Обладать гражданством США — ещё не значит быть настоящим американцем

Накануне Дня независимости следует трезво осмыслить, какие факторы подтачивают целостность американской нации.

Photo by David Underland on Unsplash + collage

Недавно, перебирая старые коробки с книгами, я наткнулся на брошюру, о существовании которой уже и забыл. Но, к моему удивлению, её тема оказалась поразительно актуальной — она напрямую связана с нашим нынешним культурным и политическим моментом, с вопросом, который стоит перед нами, как перед народом: что делает американца — американцем?

Под названием «Я — американец: что должен знать каждый гражданин» — это патриотическая брошюра, распространявшаяся в США накануне и во время Второй мировой войны. Напечатанная в 1940 году, эта 128-страничная книжка карманного формата — не просто маленькая сокровищница американской истории, поэзии и музыки. Это своего рода руководство о том, что значит быть хорошим американцем.

На самой верхней строке первой страницы написано: «Я — американец. Я верю в Американский символ веры». За этими словами следует декларация американской идентичности, написанная Уильямом Тайлером Пейджем в 1917 году:

Я верю в Соединённые Штаты Америки — как в правительство, созданное народом, от имени народа и ради народа, чья справедливая власть зиждется на согласии управляемых. Я верю в демократию в форме республики; в суверенную нацию, объединяющую множество суверенных штатов; в союз совершенный, неделимый и нерасторжимый. Этот союз основан на принципах свободы, равенства, справедливости и человечности — тех самых принципах, за которые американские патриоты отдали свои жизни и пожертвовали всем, что имели.
И потому я считаю своим долгом — любить свою страну, поддерживать её Конституцию, соблюдать её законы, чтить её флаг и защищать её от всех врагов .

На следующих страницах брошюры перечислены те права и привилегии, которыми мы обладаем как американцы. «Я могу думать так, как считаю нужным. Я могу говорить и писать, что хочу — пока это не нарушает прав других», — говорится там. За этими словами следуют и обязанности, которые мы разделяем с нашими согражданами. Среди них — обязательства: соблюдать законы своей страны, защищать её, если потребуется, подчиняться воле большинства и поддерживать своё правительство, чтобы в моменты испытаний нация оставалась единой.

Остальная часть буклета представляет собой настоящую хрестоматию американского гражданского самосознания. В неё входят полный текст Декларации независимости, Конституции и Билля о правах; краткое изложение доктрины Монро; рассказ о принципах работы нашего правительства; история флага США; перечень национальных праздников; избранные цитаты и речи выдающихся американцев; сжатый обзор «Славной истории Америки»; а также подборка патриотических песен, стихотворений и рассказов о великих деятелях, оставивших след в судьбе нации.

В целом эта небольшая брошюра рисует портрет зрелой и здоровой гражданской культуры — культуры, созданной людьми, которые понимают: свобода неотделима от ответственности, и от своих гражданских обязанностей невозможно уклониться. Это — отражение нации, глубоко преданной своей родине, уверенной в своей американской идентичности и богатом наследии. Это культурный артефакт времени, когда страна чётко знала, кем она является и чего ожидает — как от подрастающего поколения, так и от тех, кто только готовится стать американцем.

Действительно, страх потерять свою нацию под натиском так называемого «дефинированного американизма» — того, что сегодня мы бы назвали мультикультурализмом — ощущается повсеместно. Это не удивительно для страны, которая в течение столетия, с 1840 по 1940 годы, приняла огромное количество иммигрантов. Даже Вудро Вильсон, символ либеральной идеологии, открыто выражал презрение к «дефисам», заявляя: «По моему мнению, самая неамериканская вещь в мире — это дефис». Теодор Рузвельт, в свою очередь, настаивал на необходимости единого языка, говорив: «У нас здесь место только для одного языка — английского, ведь мы намерены убедиться, что в горниле нашего народа рождаются американцы, а не обитатели полиглотского пансиона».

Во времена публикации этой брошюры большинство иммигрантов в США прибывали из Европы, и потому им было проще находить культурные точки соприкосновения с американским обществом, чем современным мигрантам. Тем не менее, в 1940-х годах в стране настаивали на единой и неделимой американской идентичности. Любой, кто, по словам Теодора Рузвельта, «стремится жить в изоляции с людьми своего происхождения, отделённым от остальной Америки, — тот не исполняет свой гражданский долг». Одной из ключевых черт тогдашнего американизма было непреклонное требование к новоприбывшим оставить позади все иностранные союзы и двойственные идентичности. Как сказал Генри Кэбот Лодж:

«Пусть каждый человек чтит и любит землю своего рождения и расу, из которой он происходит, и хранит память о них — это благочестивый и почётный долг. Но давайте покончим с британцами-американцами, ирландцами-американцами, немцами-американцами и тому подобным — давайте будем просто американцами, ни больше, ни меньше. Если человек хочет быть американцем, пусть будет им без всяких уточняющих прилагательных; а если он хочет быть кем-то иным, пусть исключит слово „американец“ из своего личного описания.»

Читая эту брошюру, невольно поражаешься, насколько далеко мы отошли от этих прочных идей. Все эти цитаты и выдержки, призванные воспитывать и просвещать американцев середины прошлого века, сегодня кажутся фрагментами давно ушедшей цивилизации.

Сегодняшние либералы — и немало тех, кто называет себя консерваторами — назвали бы многие из этих идей расизмом и фанатизмом. Саму концепцию американской идентичности в значительной степени отвергли, уступив место хрупкому представлению, что Америка — это всего лишь абстрактная идея. Якобы любой человек с любой точки мира может стать американцем, если примет набор универсальных положений о правах личности и пройдет через безличный административный процесс.

Согласно такому урезанному пониманию американской идентичности, быть американцем вовсе не означает верности этой стране, признательности за её славную историю, почтения к основателям и героям, любви к её народу и земле. Не предполагается приверженность общей морали, языку или образу жизни. Американцем становится тот, кто получает пакет документов — гражданство или хотя бы легальный статус. Для таких людей неважно, что вы любите и где лежит ваша лояльность; единственное, что имеет значение — это то, что вы успешно прошли через бюрократические процедуры.

Разумеется, именно так и можно разрушить нацию. Как ещё в начале своей «Политики» объяснял Аристотель, нация возникает благодаря гражданскому обществу и естественной привязанности — philia — которая формируется на основе общего языка, морали и культуры. Из этого проистекает telos — естественный конец или цель сущего. В американских политических терминах можно сказать, что наш национальный telos — это «жизнь, свобода и стремление к счастью». При этом под последним основатели понимали не релятивистское стремление к удовольствию или сиюминутному удовлетворению, а достижение нравственной добродетели.

Вместе philia и telos образуют сущность нации. Если устранить или подменить один или оба этих элемента, нация начинает распадаться изнутри — словно совершая самоубийство. Массовая нелегальная иммиграция — самый явный пример того, как philia может быть подорвана. Но приём легальных иммигрантов, которые не стремятся стать американцами или сознательно пытаются подорвать страну, — это более тонкий и менее обсуждаемый, но не менее серьёзный вызов.

Рассмотрим праймериз демократов в Нью-Йорке на прошлой неделе, где победил 33-летний коммунист-мусульманин по имени Зохран Мамдани, который, вероятно, станет следующим мэром города. В каком же смысле Мамдани можно назвать американцем? Да, он был натурализованным гражданином США в 2018 году — и корпоративные СМИ не упустили возможности подчеркнуть этот факт, словно это автоматически освобождает его от всякой критики в адрес его откровенно антиамериканских убеждений, социалистической политики и расистского мировоззрения.

Сегодня в Америке существует глубокое различие между формальным гражданством и истинным статусом американца. Мы настолько размыли понятие «быть гражданином», что само по себе указание на формальное гражданство США почти не говорит о том, действительно ли человек разделяет американские ценности и идентичность. В случае с Мамдани можно с уверенностью утверждать: хотя он и натурализован, он ни в коем случае не является американцем.

В конце концов, вопрос о том, что делает человека американцем, вовсе не так сложен и запутан, как того хотелось бы либералам или правым либертарианцам. Как ясно говорится в упомянутой брошюре 1940 года, Америка — это нация и народ, союз philia и telos, а не просто идея или набор абстракций. Быть американцем значит не только разделять философские и теологические принципы наших основополагающих документов, но и жить нашими обычаями, следовать нашей морали, придерживаться определённых поведенческих норм и разделять общий образ жизни. Джон Джей в «Федералисте №2» подытожил это так: «Провидению было угодно даровать этой единой стране один народ — народ, происходящий от одних и тех же предков, говорящий на одном языке, исповедующий одну религию, разделяющий одни и те же принципы управления, схожий в нравах и обычаях.»

Действительно, сама Декларация независимости, которую часто связывают с идеей «прав личности», начинается вовсе не с утверждений о правах отдельных людей, а с провозглашения народа:
«Когда в ходе человеческих событий одному народу становится необходимо расторгнуть политические узы, связывавшие его с другим…» Основатели воспринимали себя не просто как совокупность индивидов с неотъемлемыми правами, а как единый народ — с общей историей, общим будущим, общим языком, обычаями и моралью. Именно народ, в частности народ, происходящий от англичан, смог сформировать американскую нацию. Ни один другой народ не мог сделать этого, и никто другой этого не сделал.

Примерно до середины прошлого века считалось, что для сохранения нашей нации необходимо оставаться единым народом с неделимой, бездефисной американской идентичностью. Ошибка заключалась в том, что многие полагали: достаточно иметь лишь telos — набор абстрактных идей о правах и правительстве, в то время как philia, из которой рождается настоящая нация, должна быть отвергнута и искоренена. После 1960-х годов свобода ассоциаций фактически была объявлена вне закона на федеральном уровне и подверглась демонизации со стороны нашей элиты. Нам внушали, что признавать ценность общности языка, религии, обычаев или разделяемых ценностей — значит проявлять расизм и фанатизм.

Несогласие с этим порой приводит к активному преследованию, даже сегодня. Нам настоятельно внушают, что мы должны верить — вопреки историческому опыту и здравому смыслу — что такой человек, как Мамдани, мусульманин иностранного происхождения, натурализованный гражданин всего семь лет, столь же американец, как и потомки английских колонистов. Именно поэтому, например, корпоративные СМИ упорно называли Килмара Абрего Гарсию, члена сальвадорской банды и нелегального преступника, «человеком из Мэриленда».

Результатом многолетней идеологической кампании стало вытеснение аристотелевского понимания нации и попытка заменить его мультикультурализмом и моральным релятивизмом. Если мы продолжим двигаться по этому пути, распад нации станет неизбежным, и одним из тревожных проявлений этого станет то, что такие люди, как Мамдани, будут занимать государственные должности и обладать политической властью.

Иными словами, иностранцы, открыто враждебные американской нации, могут оказаться на руководящих постах. На самом деле у нас есть механизмы, чтобы этого избежать. Возможно, Мамдани следовало бы не только лишить права занимать государственные должности, но и вовсе не предоставлять ему натурализацию.

Одним из законодательных требований для натурализации, закреплённых в федеральном законодательстве, является «приверженность принципам Конституции Соединённых Штатов». В Кодексе федеральных нормативных актов уточняется, что «приверженность подразумевает такую глубину убеждений, которая ведёт к активной поддержке Конституции. Привязанность и благоприятное расположение отражают умственный настрой и предполагают исключение из числа претендентов на гражданство тех, кто враждебен к основной форме правления США или не признаёт принципы Конституции».

Мамдани, без сомнения, враждебен основной форме правления Соединённых Штатов и чужд принципам Конституции. Как и его единомышленники слева — Берни Сандерс, Оказия Кортез, Ильхан Омар и Рашида Тлаиб. Они стремятся к социалистической революции в Америке, предлагая совершенно новую форму правления, чуждую нашей истории и традициям, несовместимую с нашей моралью и американской идентичностью.

После победы Мамдани на праймериз демократов в Нью-Йорке некоторые политики призвали лишить его гражданства и депортировать. На прошлой неделе представитель штата Теннесси Энди Оглс направил письмо генеральному прокурору Пэм Бонди с требованием инициировать процедуру денатурализации Мамдани за его выраженную до натурализации поддержку осуждённых исламских террористов.

Оглс не выдвигает какую-то безумную теорию. И в законе о натурализации, и в законе о контроле над коммунистами 1954 года действительно предусмотрены механизмы защиты нашей республики от радикалов и революционеров, стремящихся её разрушить. Мамдани не обязательно должен был выражать солидарность с осуждёнными террористами, чтобы нарушить эти законы — достаточно было открыто провозглашать свои коммунистические взгляды, что он неоднократно и громко делал.

Вопрос, есть ли у нас необходимая политическая воля и стремление к самосохранению, чтобы действительно обеспечить соблюдение этих законов и защитить нашу нацию от таких людей, как Мамдани, — остаётся открытым. И, вероятно, ответ на него сейчас — отрицательный. Тем не менее, мы обязаны хотя бы честно признать реальность, в которой оказались, и настойчиво искать пути возрождения и укрепления нашей американской идентичности, противостоя тем, кто стремится её подорвать.

И мы должны быть честными. Восстановление и утверждение нашей американской идентичности означает массовую депортацию нелегальных иммигрантов. Это также означает денатурализацию и высылку каждого иностранца, который исповедует взгляды, враждебные нашей американской цивилизации, или отказывается ассимилироваться в ней. Как сказал Теодор Рузвельт, «здесь есть место только для стопроцентного американизма, только для тех, кто является американцем и никем другим».

Если мы обратимся к такому пониманию Америки, у нас появится шанс выжить как народ и нация. Если же не сделаем этого, то неизбежно погибнем — и наша гибель станет актом самоубийства.

Источник

Перевод Рины Марчук