НАРОДНЫЙ. HUDDIE WILLIAM LEDBETTER (LEADBELLY)

Автор  Сергей Асриянц

«Они рубят топорами, около десяти-двенадцати человек, стоя на бревне, рубят четырехфутовое дерево, летят щепки. Один человек – на одной стороне, и один – на другой, у каждого по полярному топору. Тот, что рубит правосторонним топором, стоит по одну сторону. Другой, с левосторонним, стоит рядом, но по другую сторону бревна. Они вбивают топоры в одну щель. Нельзя опустить топор и оставить там: ты должен поднимать его в том же ритме, в котором я опускаю свой топор. И ты поднимаешь свой топор».

Это – рассказ Ледбелли (Huddie William Ledbetter) о том, как трудились заключенные на лесоповале, выражаясь принятым у нас языком, а он знал, о чем говорил – добрую половину своей жизни он сидел. И именно на каторге обрел известность, и не только среди заключенных, но и у персонала. Более того, на его концерты специально приезжали высокопоставленные гости, включая губернаторов – их потчевали песнями в исполнении этого необыкновенного человека и музыканта. А песен этих он знал превеликое множество, есть даже такое мнение, что он знал все, что когда-нибудь звучало в то время в южных штатах.

Первый раз он сел в 1916-м, разрушив тем самым дуэт со Слепым Лемоном Джефферсоном, с которым они успешно выступали в Далласе в середине 10-х. Начинал Ледбелли в этом дуэте «подмастерьем» у уже широко известного в те времена Лемона, но очень скоро стал полноправным участником. Его первым инструментом был аккордеон, чуть позже он освоил фортепиано, мандолину и харп (губная гармошка), а затем и гитару и, в итоге, остановив свой выбор на 12-струнном инструменте, стал настоящим виртуозом. Ну и главный его инструмент – мощный красивый баритон.

Второй срок Ледбелли получил в 1918-м – 10 лет за убийство, но он до конца дней отрицал свою причастность к этому преступлению. Как бы там ни было, но именно на этом сроке он получил и популярность как исполнитель, и свое прозвище – «свинцовое брюхо».

Рос он могучим – юношей гнул подковы руками, истекал потом на хлопковых плантациях, сбежал с каторги в 16-м (его не смогли догнать конвойные с собаками), всем остальным видам наслаждений предпочитал драку, вино и женщин, за что и «платил по счетам», получив, кроме нескольких сроков (в последний раз он получил 7 лет за драку в 1930-м), шрам на горле от удара ножом, который только чудом не задел артерию. Его не пугали тяготы жизни заключенного, он легко справлялся с ними, выдерживая в том числе и всевозможные наказания в виде порок, за что, видимо, и получил свое прозвище. Но не этими сомнительными заслугами он остался в памяти как один из великих… блюзменов. Заминка со словом «блюзмен» имеет под собой почву.

Ледбелли родился в Техасе, на границе с Луизианой и Арканзасом, и это определяет многое в его музыке, где сплелись субкультуры рабочей песни, госпелов, кантри и блюза. В его обширнейшем репертуаре были они все, и вряд ли сам Хадди задумывался, а к какому же из этих стилей принадлежит его музыка. Все это абсолютно гармонично существовало внутри него, выплескивалось наружу, интерпретировалось и писалось. Да, многие, в основном белые, считали Ледбелли блюзменом, но его главная заслуга именно в том, что он построил мост между белой и черной музыкой, именно с появлением его записей в середине 40-х в широкой продаже белые стали проникаться черной музыкой. Посудите сами, разве «Pick a Bale of Cotton» или «Goodnight Irene» блюзы? А ведь вторая из них – самая широко известная из его наследия.

Июль 1933-го – переломный момент в судьбе Ледбеттера. Именно тогда в лагерь «Ангола», где он отбывал свой очередной срок, приехал другой великий человек – подвижник Джон Ломакс (John Avery Lomax), собиратель и исследователь американской народной музыки, знакомство с которым определило всю дальнейшую жизнь Ледбелли. Ломакс услышал Хадди и… вернулся через несколько месяцев с целым грузовиком записывающего оборудования. Сразу после своего освобождения Ледбелли на несколько лет стал для Джона Ломакса водителем, телохранителем и помощником в поездках по тюрьмам – один выискивал жемчужины народной музыки в этих местах концентрации человеческих пороков, второй расширял свой и без того внушительный репертуар. В 35-м они расстались, но сохранили дружеские отношения и с Джоном Ломаксом, и с его сыном Аленом (на видео Джон стоит позади Ледбелли, а Ален – в дверях).

История жизни Ледбелли – это поистине история его народа, великого и несчастного одновременно, угнетаемого и не угнетенного, искусство которого можно считать одним из главных истоков всей современной музыки. Впрочем, история не окончена и не будет окончена до тех пор пока последний посетитель не переступит порога одного из трех залов славы – кантри, блюза или рок-н-ролла, в каждом из которых свое почетное место занимает великий народный певец Ледбелли.

franceska.fm

.
.
.