Ноздря в ноздрю

История четвертая. Путешествие унитаза

Канализация – дело общественное. Личный унитаз – глубоко индивидуальное. Именно по этой причине стоять он может где угодно.

Не так давно обнаружили его в усыпальнице одного из китайских императоров династии Хан, жившего 2000 лет назад. Все как и нынче: сиденье с подлокотниками и устройством для спускания воды. Единственное отличие – из камня. Унитаз навечно – это про ханский вариант.

Но есть и достойные предшественники. В 10 году до н.э. царь Ирод завершил строительство города-порта под названием Кесария Маритима, который стал воротами в Африку, Европу и Малую Азию. Кроме системы каналов и причалов, были возведены театр, ипподром, стадион, рынки, мраморные дворцы и бани. Словом, все, что могло бы порадовать как местного жителя, так и экипажи торговых судов. Говорят, что прибывавшие издалека особенно радовались общественному туалету, расположенному в банном комплексе. Не чурался его и префект Иудеи Понтий Пилат. Правда, его баня была, что называется, по чину – во дворце. Сейчас здесь руины, но туалет, где сиживал, возможно, Понтий Пилат, сохранился в первозданности. Вот и эти туристы уселись тут полюбоваться древностью сооружения, попирая (в буквальном смысле слова) каменный желоб от Пилата.

Ну если отхожее место в ханской усыпальнице и эксклюзивный туалет дворцового формата объяснить можно, то в пространство кухни он вроде бы никаким боком не вписывается. Мягко говоря, смесь вроде бы несопоставимых ароматов малокомфортна. Но напомню: из предыдущего описания читатель уже знает, что потомки кридов уже два с половиной столетия экспериментируют как раз по этой части – соединять несочетаемое.

Нечто подобное делали, не подозревая о творчестве выдающихся маэстро в парфюмерии, вполне заурядные потребители ароматов – сельские жители сегодняшней земли Северный Рейн-Вестфалия. Однажды я побывал в Heimatmuseum Bislich (Музее Родины в Бислихе, районе города Везель, земля Северный Рейн-Вестфалия).

Поскольку в прежние времена сельское жилье было не столь просторным, в кухонный угол вписались и буфет, и кастрюли со сковородками, и прародитель унитаза «стульчак» с соответствующим отверстием, ночная ваза под ним и пригвожденные над «стульчаком» фрагменты старых газет. Размер сообщений, включая изображения ведущих политиков, не оставлял сомнения относительно их предназначения.

Никому из немцев в голову не пришло, что это можно воспринять как надругательство над представителями законной власти. То ли дело в совковой стране. Как-то в 80-х отправился я в командировку в обычный колхоз в Кызылтепинский район Навоийской области с необычным председателем – он был русский. Поскольку вырос здесь, великолепно знал и узбекский язык, и нравы, и местные традиции. Он мне и рассказал любопытную историю из своего детства, которое пришлось на военные годы. Его соседа по махалле едва не расстреляли, но ограничились десяткой за то, что непристойно обошелся с великим Сталиным. Оказывается, когда соседа прихватило, он имел якобы злой умысел познакомить с собственной задницей вождя, который, как и остальные обитатели Кремля на той же газетной фотографии, висел у него на гвозде в уборной.

Но вернемся в Европу. Как я понял, посетив замок Марксбург на Рейне, немецкий высший свет живо воспринимал идею максимального сближения кухни и туалета. Их разделяла только стена. Сам сортир выглядел весьма пристойно.

На мой вопрос, а где же канализация, служитель замка, ставшего музеем, посмотрел на меня с недоумением и посоветовал спуститься вниз и обогнуть здание. Я так и сделал. Метнул взгляд наверх – и все понял.

Расшифровываю: обитатели Марксбурга использовали Abtritterker, как называлась небольшая ниша для туалета в стене замка, но утилизация была антисанитарной: экскременты и моча попадали в призамковые рвы, результатом чего становились локальные эпидемии чумы, холеры и брюшного тифа.

Высоких особ из замка Марксбург никто, понятно, не мог побеспокоить на предмет антисанитарии. Они ведь сами контролировали ситуацию в округе. Но иногда наказывались всемирно известные персоны. Художник Альбрехт Дюрер даже получил выговор от мэрии города Нюрнберг за установку туалета на своей кухне и, несмотря на свои сбивчивые объяснения, был оштрафован.

Кстати, о творческих людях, которые, понятно, отличаются бурной фантазией.  Берлинский коллекционер произведений искусства Штефан Ландвеер (Stefan Landwehr) установил унитаз прямо в гостиной. Чтобы никто не смог усомниться в том, что глаза его не обманывают, прикрепил у бачка собственный портрет. Прибор не декоративный, а вполне тактического свойства. Таков реализованный проект британского дизайнера Сары Лукас. Трудно сказать, каков был первоначальный замысел. Может, Штефан как раз и рассчитывал на внезапный надлом в низу живота, едва страждущий оказывался поражен окружающим: сочетанием водобачкового прибора и золоченых рам вкупе со старинными работами маслом и акварелью, там и сям разбросанными по стенам.

Кстати, о художественных работах, которые приятно созерцать в туалете. На этот раз – общественном. В Израиле есть замечательной красоты местечко, называемое иудеями Ярденит. Это здесь, в иорданских водах, принимал крещение Иисус Христос, по причине чего сюда не иссякает поток паломников. Понятно, что нужда порой заставляет их посетить тихое местечко, как корректно называют его европейцы. Вот такую очаровательную керамическую композицию с неожиданным призывом к миру я увидел на стене. Впрочем, почему неожиданную? Когда, как говорится, нежданчик подопрет, не до сражений.

Век спустя, а именно в 117 году, появилась колония Ульпия Траяна на севере нынешней Германии, в Ксантене. Здесь стояло воинство, разместившееся в специальном городке, которое должно было избавить здешние, по сути, оккупированные земли от притязаний других вероятных колонизаторов. С точки зрения Рима, варваров, поскольку они гадили, как было принято племенами, там, где прихватит. Поскольку цезари ввели единые нормы, своеобразные римские СНИПы, расположился туалет рядом с баней. Приглядитесь: дизайн клозета не очень изменился, хотя пролетело ровно двадцать веков.

Как бы там ни было, в любом случае функционирует в начале упомянутая универсальная  формула профессора с Воробьевых гор  «Обо..аться можно!»

История пятая. Клозет как поле гендерной битвы, или Тогда и сейчас 

Личный унитаз, там и сям раскиданный по дому, греет душу. Но она болит и о сообществе. Есть причины. Никто из нас, разумеется, не задумывается над тем, насколько доступен клозет в современном понимании – то есть с проточной водой. Между тем, это глобальная проблема.

Когда дело доходит до туалета, людей начинают раздирать противоречия. Об этом говорит разнообразие дебатов по этой теме. К примеру, в то время как премьер-министр Индии Моди сделал строительство туалетов темой предвыборной кампании, промышленные страны, такие, как Германия и США, спорят о туалетах для трансгендеров. И даже борются за писсуары для женщин, в том числе такие, где пи-пи происходит стоя. Это не потому, что женщины пытаются посягнуть на мужскую привилегию, а потому что что боятся изнасилования. Это происходит в беднейших странах мира. А вот у женщин Японии свои проблемы: какие мелодии, раздающиеся в общественных туалетах, более всего плавно вливаются в ситуацию и соответствуют ей.

Оказывается, как отмечается в одной из публикаций ВВС, до начала XIX века система общественных уборных в Лондоне пребывала в зачаточном состоянии.  Здесь мужчины, как всюду, справляли нужду в городских закоулках, а женщинам приходилось искать более укромный уголок или идти в какое-нибудь заведение. Все изменилось с появлением в 1423 году «дома облегчения», который был возведен на берегу Темзы по инициативе первого мэра Лондона Ричарда Уиттингтона. Это заведение впервые уравняло мужчин и женщин, поскольку 128-местный туалет имел два отделения, по 64 места каждое. Правда, социальное различие устранить не удалось: общественной уборной пользовались женщины-работницы, а знатные леди по привычке возили в закрытой шторками карете горшок.

Поразительно, но еще сравнительно недавно, в XIX веке, в Великобритании бытовало мнение, что женских туалетов много и не нужно, поскольку прекрасному полу надлежит в основном сидеть не на общественном унитазе, а на кухонном стульчике, готовя мужу обед. А если такое заведение и строить, то не рядом с мужским – это неприлично. Пришлось вмешаться авторитетному руководителю медицинской службы доктору Стивенсону, который на полном серьезе заявил, что женские туалеты – «не чья-то прихоть, вызванная излишней чувствительностью». Диспуты накрыли Лондон, и муниципалитет дал согласие лишь в декабре 1905 года, да и то лишь после того как в борьбу за женский туалет включился Бернард Шоу, являвшийся в то время членом местного приходского управления.

Если отвлечься от гендерных проблем и перейти к общей картине, она будет довольно безрадостна. Согласно отчету ЮНЕСКО десятилетней давности, шесть из десяти живущих на планете людей не имели доступа к безопасным санитарным условиям. Это 4,3 млрд человек. И не только в беднейших странах. Правда, по последним данным, 3,9 млрд человек. Но тоже впечатляет.

Неизвестно, какой город в мире сегодня славится безукоризненной чистотой отхожих мест. Но в начале 2000-х таковым был Сингапур. Именно его и выбрали местом проведения международной конференции, посвященной проблемам туалетов. Ее участниками стали посланцы 17 национальных туалетных ассоциаций, объявившие о создании World Toilet Organisation, а та – об учреждении Всемирного дня туалета, впервые отмеченного 19 ноября 2002 года.

Этот день напичкан грустными цифрами.  893 млн жителей планеты присаживаются где придется, чаще на открытом воздухе. Это стимулирует эпидемии дизентерии и других болезней, грунтовые воды загрязняются. Каждая третья в мире школа не имеет туалета, а почти 1 млрд школьников не может вымыть руки после туалета, что ведет к ужасным последствиям: ежедневно 700 детей в возрасте до пяти лет умирают от диареи, вызванной непригодной для питья водой, санитарией и несоблюдением правил гигиены.

Поразительно: наши современники еще не достигли уровня понимания проблемы, в отличие от шумеров в Месопотамии, которые построили первые туалеты между 3500 и 3000 годами до нашей эры. Они представляли глубокие ямы, которые были оснащены уложенными друг на друга керамическими трубками, на которые садился пользователь. Твердые отходы оставались в контейнере. Жидкость просачивалась через дыры в стенках труб. Системы смыва не было.

Ее придумали вавилоняне и ассирийцы между 3000 и 500 годами до нашей эры. Древние греки использовали в качестве туалета бочку, в которую опрокидывали содержимое ночных горшков. У древних римлян отхожие места с проточной водой говорили об общественном статусе: у знатных особ – личный туалет, у плебеев – общественный, рассчитанный на 50–60 человек. Понятно, что отхожее место для простолюдинов превращалось в подобие форумов, где горячо (и подолгу) обсуждались и городские и личные проблемы. Но с распадом Римской империи исчезла и более высококлассная туалетная культура. В Средние века народ делал все необходимое в ночной горшок и, как уже упоминалось, смело выплескивал это на улицу.

В Лондоне с отправлением естественной нужды в начале третьего тысячелетия стояла напряженка. Хотя, по иронии судьбы, именно Великобритания породила унитаз со смывом. Во второй половине XIX века он начал распространение по Европе. А ведь британский поэт сэр Джон Харингтон изобрел его еще в 1596 году. Но так уж случилось, что даже его соотечественники не оценили преимуществ нехитрого прибора. Поэта не забыли, чего не скажешь об унитазе. Только 200 лет спустя английский изобретатель Александр Каммингс подал на него патент и добавил дренажную трубу с двойным изгибом, так называемый сифон, предотвращающий вонь. С развитием очистных сооружений около 100 лет назад, наконец, было реально продемонстрировано, что реки и ручьи могут обойтись без человеческих отходов.

Главный девиз прошедшего в Пекине в ноябре 2004 года Четвертого международного туалетного саммита – «Мир заслуживает лучших туалетов». Говоря проще, человек имеет право справлять нужду в подготовленном для этого месте. Причем, тогда, когда ему это надо.

Это откровенно, наподобие уже знакомого нам московского профессора, заявляют члены правительств разных стран. Приятно, когда министры понимают нужду масс.  Она разная бывает.  От легкого намека до сильного. Временами неотложного. Коли вдруг последний, не до жиру. Опорожнишься, как миленький, прямо на улице.

Или на улицу. Или на рельсы. Причем, с двухметровой высоты. Любопытный случай рассказан Ириной Одоевцевой в мемуарах «На берегах Сены». Время – революция. Поезд  из Старой Руссы. «Вагон был набит – как сельди в бочке! В публике, сидевшей в вагоне, находилась старушка, из бывших, как говорится, буржуев. Она вдруг забеспокоилась и стала ерзать на месте: «Товарищи, пропустите, – взмолилась она. – У меня разболелся живот, мне надо выйти». Но в ответ раздался хохот. «Где же тут выйдешь? Придумала тоже, по головам, что ли?» Но она не унималась и умоляла ее пропустить. Любезные красноармейцы предложили ей: «А мы тебя, бабушка, возьмем за ноги и за руки и вывесим в окно». Она пришла в ужас, но делать нечего, согласилась. Под общий гогот и отпускаемые шуточки. Потом, когда ее снова посадили на место, она, сидя красная, как вареный рак, закрывала лицо руками. И вдруг воскликнула: «Господи, и это со мной, какой позор. И это со мной, которая видела Эйфелеву башню».

Как видим, и здесь – неутомимый французский след.  Конечно, – это мы возвращаемся в Лондон, – есть риск быть замеченным полисменом. А дело это пахнет, как легко догадаться, дурно. В том же Лондоне – штрафом до нескольких сот евро, говорят.

Как быть? Да очень просто. Ставить предмет первой необходимости прямо на улице, как это делают в континентальной Европе. В иные времена англичане смазали бы дерьмовую картину, сказав: «Что хотим, то и воротим». Но уровень ворочения (то бишь опорожнения на улицах) давно перешел все пределы. Сдались британцы на милость победителя – большой и малой нужды.

А то! Дерьмо и на улице, и в доме, и на земле, и в воздухе – оно всегда побеждает.

Сравнительно недавно первые туалеты появились в лондонском Вест Энде. История умалчивает, представитель какой именно организации – Туристического Совета или Ассоциации туалетов Великобритании – перерезал ленточку у входа в WC-пионер. Не суть это важно. Однако доподлинно известно, что это именно они породили санузлы-забегаловки на пешеходках.

Просто чиновники вдруг вспомнили, что англичане были запевалами европейской уличной туалетизации. Еще в эпоху Эдуардов в южном пригороде Лондона был построен публичный туалет. Много лет стоял он сиротливо, поскольку прямого предназначения ввиду позабытости-позаброшенности обществом-владельцем не выполнял. Пока не попал в поле зрения одного лондонского агентства по недвижимости. Его специалисты взяли в расчет два весьма привлекательных, с их точки зрения, аспекта: расположенность туалета напротив станции метро Forest Hill и прочность сооружения. Причудливо соединив плюсы, они составили, говорят, проект особняка класса люкс.

Тем временем городские власти решили поднять дело отправления неотложной нужды на новую высоту. Учрежден ежегодный национальный конкурс с подведением итогов в июле. Если вам повезет, и вы окажетесь в Лондоне в это время, вы сможете узнать имена королей уличных сортиров. Вероятно, даже получить автограф кого-то их них.

Но если вдруг вы не сможете лично пожать руку мастеру по расставанию с большой и малой струей, тоже не беда. Загляните в музеи. В Британский дом фарфора или в Музей керамики. Там продемонстрированы отреставрированные унитазы эпохи королевы Виктории, а также другие образцы водобачковых.

Да, это вам не Версаль, где, как вы уже знаете, нужду справляли в любую подвернувшуюся портьеру. Так что англичане очень гордятся своим унитазным прошлым. Правда, не изменяет им и чувство юмора. Они назвали одну из экспозиций «Струя гордости».

Еще бы! Кому из посетителей не приятно посидеть на королевском унитазе и  с чувством и фантазией, наполнить его?! Мысленно, разумеется.

Да, это, конечно, не трон. Но ведь и не заморских же послов вам, сударь, нынче принимать при, образно говоря, спущенных штанах.

Александр МЕЛАМЕД. Фото автора