Независимая Каталония

В Национальный день Каталонии, который отмечается 11 сентября, сторонники самоопределения образовали живую цепочку, протянувшуюся с севера на юг через 86 населенных пунктов этой автономной области Испании. Глава каталонского правительства Артур Мас хотя и не принял участия в акции, но поддержал ее участников и пообещал, что будет использовать все имеющиеся в его распоряжении демократические и законные методы, чтобы каталонцы могли выбрать свое будущее.

Недавно я вернулась из путешествия по Каталонии, в которой не была более десяти лет. И теперь готова повторить фразу, которую увидела на футболках, что продаются на Рамбле, главной улице Барселоны: “Catalonia is not Spain” (“Каталония — это не Испания”).

Первое, что бросается в глаза — повсюду развешены местные флаги: четыре красные полосы на золотистом фоне видны на балконах домов, на окнах, на стенах, на лобовых стеклах машин, на собачьих ошейниках. Даже в самой маленькой деревне есть высоченный флагшток с развевающимся на нем полотнищем “саньеры”.

Единственное место, где в Каталонии можно увидеть флаг Королевства Испания, — это правительственные здания общегосударственного значения.

Конкуренцию региональной символике могут составить лишь сине-гранатовые флаги “Барселоны”. Цвета легендарного футбольного клуба носят все местные мужчины — от младенцев до стариков. И дело тут не только в безграничной любви каталонцев к своей команде. “Барса” — символ величия и независимости их родины. Недаром ее девизом являются слова: “Больше, чем клуб” (“Més que un club”).

Я стала свидетелем показательной сцены. К лотку, где продавались футболки с символикой “Барсы”, подошел молодой человек и по-испански поинтересовался, может ли он купить здесь футболку клуба “Реал Мадрид”. То ли он был просто наивен, то ли решил “потроллить” продавца. Но изумлению последнего не было предела: “Ты что, с ума сошел? Ты не видишь, что здесь пункт сепаратизма? Откуда бы тут взяться футболке с “Реалом”???” Молодой человек ретировался, а продавец еще долго пожимал плечами и бурчал себе под нос что-то оскорбленно-удивленное.

Каталонцы, безусловно, понимают испанский и говорят на нем, но не между собой. Сейчас услышать испанский (для жителей страны — кастильский) на улице можно столь же редко, как увидеть написанную на нем вывеску или дорожный указатель. Более того, в темноте при свете дорожных фонарей под определенным углом кое-где можно заметить, что буква “e”, бывшая в кастильском названии города Херона (Gerona), в какой-то момент была аккуратно исправлена на букву “i”, отчего и название города стало каталанским — Жирона (Girona).

Хотя еще десять лет назад Барселона была абсолютно “испаноговорящей”. Одна каталонка рассказала мне, что во времена диктатуры Франко, под страхом доноса и тюрьмы, в публичном месте по-каталански нельзя было произнести ни слова, и уж тем более этот язык не изучался в школах. Поэтому ее мать, которой под семьдесят, даже не умеет писать на родном языке — лишь говорит на нем. Сегодня же каталанский является государственным языком региона наряду с кастильским, и обучение в школах и университетах ведется именно на нем. Каталонцы уважают и очень любят свой родной язык — ведь это основа их национальной культуры, самоидентификации и независимости, к которой они так стремятся.

Впрочем, абсолютного единства и оптимизма относительно отделения от Испании среди жителей Каталонии нет.

Меньше всего — равнодушных. На Рамбле мне встретился веселый мужчина за пятьдесят. Когда мы разговорились и затронули тему независимости, он сказал, что вопросы политики его вообще не интересуют, хоть он и голосует, когда это необходимо. “А что касается нашего сепаратизма, отделения и всего такого прочего, то люди много ерунды говорят, — отметил он. — Людям всегда нужно о чем-то говорить”.

Есть среди каталонцев и ярые сторонники независимости. Торговавшая на той же Рамбле сеньора лет шестидесяти, с которой мне также удалось побеседовать, была преисполнена уверенности в том, что Каталония обретет свободу. Залогом этого она считает не только решительный настрой самих каталонцев, но и поддержку, которую они получают от всего мира и которой особенно гордятся. “В следующем году будет триста лет, как нас завоевали испанцы. Хватит! Нас поддерживают повсюду, и мы непременно победим!” — воскликнула она в конце нашей беседы.

Однако большинство каталонцев, насколько я могла заметить, относятся к перспективе отделения от Испании более сдержанно, хоть и надеются на успех. Девушка лет 25-ти по имени Ана считает, что проблемой может оказаться не только противодействие каталонскому сепаратизму со стороны испанских властей, но и не особо активное, с ее точки зрения, желание Европы, в случае чего, признать Каталонию частью Евросоюза. В Жироне я в нескольких местах натыкалась на флаги с лозунгами “Марша к независимости”, прошедшего год назад: “Каталония — новое европейское государство” (“Catalunya, nou estat d’Europa”). Но Ана выразила сомнение: “Кому там это надо? У них там и других сепаратистов хватает. Конечно, они боятся, что стоит одному стать независимым, как и прочие потянутся. Вон, в Бельгии, например, тоже кто-то от кого-то хочет отделиться. Вот если бы Евросоюз нас стопроцентно поддержал, тогда можно было бы говорить, что дело сделано”. В этом смысле Ана надеется на Шотландию, где в 2014 году будет проведен референдум о независимости от Великобритании. Ана считает, что стоит только создать прецедент, и дело пойдет легче. “Нам вот тоже обещают референдум в 2014-м. Дай бог!”.

В разгар нашей беседы появляется приятель Аны, каталонец лет тридцати: “А, вы о сепаратизме болтаете? Ну-ну. Лично я поддерживаю Боба Марли, который говорил, что в мире вообще не должно быть границ, и что всех должна объединить любовь”. На что Ана, смеясь, сказала мне: “Не обращай внимания, просто у него жена испанка”.

Женщина под сорок, носящая самое что ни на есть каталонское имя Монсеррат, очень живо и с удовольствием общалась со мной более часа на волнующую ее тему. Она рассказала, почему за последние несколько лет сепаратистская идея в Каталонии, тлевшая в умах ее жителей последние десятилетия, вдруг так окрепла, что готова вот-вот сокрушить все барьеры на пути к независимости региона. По мнению каталонцев, именно на их “хребте” Испания смогла выйти из кризиса 2008–2011 годов. Каталония — одна из богатейших и наиболее экономически развитых областей Испании, и за ее счет всегда жили и развивались дотационные регионы страны. Но в годы кризиса, по словам Монтсе, Каталонию “стали просто грабить”, и регион “взбунтовался”. Ведь в год Каталония отдает Испании на 16 миллиардов евро больше, чем получает назад. В итоге она вынуждена экономить на образовании и медицине. “Мы сейчас платим и региональные налоги, и государственные, а еще и короля содержим, — возмущенно отметила женщина. — А кто он нам такой, спрашивается. Да он вообще Бурбон, француз! Пусть испанцы с ним сами разбираются, без нас”.

Заговорили мы и о национальном празднике Каталонии — 11 сентября. В этот день в 1714 году каталонцы потерпели поражение от испанских войск при осаде Барселоны и потеряли свою автономию. Каждый год и без того огромное количество каталонских флагов на улицах городов увеличивается в несколько раз в день празднования Диады. Монсеррат печалится, что даже национальный праздник у каталонцев — это день их поражения: “Иностранцы удивляются, что у нас 11 сентября столько флагов. Они думают, что это в знак соболезнования и поддержки США в их трауре в связи с 9/11. А мне приходится объяснять, что и нас именно в этот день поимели, только гораздо раньше”.

Монтсе также надеется, что власть не обманет и в 2014 году проведет референдум. Она убеждена, что тогда уж каталонцы точно большинством голосов выступят за независимость. “Понимаешь, кого отделение не интересует, те на такие голосования и не ходят. Хотя есть и такие, кто принципиально против. Это, в основном, выходцы из других областей Испании. Они приезжают сюда, чтобы заработать деньги для себя и своих семей, а потом, как только выходят на пенсию, возвращаются к себе в Эстремадуру или в Андалусию. Конечно, им выгодно, чтобы Каталония продолжала их кормить, и им плевать на наше желание стать независимыми. Я уж не говорю о властях — кто ж захочет отказаться от курицы, которая несет золотые яйца. Но мы все равно, рано или поздно, будем свободны”, — с гордостью заключила Монтсе.

На самом деле, по моим ощущениям, Каталония является частью Испании лишь формально — психология каталонцев, их образ жизни, язык и культура совершенно не “испанские”. Именно каталонцы первыми в Испании отменили корриду — им совершенно чужды кровавые развлечения, и в местных сувенирных магазинчиках почти нет изображений быков или тореро. Правда, там по старинке еще продают женские фигурки, одетые в костюмы фламенко, характерные для юга Испании, но никто из местных жителей не воспринимает их как часть здешней культуры. Зато на первом плане всегда будут изображения шедевров барселонского архитектора Антонио Гауди: его знаменитый на весь мир собор Святого семейства (Sagrada familia), великолепный модерн Педреры и затейливые разноцветные мозаики из парка Гуэль.

Сейчас по дороге из Манресы в Барселону, да и не только там, можно увидеть выведенное на бетонных ограждениях буквами метровой высоты каталанское слово Independencia(“Независимость”) и золотисто-кровавые полосы саньеры. Глядя на это, начинаешь верить, что Каталонии, скорее всего, недолго придется ждать официального признания своей независимости.

Екатерина Богач
rosbalt.ru

.
.
.