О памяти и гордости…

Второй год без папы 9 мая… И даже на могилу нельзя поехать – кладбища закрыты. А маршами ходить пошло, и они никоим боком к той человеческой мясорубке, через которую пропустили миллионы людей.

Как вообще можно маршами и полками скорбеть? Как можно гордиться тем, что просто выжил, а кому-то меньше повезло. Не знаю, у меня все эти полосатые «Я помню, я горжусь» вызывают непонимание и отторжение. К первой части этой фразы вопросов нет – помнить надо и передавать память о страшной войне, в которой не было чем гордиться, потому что человек был превращён в зверя, в пушечное мясо, с чьей бы стороны он не сражался.

История предмет интересный – ее пишут победители, но не всегда она о том, что действительно было, а часто о том, что надо рассказать уже с купюрами, в которых правда остаётся за теми, кто победил.

Мне говорят, да как ты можешь – это же наша история, мы ее с детства знаем.

Страшно, что мы ее с детства знаем и не можем заглянуть на все объективно, без эмоций, осознавая, что мы не хотим принять неоднозначность того, что было.

Владимир Константинович Эдельман

Я помню всю свою жизнь рассказы папы, его друзей-ветеранов, которых уже нет, я всматриваюсь в молодые лица папиных братьев и сёстры, прошедших всю войну в пехоте. Я держу в руках документы военного времени и читаю папины письма с фронта… Я вспоминаю вместе с ними и на мне эта тяжелая ноша – хранить память… Я счастлива, что наши дети успели к этой памяти прикоснуться и теперь они тоже ее хранители.

А мне говорят гордиться… Как можно гордиться смертью, погибшего в 42-м родного брата папы Aбрама Эдельмана, или смертью маминого брата Владимира Прыгова, ушедшего добровольцем на фронт и оставшегося навечно в латвийском Тукумсе в сентябре 44-го? Это его фамилию носит 19-я школе Киева. Да, имени Героя Советского Союза Владимира Борисовича Прыгова. Это моя фамилия, моя кровь, моя память… Чем гордиться? У меня все внутри сжимается, когда я читаю казенные строки в представлении к званию Героя Советского Союза посмертно. Гордиться тем, что двадцатилетний парень раненый вел почти сутки бой, что остановил танковую колонну врага, а помощь пришла очень поздно? Тут только плакать и сокрушаться, и плакать, плакать…

Владимир Борисович Прыгов

Чем гордиться, когда голые и безоружные курсанты, не успевшие получить лейтенантские погоны, защищали, как могли мой Киев. Среди них был и мой папа, 19-летний Владимир Эдельман, попавший под ту саму первую бомбардировку в 4 утра – бомбили летние военные лагеря в Броварах. В этих лагерях находились курсанты военных школ Киева. Это от папы я узнала и о бегстве по Бориспольской трассе всех оставшихся в живых ребят, которые больше всего боялись попасть в плен. Это их потом собрали и в Сибирь отправили на переформирование, а уж после папа в составе Сибирской дивизии попал в страшную бойню под Москвой… А не попал бы в Сибирь, в плену бы оказался, как оказались многие защитники (и не только Киева).

И письмо отца из далекого Подмосковья 42 года жжёт и кровоточит. Это там рядовой Владимир Эдельман прошёл страшное испытание и рукопашным боем, и ранением первым, и медаль «За Отвагу» получил, да ещё и погоны лейтенантские нашли его, как и похоронка на него же пришла моей бабушке. Оторопь… А мне говорят гордиться. Не могу…

И так все четыре года войны от звонка до звонка в пехоте… Мне просто проследить по наградным листам, где и когда воевали мои самые близкие люди – в этих документах всегда указана должность и номер части, описан подвиг. Мне есть, кем гордиться, но я не горжусь – я просто радуюсь, что папа выжил, пройдя несколько рукопашных боев, пять ранений и «пережив» две похоронки. И тетя моя, капитан медицинской службы Эдельман Клавдия Константиновна, выжила и войну в Вене закончила. И дядя Эдельман Михаил Константинович до майора довоевал и тоже в пехоте… Они на меня смотрят молодые и красивые из того страшного военного времени…

Я неспроста вспомнила о наградных листах, по которым можно отследить все. Интересно, что написано в таких листах у тех, кто стреляли в спину своим же, выполняя приказ «Ни шагу назад!», или пусть расскажут о геройстве бойцы СМЕРШа, воевавшие со своими же, да ещё и с мирным населением. Пусть расскажут о «подвигах» тех, кто насиловали и убивали европейцев, неся им освобождение от фашизма. Нам показывают кадры радостных встреч советских воинов. И это правда. Но почему-то не показывают кадры насилия тех же воинов, которыми уж точно не погордишься. И это тоже правда, страшная правда, которую пропаганда вычленила из истории, подав все в переписанном варианте, заставив десятилетиями верить в полуправду.

Мы обожжены этой полуправдой. Мне повезло – у меня был отец, который не стеснялся называть вещи своими именами. Он был гвардеец и ему по праву принадлежала полосатая ленточка, как и медаль с такой же ленточкой на планке. Но я всегда помнила рассказ папы о том, что это все может носить только человек, заслуживший и звание, и медаль. Я о полосатой ленточке гвардейской, не передаваемой по наследству для ношения ни детям, ни внукам, ни полкам.

Да и как можно назвать полком миллионы, отдавших жизни в той мясорубке человеческой? Да нет такого военного подразделения в небесном воинстве! Нельзя их строем и поротно! Нельзя память полками-армиями и вспоминать по расписанию. Нельзя суетиться, говоря о вечности. Нельзя плясать и топтаться на святом!

Я слышу песню «Ехал я из Берлина» и почему-то вспоминаю папин рассказ о том, как возвращался он из Кенигсберга, ставшего потом Калининградом (Кант в гробу переворачивается). Трудно было идти по «освобождённым» городам, в которых освободителей ненавидели ещё с 39-го. Папа рассказывал, как местное население просто травило советских воинов. Приказ был не брать от местных продукты и проходить населенные пункты колонной без остановок. Страшно… И поляки помнили, как советские воины стояли и наблюдали за уничтожением Варшавского восстания, и немцам досталось коллективное изнасилование, об украинцах, сопротивлявшихся до второй половины 50-х промолчу. Нет однозначности в истории, которую пишут победители.

А я думаю об американских, британских, французских ветеранах, о тех, кто сражался с фашизмом в других странах. У них полков нет – о них память хранят иначе – на могилы приходят и грустят вспоминая. Память суеты не терпит. И мира просят, чтобы не повторилось, чтобы маки только в память об ушедших, и, не дай Бог…

Я непременно мак приколю. И вы не забудьте.

Владимир Эдельман с внучкой Машей

75 лет Победе – три четверти века радости и страшной памяти. Я вчера перебирала папины документы. Я часто в них ищу ответы на многие вопросы. Вчера я не нашла в них ответ о гордости, о которой говорят в контексте памяти. В 2005 году к 60-летию Победы журнал «Ветеран», который тогда выпускался в Нью-Йорке организацией ветеранов Второй мировой войны из стран бывшего СССР, была статья папина, в которой он описал День Победы 45-го, четко сформулировал своё отношение к этому дню и своих мыслях по поводу: «Если бы мне пришлось ответить на вопрос, о чем я думаю в День победы над фашизмом, я бы сказал, что думаю о Мире на Земле, в каждом доме, в каждой человеческой душе.

Не вопрос, «что такое война?» я отвечаю: – это кровь, грязь, холод, голод и тяжкий смертельно опасный труд. Это боль и страдание ни в чем не повинных людей. Это машина, которая перемалывает тела и души, это разруха для страны.

Вот, что такое война. Но разве только это? Нет! Это величие человеческого духа и силы человеческой дружбы, взаимопомощь на поле боя и нехитрые радости, и крепкое мужское слово, и до боли родные лица во время короткого тревожного сна в перерыве между боями. Это тоже война…

Нам повезло, и мы вернулись с войны, пусть раненые, контуженные, но живые…

В День Победы мы помянем всех, кто не дожил до этого дня. Помянем всех павших на полях сражений, независимо от их расовой и национальной принадлежности»…

О слезах и памяти нашла у отца воспоминания. Но какая гордость на крови?

А мы семьей, как всегда в этот день, соберёмся за столом. Правда, столы будут стоять по разные стороны кадра в виртуальном мире. И мы непременно нальём каждому воевавшему в нашей семье герою их боевые сто грамм. И навеки гвардии полковник моего Бессмертного отделения Эдельман Владимир Константинович, вечный мой герой и пример чести и достоинства, будет рассказывать с экрана телевизора страшную правду о том войне, в которой было много геройства, но и много предательства и человеческой низости. Хорошо, что я успела все это отснять, чтобы помнили. И будем пить, вспоминая тех, благодаря кому мы живём сегодня! Помним!

Елена Пригова