Оглядываясь в прошлое…

75-летию D-Day посвящается.

Я не могу без слез говорить о войне – это личное, моя память, доставшаяся в наследство от отца, прошедшего всю войну «от звонка до звонка», которую мы с детства называли Великой Отечественной. У нас своя память и своя история. В нашей истории все разложено по полочкам: свои, чужие, предатели, враги, герои, да и союзники. О союзниках всегда звучало и звучит пренебрежительно. А я помню, как папа всегда с благодарностью именно о союзниках и говорил. Он вспоминал, что без них мы бы просто не выжили: от пуговиц на гимнастерках, тушёнки, обмундирования до вооружения – все было их, союзников… Да что там говорить? Oни были нашим вторым тылом и главной поддержкой.

Неблагодарность всегда считалась страшным грехом. Россия в своем репертуаре и продолжает нивелировать помощь Запада во Второй мировой. Тем кощунственнее звучат слова МИДа РСФСР, озвученные Марией Захаровой в среду, 5 июня, накануне 75-летия самой большой в истории десантной операции под названием «Оверлорд», больше известной, как D-Day (День Д), а в советской истории, да и российской, как открытие Второго Фронта.

«Мы отдаем дань памяти всем павшим в боях на “Втором фронте” в Европе. Вклад союзников в победу над Третьим рейхом понятен. Его не следует, безусловно, преувеличивать», – вот так четко и понятно донесла Захарова до целевой своей аудитории месседж. А потом ещё и не забыла упомянуть о десанте союзников: «Высадка в Нормандии не оказала принципиального влияния на исход Второй мировой и Великой отечественной войны»…

Потеря памяти – страшное наказание. Именно 6 июня 1944 года навсегда стало началом отсчета приближения окончания войны и победы в ней всех союзников. А большое советское наступление в Белоруссии началось только 23 июня, уже после того, как Гитлер перебросил с Восточного фронта на Западный свой главный резерв – 2-й танковый корпус СС, а также значительные силы люфтваффе. В результате операция “Багратион” стала одной из наиболее успешных операций Красной армии за все время войны. Вероятно, МИД России и об этом тоже забыл.

В России до сих пор называют D-Day (День-Д) днем открытия Второго фронта, забывая при этом добавлять, что фронты первые в Европе были открыты ещё в 39-м, а сам СССР, правопреемницей которого является Россия, был активным участником и инициатором всей Второй мировой… Мы тоже всю жизнь учили историю по книгам, исключающим роль участия союзников, чьи воины сражались и гибли на далеких тихоокеанских островах, в африканских песках и старинных городках Магриба, под бомбами, разрывающими небо над Британией… И тот же ленд-лиз – это тоже свой фронт, о котором опять мы получали информацию малыми порциями.

Десять дней назад я побывала в Бункере Черчилля в Лондоне. Бункер начал строиться в 1938 году, а в войну с Германией Британия вступила 27 августа 1939, через четыре дня после подписания Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом, известного как пакт Молотова – Риббентропа. И СССР вместе с его союзницей прекрасно приступили к дележу европейских стран и перекраиванию границ. Второй фронт, говорите? И совместные германско-советские парады в Бресте тоже забыли? А табачка, раскуриваемого по-братски с офицерами в форме СС, тоже не было?

Все было! И это потом, почти через два года закон бумеранга сработал, когда от Бреста и его крепости ничего не осталось, как и от огромной части территории СССР…

Как больно и горько писать об этом. Это наши отцы и деды в ту мясорубку попали – это им достались и смерти, и дороги фронтовые, и деревни с городами сожжённые, и кровь, и весь кошмар войны. Страшная история.

Я читаю текст выступления Уинстона Черчилля по радио 22 июня 1941 года и каждое слово отзывается во мне правдой, потому что для Британии и ее союзника США война уже шла. Несмотря на нейтралитет, объявленный Рузвельтом, Америка уже поставляла к этому времени по ленд-лизу помощь Британии, воевавшей с Германией.

«Я должен заявить о решении правительства Его Величества, и я уверен, что с этим решением согласятся в свое время великие доминионы, ибо мы должны высказаться сразу же, без единого дня задержки. Я должен сделать заявление, но можете ли вы сомневаться в том, какова будет наша политика? У нас лишь одна-единственная неизменная цель. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого, ничто.

Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не вступим в переговоры с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока, с божьей помощью, не избавим землю от самой тени его и не освободим народы от его ига. Любой человек или государство, которые борются против нацизма, получат нашу помощь. Любой человек или государство, которые идут с Гитлером, – наши враги… Такова наша политика, таково наше заявление. Отсюда следует, что мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем. Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса и проводить его так же стойко и неуклонно до конца, как это будем делать мы…

Это не классовая война, а война, в которую втянуты вся Британская империя и Содружество наций, без различия расы, вероисповедания или партии. Не мне говорить о действиях Соединенных Штатов, но я скажу, что если Гитлер воображает, будто его нападение на Советскую Россию вызовет малейшее расхождение в целях или ослабление усилий великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается. Напротив, это еще больше укрепит и поощрит наши усилия спасти человечество от его тирании. Это укрепит, а не ослабит нашу решимость и наши возможности», – вот так четко была озвучена Черчиллем позиция Британии.

Мне кажется, что книги сэра Уинстона о войне, должны быть введены в обязательную школьную программу во всем мире. Но это только мечты в мире, где историю переписывают под заказ политический, а бывшие союзники снова становятся врагами.

А еще я вспоминаю разговоры о жертвах и постоянные «меряния» количеством погибших «у нас и у них». Почему-то я могу себе представить операцию по спасению рядовых Райанов, а вот со спасением рядовых Ивановых моя фантазия заканчивается. Как и не могу себе представить пулеметные взводы, выполняющие приказ «Ни шагу назад!» и стреляющие в спины своим же солдатам. Как и не могу себе представить Эйзенхауэра, рассуждающего о своих солдатах, как о статистических цифрах, и бросающего фразу о том, что бабы ещё нарожают…

Статистика неумолима: был убит практически каждый второй солдат союзных войск – такую тяжелую цену пришлось заплатить за открытие «второго» фронта. И белые кресты, под которым нашли вечный покой воины из Америки, Англии и Канады навсегда будут напоминать Европе о 6 июня 1944 года, дне, ставшем судьбоносным в ее окончательном освобождении от фашизма. 122 тысячи молодых жизней оборвались в Нормандии с 6 июня по 23 июля 44-го. И ещё 113 тысяч немцев погибли там в те дни… Четверть миллиона людей скосила война только за неполные два месяца в тех французских краях.

6 июня 2019 года президент Трамп почтил память «тех, кто пали здесь, и мы чтим всех, кто сражался прямо здесь, в Нормандии. Они отвоевали эту почву для цивилизации».

Но 6 июня 1944 года вошло в историю, прежде всего, мощью удара союзных войск: 156000 участников высадились одновременно на пяти пляжах Нормандии. В операции было задействовано 7000 кораблей и десантных кораблей, а также 10000 транспортных средств… К сожалению, только в этот день погибли тысячи мирных жителей Франции и убитыми на полях боев остались 4400 воинов объединённых сил союзников и вдвое больше потерь было со стороны немцев… А скольких навсегда покалечила? Война…

И каждый раз, когда вы будете что-то говорить об «открытии Второго фронта», вспоминайте слова человека, в полной степени разделяющего с Гитлером ответственность за «фронт Первый». 11 июня 1944 года Сталин прислал Черчиллю телеграмму: «Как видно, массовая высадка, предпринятая в грандиозных масштабах, удалась полностью. Мои коллеги и я не можем не признать, что история войн не знает другого подобного предприятия по широте замысла, грандиозности масштабов и мастерству выполнения».

Я всматриваюсь в лица молодых американцев и англичан на военных фотографиях, которым достался свой кусок военного пирога. Я пытаюсь представить этих молодых людей послевоенных, отстраивающих Европу и строящих свои жизни у себя дома… Я рада за всех, выживших и живших, благодаря которым стал возможен D-Day, как и V-Day, как и все окончание самой кровопролитной войны в мире.

И вот уже два дня я наблюдаю за праздничными мероприятиями в честь 75-летия великой военной операции, положившей начало окончательному освобождению Европы от фашизма. Я понимаю всю торжественность события с участием Ее Величества королевы Елизаветы Второй и принца Чарльза, президента США Дональда Трампа, президента Франции Эммануэля Макрона и премьер-министра Великобритании Терезы Мэй, премьер-министра Канады Джастина Трюдо и канцлера Германии Ангелы Меркель. Я вижу на одной трибуне потомков победителей и побеждённых и понимаю, что это и есть примирение, без которого нет мира.

Но настоящими VIP на праздновании в Портсмуте являются 300 ветеранов, участвовавших в том кровопролитном десанте. И восторг, и слезы радости за них, доживших до прекрасной годовщины, живущих и помнящих, за живую память…

И оцепенение я испытывала от головокружительного прыжка с парашютом троих ветеранов-героев. 97-летний Том Райс участвовал в почетном прыжке с 200 другими парашютистами. «Я чувствую себя прекрасно, я бы поднялся и сделал все это снова», – сказал он, выпрыгнув из транспортного самолета C-47.

Другой 95-летний ветеран Гарри Рид, сказал в интервью перед своим прыжком, что во время прыжка «в моем сердце, я буду думать о моих товарищах»… И третий ветеран, 94-летний Джон Хаттон тоже решил таким образом почтить память своих боевых побратимов.

Многие из 200 прыгнувших не забыли захватить с собой семейные военные реликвии. Как это было бесконечно тепло и по-человечески, без надрыва и победных маршей с бряцанием оружием. И вместе со всеми я рукоплещу стоя 99-летнему Джону Дженкинсу, рассказывающему простую историю «своей» войны. Как близки эти истории к тем, которые я слышала с детства от отца. Как же они отличны от тех, что я слышала. Два мира, две стороны одной медали, имя которой «Война» и разная цена второй стороны под названием «Мир».

Те, кому довелось наблюдать за юбилейными торжествами, были одеты в форму времен Второй мировой войны. И музыка тех лет дополняла живую картинку истории. Только ради этих прыжков и 300 счастливых стариков стоило организовывать королевский приём. Эти люди заслужили почестей и славы!

А четверг, как и положено, стал ещё одним днём воспоминаний для всех участников торжественных мероприятий, переместившихся их английского Портсмута на север Франции, где Тереза Мэй и Эммануэль Макрон принимал участие в церемонии открытия мемориала в честь британских войск, погибших в битве за Нормандию. Дональд Трамп посещал американское кладбище в Колвиль-сюр-Мер, и наблюдал с Макроном за воссозданием десанта, празднуя 75-ю годовщину D-Day вместе с ветеранами, штурмовавшими песчаные пляжи далёкой Нормандии.

И эти два дня, насыщенные событиями, станут завершающими в праздновании такой памятной и одновременно такой страшной годовщины. В войне нет ничего радостного, кроме победы, до которой не все доживают…

Нам же нужно всегда помнить о великом в своей жертвенности и героизме Дне, который ещё называют «The Longest Day» – «Самым Длинным Днем». Вероятно, для тех, кто высаживался тогда десантом на пяти пляжах Нормандии, этот день длился вечность, как и все дни вплоть до 21 августа 1944 года, когда союзники высадили более 2 миллионов военнослужащих (из этого числа почти полтора миллиона были американцы) на севере Франции, и огромные человеческие потери.

Я же вновь обращусь в Уинстону Черчиллю, который за четыре года до D-Day, в своей знаменитой речи «Blood, Toil, Tears and Sweat» («Кровь, тяжелый труд, слёзы и пот»), 13 мая 1940 года произнёс: «Вы спрашиваете, какова наша цель? Я могу ответить одним словом: победа – победа любой ценой, победа, несмотря на все ужасы; победа, независимо от того, насколько долог и тернист может оказаться к ней путь; без победы мы не выживем»…

Елена Пригова