КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Внезапный отъезд демократа из Техаса за границу – «на неопределённое время» – вновь поднимает важные, неудобные, но необходимые вопросы: о сущности иммиграции, о границах ассимиляции и о самой природе американской идентичности.
Представьте: вы иммигрант, переехавший в США уже во взрослом возрасте. Из-за экстренной семейной ситуации вы вынуждены покинуть страну – не на время отпуска, а на неопределённый срок. Что в этом случае остаётся от вашей американской идентичности? Является ли Америка вашим домом? Или дом – это всё-таки та страна, откуда вы родом?
Теперь добавим к этому ещё одну деталь: вы – избранный депутат законодательного собрания штата, который стал вашим новым пристанищем. Можно ли, покинув страну, продолжать искренне и эффективно представлять интересы своих избирателей? Если личные обстоятельства требуют вашего присутствия за рубежом, не ставит ли это под сомнение уместность вашего нахождения в политической должности?
Это не риторические вопросы – они бьют в самую сердцевину национальной дискуссии об иммиграции, принадлежности и смысле слова «американец». И, как оказалось, обсуждаются они не в абстрактном пространстве.
В минувшее воскресенье Салман Бходжани – демократ из Техаса и член Палаты представителей штата – заявил, что покидает страну на неопределённое время по причине чрезвычайной ситуации в семье, находящейся за границей.
Мы не знаем точной сути семейной проблемы, и, разумеется, желаем ему и его близким здоровья и благополучия. Однако внезапный и неопределённый отъезд человека, родившегося в Пакистане, неизбежно вызывает вопросы. Возможно, Бходжани так и не стал по-настоящему частью американской нации. И возможно, его пример – повод переосмыслить, кого и как мы допускаем к управлению государственными делами.
Ведь если вы готовы всё оставить и уехать – не на неделю, не на месяц, а на неопределённое время – туда, где остались ваши корни, семья и обязательства, не там ли, в глубине души, находится ваш настоящий дом? А если так, то действительно ли вы стали американцем – не формально, а по духу, по самоощущению?
Я не берусь судить Бходжани, не зная всех обстоятельств. Известно лишь, что его семья иммигрировала в Канаду из Пакистана, когда ему было 10 лет. В возрасте 19 лет он переехал в США. Он мусульманин, открыто подчёркивает свою религиозную и этническую идентичность и с момента вступления в законодательное собрание в 2023 году позиционирует себя как представитель меньшинств. В этом он схож с другими политиками-мусульманами левых взглядов, родившимися за рубежом, – такими как Ильхан Омар из Миннесоты или Зохран Мамдани, кандидат в мэры Нью-Йорка.
Теперь, как и его коллеги-демократы, он покинул Техас, протестуя против новой карты избирательных округов, предложенной республиканцами. Он написал в X (ранее Twitter):
«Я только что сел на рейс, чтобы быть рядом с членом семьи, переживающим чрезвычайную медицинскую ситуацию, но остаюсь приверженным своим избирателям, своему округу и борьбе против требования Трампа провести джерримендеринг в нашем штате».
Но, в отличие от своих соратников, он уехал не просто из штата, а за границу – туда, где его ждут семейные обязательства, способные удерживать его «на неопределённое время».
Долгое время считалось некорректным, а порой и ксенофобским, ставить под сомнение американскую идентичность иммигрантов. Однако сегодня становится ясно: США больше не могут автоматически ассимилировать огромное количество приезжих – особенно из стран, чьи культурные, моральные и социальные нормы существенно отличаются от западных.
Это не ксенофобия, а трезвый взгляд на реальность. Америка – это не просто экономическая зона или территория с определённым налоговым режимом. Это нация. Нас объединяет язык – английский, мораль – основанная на христианской традиции, и культура – западная, европейская, американская.
Это не значит, что человек, приехавший из Пакистана, не может стать американцем. Но этот путь, безусловно, сложнее, чем у иммигранта из, скажем, Австралии или Великобритании. В массовом масштабе ассимиляция становится невозможной – особенно для тех, кто сохраняет крепкую связь с родиной, живёт в культурных анклавах и не стремится стать частью американского народа.
То, что мы наблюдаем здесь, давно происходит и в Европе: образование неассимилированных этнических и национальных анклавов, которые зачастую имеют напряжённые или даже враждебные отношения с той страной, в которой находятся.
Показательный пример – конгрессвумен Дилия Рамирес, родившаяся в США в семье нелегальных иммигрантов из Гватемалы. Выступая в Мехико, она заявила на испанском:
«Я – гордая гватемалка прежде, чем американка».
Если это говорит человек, родившийся и воспитанный в Соединённых Штатах, то насколько глубокой может быть американская идентичность у кого-то, кто приехал сюда взрослым?
Пора говорить об этом открыто. В былые времена в Америке было принято ожидать от иммигрантов полного принятия американской идентичности – не «пакистанской-американской», не «сомалийской-американской», а просто американской. Мы должны вернуться к этому пониманию. От этого зависит сохранение уникальности и целостности нашей нации.
Перевод Рины Марчук
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.
