Настя Иванько и полуостров Крым

Когда Крым радостно лег под Россию, Настя Иванько, 30 лет, сказочно преобразилась. В походке появилась эдакая летучесть. Черные глаза сверкали бенгальским огнем. Дешевенькое ситцевое платье сидело как на королеве.

Какой же президент молоток! Настя мажорно зарыдала, слушая его речь. Каких фитилей наставил поганым америкосам. Хваленый Евросоюз застыл в столбняке, будто обкаканный.

И ведь присоединение приключилось без единого выстрела.

Все мировое сообщество только выпучивает глаза, да глядит вслед державной русской тройки. Не догонишь! Накось выкуси…

Да-да, надо встряхнуться! А то она раскисла в дизайнерском бюро «Русские фантики». Все рисует картинки для конфетных бумажек. Квелая перепевка передвижников: «Три богатыря», «Три медведя», «Три красавицы»…

Ради этого ли она с красным дипломом закончила Строгановку? Все её изделия летят в мусорное ведро, тонут в Лете. В лучшем случае, становятся книжной закладкой. Да ведь книги теперь почти никто не читает. Ушла эпоха… Лишь безудержное потребление… И это правильно.

Затрезвонил мобила. На линии босс, Сергей Голышкин, главный художник их дизайнерского бюро.

— Анастасия, загляните ко мне. Есть разговор.

Настя одернула короткую клетчатую юбку. Бегло оглянула маникюр. Красивые пальчики. Детка, вперед!

Когда-то она Сержа Голышкина рассматривала в качестве жениха. Пару раз даже переспала с ним. Не срослось. Не та ментальность. Да и не те обстоятельства.

У Сергея, как выяснилось, четверо детей на Мальте, сорокалетняя толстуха-жена. И как он это утаивал? Впрочем, он ей никогда и не нравился. Физиономия, будто рубленая топором. Среднего роста, кряжистый, с наивно-наглым лицом. Напоминает бравого солдата Швейка с иллюстраций Йозефа Лады. Конечно, Серега не без достоинств. Призер чемпионата России по Супербайку. Мастер спорта по парашютным прыжкам. Если не врет, у него черный пояс каратиста. Он покорял Эверест, нырял на дно Байкала. И это в заурядном облике увальня Швейка! Агент 007 отдыхает!

— Чай, кофе? — оскалился Голышкин. После обнаруженных детей отношения их стали слегка натянутыми.

— Сергей Иванович, сразу быка за рога.

— Вот и отлично! Нам поступил заказ на конфетные фантики «Триумф вертикали» от самого президента РФ. Присоединение Крыма как-то надо отметить? Верно я говорю?

— Поручите мне?

— Ну, а кому же еще? У меня с вами установились короткие доверительные отношения.

— Сережа, не надо!

— Ты бы знала, как я о тебе думаю. Ночей не сплю. Кусаю подушку.

— Ой-ой! Проехали…

После службы вернулась домой, на Шереметьевскую. Из окон, как на ладони, новострой «Райкин-Плаза». К Останкино и от Останкино с ревом несется поток роскошных авто. Надо бы сменить район на штилевой. Какой-нибудь пруд, крякающие утки-лебеди, там, может, и суженый-ряженый подвернется.

Неужели ей тридцать!

Святые угодники… Как летит жизнь.

Настя скосилась на зеркало. Нет, еще сканает за двадцатилетнюю. Хотя запал не тот. Гормон, подлец, не играет.

И что ей делать с заказом фантика? Какие идеи? Подошла к огромной карте мира. Вот он Крым. Малюсенький. Зато со знаковыми городами. Севастополь, Феодосия, Ялта. Куда Юрий Абрамкин, наш обожаемый президент, двинет далее? Будущее, как всегда, в тумане. Не продерешься.

Может, какие вещи наведут на креатив? Бросила взгляд на ряд сапог и туфелек. И зачем она накупила столько обуви? Будто сороконожка какая.

Ба! А это что на оленьих рогах? Как она только забыла о презенте Голышкина? Рыжая лисья шапка. А поверху реальная морда плутовки. Настя этой морды испугалась до смерти. Пуговичные карие глаза как живые. Сережа подарил ей на 29 лет. Экий клоун!

Встала на цыпочки, достала шапку. Понюхала. Разит волей, тайгой, звериным беспределом.

Ступила к напольному зеркалу. Зажгла дополнительный свет. Она сейчас, как в сказке, наденет шапку и ее посетит дивная мысль.

Натянула по самые уши.

Свет, увы, не померк. Ослепительная молния не разодрала небо. Только карнавальная морда сверкает кофейными мигалками.

Так-так… Только без негатива. Как там у Вениамина Каверина? Бороться, искать, найти и не сдаваться!

Баскетбольным броском вернула шапку на место. И вдруг ощутила, что мучительно хочет спать. А время-то детское, 21.00.

Ладно. Чуток покемарит, не раздеваясь, укрывшись шотландским клетчатым пледом. Бра можно не выключать. Забудется дремой на 20 минут. Потом выпьет арабский кофе и будет чаять о фантике.

Легла. Свернулась калачиком.

Проснулась в полдевятого утра. Вот это номер! Всю ночь, будто бомж, провести в одежде. Видела ли она вещие сны? Нет. По крайней мере, их не помнит. Судорожно стала собираться в офис. Так. Быстренько погладить белую блузку. Не сжечь! Накрасим глазки. На ноготки лак. Сколько еще до критических дней? Еще есть время.

Уходя, глянула на лисью морду. Вернется со службы, выкинет презент в мусоропровод. Нечего своими пуговичными глазами пугать народ.

Лиса же вдруг чихнула и говорит человечьим голосом, слегка надтреснутым:

— Россию, Анастасия, ждут потрясения.

Настя так и села на паркет.

Что за морок?

На работе постучала в кабинет Голышкина.

— Сергей Иванович, хочу уточнить, где ты добыл тот подарок? Лисью морду?

— Пустое… Мне опять звонили из администрации. С фантиком что?

— Ответь, будь добр, на мой вопрос.

— Подобрал возле мусорных баков. В твоем же дворе. Таджик какой-то при мне выкидывал.

— Таджик?

— В тюбетейке. В галошах. Я думал тебя рассмешить. Так что с дизайном?

— Может, нам нашего президента изобразить летящим с журавлями? К груди он прижимает греческую амфору?

— Что еще за мир животных?.. Ты думаешь, я люблю жену? Но как развестись? По судам затаскает.

— Пойду думать над фантиком.

— Набросай вариантов с дюжину.

Вернулась домой. Сняла с оленьих рогов лисью шапку. Ковырнула ноготком пуговку глаза. Дунула в мохнатое ухо. Ей просто померещилось. Кризис среднего возраста. И как это мертвая голова может говорить? Бред какой-то!

— Лис, что мне делать с фантиком? — в шутку спросила сладеньким голосом.

Морда молчала. Оно и понятно. У Насти нервный срыв. На ночь заварить чаек с пустырником и валерьянкой. Лечь в кроватку не позже одиннадцати. И… завести себе, наконец, мужика. Секс поднимает иммунитет, продлевает жизнь, укрепляет память. Да и зрение, если америкосы не врут, делается горазд острее. Ей только тридцатник, а хоть переходи на очки. Мелкого текста в журнале «Космополитен» уже не видит. Точнее, видит, но приходится щуриться. А это старит, морщины.

Набрала полную ванну с лавандовым шампунем. Хорошенько искупнется и баинькать.

В прихожей опять зачем-то сняла лисью морду, погладила ее за ухом, чмокнула в лоб. Усмехнулась:

— Джигита вот себе заведу. Поправлю нервишки. Правда?

Сбросила опостылевшую за день одежу, блаженно погрузилась в благоуханную воду.

Подняла голую ножку. Ай, хороша! Только шевельнуть пальчиком, набегут кавалеры. Один краше другого. Она ведь сейчас в самом соку, в зените.

Ушла с головой в воду. Вынырнула. Тыльной стороной ладони поправила чубчик. Закрыла глаза. Только б не заснуть здесь. Не затопить соседей.

В ванную постучали.

— Кто там? — на автомате спросила.

Дверь приоткрылась. В нее просунулась рыжая мужская голова, с торчащими усами, с красноватыми глазами. Нет, если описывать, то портрет выходит противным. А так — ничего себе голова. Бывают хуже. А вот лучше вряд ли.

— Добрый вечер! — несколько дребезжащим голосом произнес визитер.

Настя по подбородок погрузилась в воду. Инстинктивным движением ладошкой прикрыла лоно. Хотя через пену ни черта не видно.

— Вы, собственно, кто?

— Лисья морда. Лис.

— Как вы проникли?

Лис шагнул, сел на край ванной.

— Своим поцелуем ты мне подарила второе рождение. Если быть точным, реинкарнацию.

— Боже, сохрани остатки моего скудного разума… — Настя с макушкой ушла в лавандовую пену.

Когда же вынырнула, Лис не исчез. Все также сидел на краю, лицо стало только серьезней.

— Очень попросил бы в меня поверить. Глупый таджик в галошах и тюбетейке меня выкинул, а я ведь могу многое.

— Что, например? — простонала Настюха.

— С фантиком пособлю? Ну и что другое.

Лис оказался парнем, что надо! Нежный, горячий, предупредительный, угадывал любое желание. Подсказал сюжеты эскизов. Настя их не замедлила представить Сержу.

Тот почесал затылок:

— Президент танцующий в украинской рубахе гопак? В широких шароварах? Поправьте меня, драгоценная, это шутка?

— Почему сразу шутка?

Сергей Иванович взял Настю за плечо.

— На следующей неделе лечу в Бомбей, на азиатские соревнования по Супербайку. Айда со мной? Вспомним былое!

— Вы это к чему?

— Тебе надо расслабиться. Вздохнуть другим воздухом.

— Там жуткая антисанитария. Ганг превратился в сточную канаву. Слоны все в экземе. Бабуины с перхотью.

— Зато буренки ходят в венках из лотосов. Правил автомобильного движения никто не соблюдает. Свобода!

— Ну да… А помнишь лисью шапку?

— Допустим.

— Мужик у меня завелся. Со стальными яйцами.

Сергей покопался в ящике стола, протянул визитку с золотыми вензелями — «Психотерапевт Теодор Доскин».

— Срочно обратись к нему. Излечивает даже запущенную шизофрению.

К психотерапевту решила сходить. Как-то, согласитесь, глуповато даме бальзаковских лет жить со своею шапкой. Пусть даже с глазами и лисьей.

Ничего себе особнячок на Чистых Прудах! С мраморными колоннами. Живая изгородь из колючего плюща. И автоматчик на входе. Калаш последней модели, с лазерным прицелом, титановым штыком.

Охранник хмуро проверил документы, кивнул.

Странная контора. Очень странная.

На выходе из лифта опять автоматчик.

Это что Пентагон? ГРУ? ЦРУ?

Настя постучала в высокую дверь с медной табличкой «Теодор Доскин».

— Войдите!

За дубовым столом сидел человек напоминающий Сержа Голышкина. Только в белом халате и белой высокой шапочке. На груди болтается серебряная луковичка часов, видимо, для сеансов гипноза.

— Теодор Валентинович, я Анастасия Иванько. От Голышкина. Боже, как вы на него похожи!

— Так я он и есть! — психотерапевт вышел из-за стола, сорвал белую шапочку, зачем-то потоптал ее ногами. Скинул халат.

И кого Настя увидела?

Увидела генерала ФСБ, на боку сияет золотая шашка.

— Сережа? Как же так? — Настя качнулась.

Голышкин подтолкнул к ней стул, налил шипучей воды из сифона.

— Позволь, Анастасия, тебе представить. Впрочем, вы знакомы.

Боковая дверь бесшумно открылась. Из нее вышел Лис. Из шапки! Только теперь в форме майора ФСБ. На груди золотом ярилась «Звезда Героя».

Госпожа Иванько боком упала на пол.

Очнулась на психотерапевтической кушетке. Серж держал у ее носа склянку с аммиаком.

— Карнавал закончился! — подмигнул Лис. — Ты прошла проверку.

— Да-да! Никаких карнавалов! — гулко захохотал Голышкин. — На следующей неделе вылетаешь с Лисом в Монголию. Спецзадание!

— Куда?

— Монголия станет очередной русской землей, — Лис поправил на могучей груди «Звезду Героя». — Надо же им, подлецам, отомстить за нашествие? За мерзкое иго?

— А как же Супербайк? Бомбей?

— Проехали с байком, — посуровел Сергей. И тут же хохотнул: — Как же ты повелась на «Русские фантики»! На заказ самого президента! А ведь это прикрытие. Не можем же мы действовать в лоб, напрямую.

— Лис, ты из шапки?! — Настя схватила рыжего ухажера за запястье.

Лис усмехнулся:

— Об этом нано-фокусе я расскажу тебе в Улан-Баторе. Как только ступим на землю аэропорта имени Чингисхана.

Артур Кангин
kangin.ru