Неканоническое признание. Памяти Бродского

Совершенно очевидно, что, появившиеся почти одновременно книги Эллендеи Проффер Тисли и Михаила Кельмовича, непосредственно приурочены к юбилею Иосифа Бродского,  который – 75 лет –  выпал на этот год.

Сообщалось, что автор записок «Бродский среди нас» (Москва: АСТ:CORPUS) прилетала в Россию на презентацию своей книги. Так случилось, узнал об этом постфактум, поэтому во встречах Эллендеи Проффер Тисли с читателями не смог принять участие, о чем искренно сожалею.

Объединенные одним героем, тексты Проффер и Михаила Кельмовича («Иосиф  Бродский и его семья». М.: ОЛМА Медиа групп) имеют как общие признаки – фотографии поэта и его друзей, факты из его биографии, – так и различия.

Старый и Новый Свет в интерпретации русского поэта второй половины двадцатого века,  наверное,  самого известного теперь на Западе, и в России тоже – как бы сошлись воедино.

Эллендея Проффер Тисли пишет о почти тридцатилетнем опыте общения ее и ее мужа, Карла Проффера, с Бродским, оставаясь прежде всего редактором. Михаил Кельмович показывает  поэта в семейном круге, как родственника, будучи его племянником, зная его с ранних лет.

Несомненно, что-то в книгах перекликается, поскольку описываются  одни и те же события.  Но с разных, в буквальном смысле слова, точек зрения.

Не случайно ведь, что в  аннотацию к книге «Бродский среди нас» отмечено,  что некоторые характеристики российского гения поэзия в американском его восприятии не во всем соответствуют тому, что стало привычным.

Различаются книги о поэте и уровнем свободы отношения к Бродскому.

Эллендея Проффер Тисли – славист,  издатель русской литературы, участник  издательского проекта «Ардис», пишет просто, ясно,  афористично и честно. Тут нет следов редакторской правки.

Михаил Кельмович тоже написал книгу ясную  и доброжелательную, но следы редакторской правки ощутимы. Даже слишком.

Это сугубо ленинградское издание по духу. Скажу больше – издание в духе журнала «Звезда».

Яков Гордин, соредактор журнала, в свое время был одним из  друзей Бродского, помогал ему и тогда, когда поэт находился в ссылке на Русском Севере, и тогда, когда эмигрировал в Америку. Так что, по праву говорит о Бродском то,  что считает нужным и печатает в своем журнале воспоминания и материалы о поэте в том духе, какой считает правильным.

Но в результате создается несколько спрямленный образ Иосифа Бродского, одноплановый и похожий на житие.

Именно с этим спокойно, без лишних эмоций спорит и достаточно доказательно Эллендея Проффер Тисли.

* * *

На последних почти страницах  своей книги «Бродский среди нас» (Москва: АСТ: CORPUS, 2015) ее автор, Эллендея Проффер Тисли пишет о том, что так получилось,  что книга посвящена не только поэту Бродскому,  но и его первому американскому издателю, Карлу Профферу. Оба – поэт из России,  ставший другом семьи Профферов и одним из авторов их издательства «Ардис», и Карл Проффер, муж автора воспоминаний о поэте – ушли из жизни рано,  прожив в сотрудничестве и непростом дружестве не один десяток лет.

И их памяти посвящена книга «Бродский среди нас». Что закономерно, поскольку,  познакомившись с поэтом в 1969 году,  в Ленинграде, по совету Надежды Мандельштам, Профферы были добрыми ангелами будущего Нобелевского лауреата, способствовали знакомству американского и мирового читателя со стихами и прозой поэта, не говоря о том,  что приложили максимальные усилия, чтобы Бродский смог уехать из России, освоиться в Америке, устроиться здесь в качестве университетского преподавателя, издаваться и стать частью истеблишмента.

Это один аспект текста американской славистки и издателя.

Другой – более интересный и важный.

Она неоднократно подчеркивает, что после смерти Иосифа Бродского в современной России  его стали изображать в качестве жертвы режима, человека, который вынужден был покинуть свою Родину, поскольку не мог найти себя здесь в качестве официально разрешенного литератора.

Кроме того, автор книги резко выступает и против того, чтобы имя Бродского как-то привязывали к патриотическим начинаниям разного рода.

От себя замечу, что, например, что материалы о Бродском включены в учебник литературы для старших классов российских школ. Но при этом, проведенный в Питере конкурс памятников поэту закончился ничем – на доме Мурузи, где в коммунальной  квартире с многочисленными  соседями проживала семья Бродских, только установили памятную доску (что, заметим, тоже немало).

На один день в этом году будет в качестве музейной экспозиции – мемориальной квартиры поэта – будет открыта комната,  где жил Бродский с родителями. И все потому, что надо решать,  с одной стороны,  вопрос с расселением ее,  а при этом – принадлежности ее городской культурной институции. (Кстати, победитель конкурса на памятник Бродскому, скульптор Франгулян, на свои деньги – подарок городу Москве – установил свою композицию несколько лет назад чуть ли ни напротив старого здания посольства США в России.)

Авторы аннотации,  написавшие о том,  что взгляд Эллендеи Проффер Тисли на того,  из которого все заметнее по первости собирались сделать чуть ли ни святого страстотерпца – не совсем обычный для нашего восприятия. И потому удивит читателя, привыкшего к чуть ли ни слащавым и восхищенным воспоминаниям о поэте.

Здесь, в названной книге, он представлен человеком увлекающимся, подверженным перепадам настроения, порой прямолинейным, бескомпромиссным и нелицеприятным с друзьями и врагами, иногда нерешительным и непоследовательным. Но при этом – во всем истинным поэтом и подлинным гением, для которого искусство слова было и страстью,  и жизнью, и судьбой.

(Исходя сугубо из собственного читательского опыта замечу, что наиболее близким в моем восприятии личности Бродского оказываются книги зарубежных славистов – голландца Кейса Верхейла, шведа Бенгта Янгфедьдта и теперь американки Эллендеи Проффер Тисли. Ни в чем не умаляя значение творчества поэта, они показывают его живым, честно и без сглаживания острых моментов. Естественно, и здесь во всем чувствуется привязанность, как и уважение,  пусть и пиетет, но без лакировки и приукрашивания.)

Эллендея Проффер Тисли прежде всего американка во всем, что делает, как пишет. Она слависткой стала сознательно, обучение на этой кафедре дало возможность ей познакомиться со своим будущим мужем и соиздателем, стать культуртрегером.

Ее мнение о Бродском бесценно, не только потому,  что из первых рук и от первого лица. А еще и потому,  что оно – одно из самых первоначальных, если иметь в виду материализацию  мнения западных интеллектуалов о поэте из далекой и странной для них России.

Книга «Бродский среди нас» читается на одном дыхании. От нее буквально нельзя оторваться,  потому что каждая новая главка – лаконична и афористична по манере письма (особо надо отметить блистательный перевод, выполненный одним из лучших наших переводчиков с английского Виктором Голышевым, который столь же чутко и аутентично в меру возможного для перевода передавал на русском содержание прозаических эссе Бродского.)

За  основу книги взята хронология – от первой встречи с Бродским до вечера в его память через несколько лет после его смерти уже в начале нового столетия.

Но хронологический принцип, двигая содержание книги от эпизода к эпизоду, иногда естественно отходит на второй план. И возникают, как в кино, наплывы – что-то вспомнившееся из предыдущих событий, фраза, тема, строчка.

Было бы справедливо сказать, что при всей прозаичности письма книга Эллендеи Проффер Тисли поэтична в самом приемлемом обозначении прозы о поэте. Она похожа на стихотворение в прозе, написанное с чувством, со следованием лейтмотиву, с некоторым пафосом  и желанием показать именно человека, бывшего так долго рядом,  а не себя рядом с ним,  чем постоянно грешат воспоминания тех,  кто пишет о Бродском по российскому и не только знакомству с ним.

Примечательно и то,  что книга «Бродский среди нас» завершается списком тех книг, которые за  десятилетия своего существования выпустило издательство «Ардис» Карла и Эллендеи Проффер. А это почти десять  страниц  перечислительного текста,  набранного мелким шрифтом.

Нужно было это включать в книгу о Бродском не для того отнюдь, чтобы показать,  что ее автор может и должна сказать свое слово и нашем современнике. А для того,  чтобы показать, как много можно сделать небольшой командой единомышленником, участником которой был и герой названной книги.

Вызывает искреннее уважение и то,  что Эллендея Проффер Тисли как бы устраняется из повествования,  удовлетворившись ролью биографа, иногда – бытописателя. При том, как видно из предыдущего абзаца, она могла бы о своем присутствии в жизни Бродского и не только его,  сказать более весомо и значительно.

И здесь нет ни самоуничижения,  ни умаления своих заслуг,  ни ложно понятой скромности. Думаю,  что это все  тот же чисто американский подход:  речь идет о другом, и потому не надо примешивать то,  что к теме повествования,  тем более, биографического рода, не имеет прямого отношения.

Возможно, что тут не только американское, но западное отношение к биографии, поскольку то же самое заметно и в названных выше книгах зарубежных друзей о Бродском.

Такая позиция – спокойная, внешне нейтральная,  но отнюдь не отстраненная,  представляется в контексте разговора о человеке, выдающемся в своем роде деятельности,  наиболее закономерной и оправданной.

В чем и убедила еще раз замечательная, точная и внятная книга Эллендеи Проффей Тисли «Бродский среди нас», которая, вероятна, в оригинале ее аутентичнее для читателя, чем в переводе на русский язык. Хотя и в переводе она изумительна и великолепна в частностях и в главном.

Илья Абель