«Нео-Османизм» Турции и «нео-Моголизм» Пакистана представляют собой явную и реальную опасность

Когда Исламабад черпает вдохновение из Анкары, терроризм процветает, демократии страдают, а мир становится гораздо менее безопасным.

Трудно поверить, что прошло всего 20 лет с тех пор, как «нео-Османизм» вышел на сцену в Турции. В то время некий западный “эксперт” описал Турцию как мост между Востоком и Западом и как пример, доказывающий совместимость политического ислама с демократией. Он ошибался.

Пока американские чиновники и дипломаты, вплоть до президента Джорджа Буша-младшего, пели дифирамбы Турции, тогдашний премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган уже закладывал основу для своей политики «нео-Османизма» – убеждения, что Турция должна возглавить все государства-преемники Османской империи.

Идея вынашивалась некоторое время. Влиятельный и часто антисемитский турецкий журналист Ченгиз Чандар придумал этот термин после распада Советского Союза; сейчас он работает в парламенте Турции. В 1993 году Чандар объяснил: «Я думаю, что кемализм заставляет Турцию замкнуться на себя. Пришло время пересмотреть политику». Десять лет спустя Али Байрамоглу написал в исламистской ежедневной газете Yeni Şafak, что сторонников «нео-Османизма… становится больше с каждым днем».

Признаки истинной веры Эрдогана всегда были видны, даже на ранней стадии, любому, кто хотел бы на них посмотреть. 5 сентября 2003 года Хуршид Далли предупредил в ежедневной газете Объединенных Арабских Эмиратов al-Bayan, что поддержка Турцией «нео-Османизма» крайне чувствительна, особенно когда нефть и газ могут подпитывать «исторические националистические настроения», выходящие за рамки простой риторики. Например, 11 июля 2004 года болгарская независимая ежедневная газета Trud раскритиковала требования Эрдогана о том, чтобы Болгария сохранила свое османское наследие. «Высокомерное поведение Эрдогана в Софии не оставило никаких иллюзий относительно развития турецкой политики в отношении Болгарии… Направление – нео-Османизм», – написал обозреватель Огнян Минчев.

Проблема с нео-Османизмом всегда была двоякой. Во-первых, народы, которые турки покоряли на протяжении веков, не вспоминали свой опыт так же тепло, как турецкие националисты. Во-вторых, османские владения не простирались на восток в сторону Средней Азии.

Например, Азербайджан никогда не был частью Османской империи, не говоря уже об Узбекистане или Казахстане. Здесь, однако, Эрдоган просто подправил историю, смешав неоосманизм с пантуранизмом, верой в единство тюркских народов.

Везде, где история не поддерживала амбиции Эрдогана, он просто обращался к исламизму, вложив значительные средства в Организацию исламского сотрудничества и поставив турка у ее руля.

В то время как саудовская монархия основывает свою легитимность на своей роли хранителя двух Священных мечетей в Мекке и Медине, следующим шагом Эрдогана станет представление наследного принца Саудовской Аравии Мухаммеда бин Салмана как недостойного хранителя; затем он потребует интернационализации Мекки, Медины и хаджа под руководством турецкого органа, такого как Организация исламского сотрудничества.

Турция сегодня – это не только сила исламизма и нестабильности в регионе; это идеологический инкубатор, который распространяет свою методологию вовне.

По сути, нео-Османизм является и всегда был прикрытием для турецкого ирредентизма и прикрытием для его усилий по спонсированию исламистского террора.

Турция сегодня — это не только сила исламизма и нестабильности в регионе; это идеологический инкубатор, который распространяет свою методологию вовне. Например, поддержка Турцией ХАМАС предвещала ее более открытую поддержку терроризма в Кашмире.

В 2020 году Эрдоган выступил перед совместным заседанием парламента Пакистана, чтобы ответить на визит премьер-министра Имрана Хана в Турцию. Эрдоган поблагодарил пакистанский народ за помощь во время войны за независимость Турции (неважно, что Пакистана в то время не существовало). «Вчера был Чанаккале [Галлиполи], а сегодня Кашмир; между ними нет никакой разницы», – сказал Эрдоган, заявив, что Турция всегда будет поддерживать Пакистан в его незаконном стремлении захватить Кашмир.

Пакистан все чаще черпает вдохновение в Турции. Спикеры парламентов Турции, Азербайджана и Пакистана встречаются в трехстороннем порядке, чтобы подчеркнуть свою солидарность. Пакистан рассматривает терпимость Запада к исламизму и ирредентизму Турции как знак того, что ему тоже все может сойти с рук.

Поскольку западные страны оправдывают оккупацию Турцией северного Кипра, северной Сирии и частей иракского Курдистана как просто проявления нео-Османизма, ожидайте, что Пакистан последует этому примеру, тем более, чтобы заполнить исторической обоснованностью то, что по сути является искусственным и случайным государством.

Многие искусственные государства связывают себя с прошлыми империями, чтобы заявить о своей легитимности задним числом. Палестинцы заявляют о своем происхождении от хананеев, при полном отсутствии генетической связи. Узбекистан претендует на Тамерлана (Амира Тимура). Ливанцы утверждают, что они современные финикийцы. Было бы неудивительно при таких обстоятельствах увидеть, как пакистанские стратеги связывают себя задним числом с Империей Моголов, одной из великих пороховых империй XVI, XVII и XVIII веков.

Настоящие историки поймут, что Империя Моголов была индийской. Миллионы туристов стекаются в ее бывшую столицу в Агре. Расположенный неподалеку Фатехпур-Сикри был ее столицей в течение 14 лет. Дели, конечно, был ее столицей более двух столетий, пока Британская корона официально не превратила Индию в колонию. Однако между 1586 и 1598 годами столицей Моголов был Лахор. Этого может быть достаточно для исламистских стратегов Пакистана, которых мало волнует правда в истории, чтобы заявить об особой легитимности экспансионистских целей Пакистана.

Пакистан пытался – пока безуспешно – превратить Афганистан в сатрапию. Захват части земли и спонсирование террора в остальной части Кашмира также сигнализируют о его империалистических поисках. То же самое касается и его последней фантазии о сепаратизме Халистана в индийском Пенджабе, когда Пакистан изгнал меньшинства из своего собственного Пенджаба.

Пакистан, конечно, продолжит свое движение против Индии. Исламисты у руля Пакистана считают индусов гражданами второго сорта, не имеющими права на равенство, не говоря уже о правлении. Поскольку Турция успешно привлекает западных апологетов и полезных идиотов для рационализации своего нео-Османского стремления, можно ожидать, что Пакистан будет более решительно излагать язык и риторику нео-Моголизма, чтобы дать основу своей стратегии террора и индуофобии.

Так же, как Италия и Япония подражали Германии в преддверии Второй мировой войны, а Мао Цзэдун учился у Иосифа Сталина, когда разразилась холодная война, так и ревизионисты и негодяи сегодня опираются друг на друга в поисках идей и вдохновения. Когда Исламабад черпает вдохновение из Анкары, терроризм процветает, демократии страдают, а мир становится гораздо менее безопасным.

Первоначально опубликовано под названием «Как турецкий «неоосманизм» и пакистанский «неомоголизм» представляют очевидную и реальную опасность».

Автор: Майкл Рубин

Источник

Перевод: Floridian