Одноклеточные организмы политики

В российской политике сложилась практика отстаивания и представления интересов электоральных (это слово ввиду его двусмысленности хорошо бы запретить) групп без участия самих групп, иной раз без общения и сообщения с этими группами, на основе личных интересов и знаний, позаимствованных из учебников позапрошлого века либо, что еще вероятней, кривыми графиков и кубиками диаграмм.

Данная практика привела к тому, что в головах медийных политических персонажей, оппозиционных и властных, проросла и укоренилась иллюзия плоского мира — своеобразной доски, но не шахматной, о которой писал Збигнев Бжезинский, а еще более примитивной — шашечной.

Модель мира, исполненная в виде шашечной доски, не отражает реальности и при первом же испытании оборачивается дырявой авоськой, зато она легка в описании и восприятии и внушает носителям плоских идей и идеалов уверенность в завтрашнем дне.

Каждой политической «силе» отведены особого цвета квадратики. И они, эти силы, специализируются в обустройстве своей линии клеток и старательно не замечают других полей.

Либералы заседают на квадратиках права, в основном имущественного. Постановка в повестку вопросов социальной справедливости или хотя бы социальной ответственности, равно как и идей национального определения и самоопределения, считается переходом на чужое поле и предательством либеральных ценностей.

Левые маршируют строго по линиям социалки, сапогом по голове частной собственности и частного права, и, добравшись доверху, становятся респектабельными буржуазными дамками.

Националисты налегают на национальную производную посредством уничтожения арбузов. А у руля страны стоит кучка безыдейных политических идиотов, которые понимают под управлением набор собачьих команд типа «Россия, вперед!».

Но Россия не собака. А реальность объемная, многогранная, сложная. Река жизни протекает сквозь белые пятна заложников рафинированных теорий необремененной и непонятой, и политические процессы запускаются без помощи проявленных в публичной плоскости персонажей, оппозиционных и властных.

И поэтому когда в стране наступает катарсис, то есть просыпается электорат: протесты конца 2011 года, народные сходы Пугачева, Бирюлево и прочие «перестройки», — он воспринимается одноклеточным политическим истеблишментом (в данном случае это ругательство) как сверхъестественное колдовство местных либо забугорных спецслужб, наложенное на объективную цикличность или субъективную эпилептоидность.

И хотя ни одно подобное объяснение не описывает действительности, рано или поздно те одноклеточные, которые волею случая оказались на подошве исторического феномена, проявляют удивительную живучесть и до нового катарсиса паразитируют на результатах, подменяя реальность шашечками.

Люди умирают, цивилизации гибнут, одноклеточные политические организмы остаются.

Виталий ЩИГЕЛЬСКИЙ

.
.
.