Одна стрела

23 октября 2022 года скончался Леонид Фридович Кацис – доктор наук, профессор Института филологии и истории, заведующий учебно-научной лабораторией мандельштамоведения, директор Учебно-научного центра библеистики и иудаики РГГУ, автор книг “Владимир Маяковский. Роковой выстрел”, “Осип Мандельштам: мускус иудейства”, “Русская весна Владимира Жаботинского”, “Русская эсхатология и русская литература”, “Смена парадигм и смена Парадигмы: очерки русской литературы, искусства, науки начала 20 века”.

Вечные совпадения… Будучи 30 лет знакома с Леонидом Фридовичем, я никогда не была с ним ни в тесном контакте, ни в постоянной переписке. Однако ещё утром, в день, когда ко мне пришло известие о его смерти, я, вспоминая о разделе постоянной экспозиции, в Воронежском литературном музее им. И. С. Никитина, посвящённой ссылке Мандельштама, писала ему о конференции «Воронежский текст».  При этом сознавала, что в этот бережно хранящий память о поэте город он, который и так постоянно участвовал в организации разнообразных культурологических конференций и семинаров, в силу занятости вряд ли согласится поехать… Да и к замечательному к поэтическому фестивалю с небольшой лекционной составляющей, который проводил Воронежский Камерный театр, его никто никогда не пытался привлечь…

Леонид Фридович не был профессиональным экспозиционером… Но успеху организованной им в Еврейском музее и центре толерантности выставки «Тоска по мировой культуре», которую менее чем за три месяца на рубеже 2018 – 2019 годов посетили 45 тысяч человек, позавидовали бы музейщики с бесконечным стажем. С помощью впервые представленного посмертного архива Надежды Яковлевны, ярких, разноплановых открыток, оригинальных мультфильмов, книг из “еврейского” и “нееврейского” шкафов там освещались наиболее дискуссионные моменты биографии и творчества Мандельштама, а сюжетных поворотов и экспонатов было столько, что их хватило бы на огромную трехэтажную экспозицию… Но к идее создания музея Мандельштама Леонид Фридович относился довольно скептически… Хотя допускал, что после череды разноплановых выставок, посвящённых не только Мандельштаму, но и его страдавшим от гнёта тоталитарной системы современникам (друзьям и сподвижникам поэта), это всё же могло произойти… Между тем популяризаторским устремлениям Леонида Фридовича была оказана весьма относительная поддержка… Жаль, что его невероятные экспозиционные находки так мало приняты на вооружение современными музейщиками.

Его наполненные бесчисленными ассоциациями научные труды требуют огромного интеллектуального напряжения, к которому готов далеко не каждый, безукоризненного знания классических произведений мировой литературы. Но они всегда намечали для специалистов пути дальнейших исследований: говори ли он о комментариях Розанова к стихам Генриха Гейне “Царица Шабас”, ставших основой “собачьих стихов” Маяковского, или утверждал, что “Рассказ о семи повешенных” Леонида Андреева восходит к повести Жаботинского “Пятеро”. Между тем, пытаясь воссоздать целостную картину мировоззрения того или иного автора, истоки писательских конфликтов, он месяцами (это при его то педагогической нагрузке!) пропадал в библиотеках и архивах. И был абсолютно уверен, что и другие должны самоотверженно трудиться на избранном ими поприще. Трудно удивляться, что в высшей степени эмоциональные, наполненные всевозможными научными открытиями доклады Леонида Фридовича получали такой большой резонанс в среде мо́лодых учёных!

Узнав о его кончине, моя шестнадцатилетняя дочь сказала: “Он как будто умер”… И правда, первые дни я всё ждала, что каким-то чудом раздастся телефонный звонок и вечно напоминавший известного героя Астрид Линдгрен («мужчину в самом расцвете сил») Леонид Фридович заговорщическим тоном скажет: «Ты знаешь, тут есть одно дело»…

Александра Гордон

На фото Ольги Шамфаровой. Тоска по мировой культуре – Александра Гордон и Леонид Кацис