Наша задача – дать ученым работать

Тем, кто живет долгое время в западных странах, часто приходится сталкиваться с высококвалифицированными эмигрантами из стран с нестабильной внутренней ситуацией, которые вынуждены выполнять любую работу, которую смогут найти. Архитектор из Ганы, сортирующий покупки возле кассы в супермаркете, экономист из Шри-Ланки, разгружающий товары за углом, — привычная картина для преуспевающих мегаполисов. Для продолжения своей карьеры многим из этих людей не хватает знаний о том, как все устроено на их новой родине, не хватает языка, связей. А некоторые даже не доезжают до ЕС, остаются у себя и прекращают академическую деятельность из-за угрозы для жизни. Именно на таких людей ориентирована программа “Scholars at Risk” при Лондонской школе экономики и политологии (далее – LSE). О том, как она работает, и кто может принять участие в этой программе, в интервью “Росбалту” рассказала ее руководитель, сотрудник Центра исследования прав человека Зоу Гиллард.

— Кому пришла в голову идея создать подобную программу? Сколько времени ушло на то, чтобы ее запустить?

— У нас ушло несколько лет на то, чтобы подготовится и запустить этот проект. Идея создания такой программы в нашем университете появилась сразу с двух сторон. В Великобритании есть организация под названием Совет помощи ученым-беженцам. Этот совет был создан в 1930-е годы прошлого столетия при участии LSE, а именно тогдашнего директора университета Уильяма Бевериджа. Совет уже давно работает в качестве самостоятельной благотворительной организации. В 2005 году представители Совета связались с LSE, предложив возобновить участие университета в судьбе ученых, чья жизнь подвергается опасности. Во время Второй мировой войны LSE помогла огромному количеству ученых, которые бежали от нацистского преследования, причем шестнадцать из них впоследствии стали Нобелевскими лауреатами. То есть у университета есть давняя традиция оказания помощи в таких ситуациях, которая была временно прервана. Вторым каналом стала сеть университетов, объединенная в рамках Scholars at Risk Program, которая помогает ученым в беде. Она действует на базе Нью-Йоркского университета. Примерно в то же время представители этой программы вышли на некоторых преподавателей в LSE и спросили, было ли университету интересно принять участие в этом проекте. В результате, несколько сотрудников университета, которые решили, что LSE должна быть снова частью этой программы, собрались вместе и написали проект, который был представлен на рассмотрение руководству университета. На это ушел примерно год. После того, как было принято положительное решение, нам было необходимо найти средства для финансирования этой программы. Мы получили небольшой грант от Совета на то, чтобы понять, как именно будет реализовываться вся схема: как будут отбираться люди, что мы должны будем предоставлять, как это все будет оформлено и т.д. Первые средства были получены в 2008 году. Первый участник программы прибыл в LSE в 2009 году. То есть на все про все у нас ушло четыре года. С тех пор на базе LSE были приняты четыре человека.

— Кто может принять участие в этой программе? Как вы отбираете людей? Должны ли эти люди уже находиться на территории Великобритании или же вы помогаете им выехать из своей страны и привозите их в Лондон?

— Эта программа нацелена на ученых, чья жизнь находится в опасности в их родной стране. То есть это люди, которые находятся в своих странах и подвергаются непосредственной опасности. Вместе с тем, “риск” понимается весьма широко. Это не значит, что на них должны были совершаться покушения. Невозможность проводить свои научные исследования также попадает в категорию риска. Одна из участниц программы занималась исследованием исламского экстремизма, проживая в Ираке. Как вы понимаете, она не могла больше исследовать эти вопросы, находясь там. В ее адрес поступали угрозы, на членов ее семьи были совершены нападения. У нее не было выбора, кроме как уехать из страны. Возможно, после небольшой паузы она могла бы вернуться, но тогда ей пришлось бы сменить профиль. А наша схема изначально создавалась для того, чтобы позволить ученым продолжать свои научные исследования, не бросать свои научные интересы из-за риска, с которым они связаны. Таким образом, мы вывозим их из их стран, привозим в Лондон, обеспечиваем ежемесячной зарплатой, достаточной для того, чтобы жить в Лондоне, закрепляем их за одним из факультетов и предоставляем возможности для научной деятельности, в том числе, иногда для преподавания. У них есть возможность посещать языковые курсы бесплатно.

— Каков размер ежемесячного пособия?

— Сумма зависит от каждого конкретного случая. Сначала мы хотели создать единую схему, но по мере работы стало понятно, что мы должны занимать гибкую позицию. У кого-то в Лондоне есть друзья, и они могут пожить у них, тратя деньги на книги и что-то еще. В таких случаях мы можем принимать человека дольше по времени, тратя на него или нее меньше денег. Есть же другие случаи, когда люди остро нуждаются в жилье. У нас был ученый, который не знал никого в Лондоне, ни разу здесь не был и очень плохо говорил по-английски. Мы решили, что будет крайне важно разместить его в центре города, рядом с университетом, потому что иначе он просто бы не смог справится со всем этим. То есть здесь мы потратили больше денег, разместив его в одном из наших общежитий, но это было необходимо.

— Кто занимается отбором участников? Вы или какая-то другая организация?

— Нет, мы не занимаемся отбором участников. Изначально мы хотели это делать самостоятельно, но сразу поняли, что это очень сложный процесс и что будет лучше, если мы будем сотрудничать с организациями, которые занимаются этим уже очень давно. И это как раз те две организации, про которые я рассказывала в самом начале. Помимо этого мы сотрудничаем с американским Фондом спасения ученых при Институте международного образования, который дает финансирование тем ученым, которые уже нашли университет, готовый их принять. То есть, как только у нас есть кандидат, мы начинаем искать под него финансирование, одновременно общаясь с преподавателями в LSE на предмет того, готовы ли они курировать этого кандидата.

— Сколько времени проводят участники программы в LSE?

— Это тоже сильно варьируется от случая к случаю. Изначально мы думали, что все будут проводить по два года, но на практике все оказалось иначе. Кто-то пробыл три года, а кто-то шесть месяцев. Люди приезжают из разных стран с разными стартовыми возможностями. У кого-то найти постоянную работу получается быстро, у кого-то дольше. Мы стараемся быть гибкими.

— Обязаны ли они возвращаться в свою страну, если они не смогли работу?

— Они могут вернуться, но могут и остаться. Пока что никто не вернулся. Но они могут быть вынуждены вернуться по истечении срока действия визы в том случае, если они не нашли работы. Визы – это очень большая проблема в Великобритании сегодня.

— Есть ли у вас какие-то планы по расширению программы?

— Мы уже успели расширить ее, но немного в другом направлении. Когда мы стали принимать первых участников, стало ясно, что сотрудники LSE с большим энтузиазмом помогают коллегам, оказавшимся в сложных ситуациях. Особенно хочу отметить сотрудников языкового центра, которые проводили с участниками программы гораздо больше времени, чем должны были. Многие связывались с нами и говорили, что готовы помочь. Однако программа, подразумевающая вывоз человека в Лондон и размещение его или ее здесь, как я уже говорила, стоит больших денег. В результате, мы стали смотреть, что еще мы можем сделать в этой отрасли. Оказалось, что в Лондоне есть большая группа ученых, находящихся в статусе беженца или просящих убежища, которые смогли сами доехать до Великобритании и как-то здесь разместиться. Так вот, мы запустили программу, в рамках которой они имеют право на посещение языковых занятий и занятий по методам исследования на базе LSE. Многие из них пока не имеют права работать в Великобритании и пока их документы готовятся, мы помогаем им с языком, вводим в курс английской системы высшего образования и т.д. Из нашего опыта стало ясно, что языковые курсы – это самое важное. Эти люди могут говорить на неплохом английском, но его все равно будет недостаточно для академической работы. В этом году у нас будет третий набор, в каждом наборе участвует десять человек. Курс длится двенадцать недель и встречи проходят раз в неделю. Язык, например, преподается индивидуально. Мы также помогаем в составлении резюме и мотивационных писем, как более эффективно пользоваться он-лайн ресурсами и т.д. Эта программа позволила нам охватить более широкую группу людей. Жизни этих людей уже ничего не угрожает, но они являются беженцами, стало быть, риск был в какой-то момент и заставил их принять подобного рода решение. Наша главная задача – позволить им снова заниматься научно-исследовательской деятельностью, которая, как правило, бывает основной причиной, по которой им пришлось бежать.

Беседовала Юлия Нетесова
rosbalt.ru