КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Начинаю, кажется, лучше понимать, почему украинская реформация в России почти никого не интересует. Сколько ни говори, что в ходе этой реформации обнаружились проблемы, специфические для постсоветского типа социальности, но в России не только не решаемые, но даже не опознанные, услышан не будешь. И я склоняюсь к тому, что они и не могут быть восприняты, как сходные, потому что сходство это вытеснено из сознания одним существенным различием.
Постсоветская украинская социальность выстроена по формуле «деньги-власть-деньги», постсоветская российская – по формуле «власть-деньги-власть», для украинцев неприемлемой. И когда Янукович попробовал ее примерить на себя, он получил Майдан, поддержанный и обладателями больших денег. А российская формула предполагает вождя. И во власти, и в оппозиции, на власть претендующей. Именно под этим углом зрения рассматриваю все, что происходит вокруг фигуры Навального.
Многим он импонирует именно своим вождизмом, находящим отзвук в ментальности относительно широкой публики. А как он сможет распорядиться и распорядится властью, как и какие проблемы сможет решить, если ее получит, на кого и против кого сможет опереться, – эти вопросы ментальность выталкивает. Главное, чтобы получил – если не в 2018-м, то в 2024-м или в 1930-м.
Примерно так же, напомню, думали в свое время сторонники Бориса Николаевича: главное, привести «нашего» вождя в Кремль, а он со всеми проблемами справится, и все сделает, как надо. По причине того, что «наш». А ему пришлось их решать так, что своим политическим наследником пришлось назначать подполковника КГБ.Тема этой заметки – не Навальный и его политическое будущее. Тема этой заметки – вождистская ментальность. Сдается мне, что повторения ельцинского варианта прихода во власть вряд ли стоит ждать. Потому что при появлении у вождя оппозиции возможности участвовать в выборах власть и ее бенефициары выдвинут против него своего героя-вождя, а не людей вроде Рыжкова и Бакатина, выставленных когда-то Кремлем против Ельцина. И властецентричный инерционный социум отдаст, скорее всего, предпочтение именно ему.
Я понимаю тех, кто говорит, что «нельзя ничего не делать», что «с чего-то надо же начинать», что, в сравнении с путинизмом, любое зло – меньшее. Отдаю себе отчет и в том, что никакой альтернативы вождизму доминирующая ментальнось не рождает, а потому не улавливается внятная альтернатива и в речах антинавальновцев. Просто очень не хотел бы оказаться в ситуации 1991 года, когда голосовал за Ельцина, ибо иного выбора ситуация та, как мне казалось, не оставляла.
Не хотел бы, ибо последние 17 лет меня не покидает болезненное ощущение, что это стало и досрочным голосованием за Путина.
Игорь Клямкин
FB
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.
