотелось просто кричать от счастья.

Ближе к вечеру на узенькой улочке мелькнул алый наряд смертоносной Лисы. Походка лисички показалась знакомой.

На вторые сутки, переплыв на яхте с алыми парусами Гибралтар, он оказался в Марокко. Африка! Тут с наслаждением покатался на верблюде. Скорешивался с местным шейхом, Али Пашой. Так скорешивался, что тот даже предложил ему лучшую наложницу из гарема, красавицу Алсу.

А вот на третий день он с головой нырнул в пучину любви на Филиппинах. Предался самому разудалому сексу с молоденькими филиппинками. Его даже хлестали плеткой-семихвосткой. Он сам укусил за плечо одну смуглую бестию. И опять Аркадию почудилось, что за витражным окном борделя мелькнул алый силуэт Огненной Лисы. Смерть даже погрозила ему пальцем.

На четвертый день полетел в Китай, к буддистским ламам. Он горестно оплакивал напрасно прожитую жизнь. Буквально валялся в ногах у лам, вымаливая прощение. Один лысый лама так посочувствовал, что даже подарил серебряный колокольчик.

На пятый день он оказался в Стокгольме. Вдосталь познал радости шведской семьи. Блондинки неутомимы, что скандинавские викинги. Раздражали только шляющиеся там-сям шведские обнаженные мужики. Аркадию порой казалось, что он находится в мужском отделении Селезневской бани.

На шестой день он отправился на Южный полюс. Насладился полным одиночеством, если, конечно, сбросить со счетов телегруппу. Кормил с руки королевских пингвинов. Играл в снежки. Погладил усатого моржа. Спугнул с кладки яиц альбатроса. Свежевал тушу белого медведя.

На седьмой, решающий день, Гулыгину было предписано оказаться в Москве.

4.

В Москве, как и в Барселоне и даже Стокгольме, стояло бабье лето. В теплом ветерке деревья размахивали рыжими кудрями. По липам скакали чарующие синички. Аркадий шлялся по Арбату. Зачем-то заглянул в ГУМ. Пробежал по великолепным залам Пушкинского музея.

В душе он одновременно чувствовал радость и тоску. Радость оттого, что скоро станет богат. А тоску по дочке Настеньке. Целую неделю ее не видал. По жене он не тосковал. Она старая дура.

Ближе к вечеру, на Чистых прудах, из пустого, гулкого переулка к нему вывернула Огненная Лиса. Алый балахон, отороченный по краю лисьим мехом. Красные, на высоком каблуке, туфельки.

Лиса достала внушительный револьвер.

Гулыгин умиротворенно вздохнул.

Всё закончилось!

Ободряюще глянул на ставящую штативы телегруппу. Мелькнул тучный профиль генпродюсера, Прохора Рыльцева.

Меж тем, Огненная Лиса отбросила с лица алое покрывало.

— Настенька, ты?! — улыбнулся Гулыгин.

Лисичка оскалилась:

— Здравствуй, папочка!

К Аркадию шагнул Прохор Рыльцев:

— Решил дать подзаработать твоей дочурке!

Аркадий обнял Настю:

— Здравствуй, солнышко!

Прохор Рылов обернулся к технарям:

— Мотор, ребята! Следите за картинкой и звуком. Эта съемка войдет в историю ТВ.

Настя вывернулась из объятий отца, передернула затвор револьвера:

— Извини, папочка! Условия игры изменились.

— О чем ты?

— Зачем нам с тобой делиться? — пыхнул ароматной сигарой Рыльцев.

— Кому нам?

— Мне и Настеньке. Медовый месяц мы решили с ней провести на Гавайях.

Аркадий сглотнул:

— Друзья, признайтесь, вы меня разыгрываете? Ведь, если помру, вы ни хрена не получите.

Настя взяла отца на мушку:

— Приз получает тот, кто погибнет от пули Лисы.

Настенька выстрелила. Капсула с ядом впилась в тело пращура. Вызвала мгновенный инфаркт.

Аркадий упал.

Три камеры усердно снимали. Режиссер зорко глядел на малюсенький монитор. Звукорежиссер в наушниках не отрывал взгляда от чуткого осциллографа.

— Баста! Снято! — потер руки Прохор Рыльцев. — Вызывайте скорую. Спасти его уже невозможно. Сгорел на работе.

Телевизионщики упаковывали технику, вспрыгнули в «Газель».

Прохор Рылов взял Настю за талию:

— Признайся, тебе жаль папу.

— Конечно.

— Умница. Сердобольная.

— Слушай, Проша, у нас с тобой не будет проблем с уголовным кодексом?

— Яд мне дал бывший фээсбешник. Гарантия 100 процентов.

Настенька впилась наманекюренными коготками в руку Прохора:

— У меня есть идея нового телешоу. «Неравный брак». Тоже со смертельным исходом.

— Я в этом шоу участия принимать не буду. По рукам?

— Конечно, драгоценный! — Настя крепко поцеловала Рыльцева в губы. — Только условия могут поменяться по ходу игры. Заметано?