«Надоел» или «Надоели», разведка или разводка?

29 апреля 2017 года в нескольких городах России прошла акция «Надоел» инициированная «Открытой Россией» Ходорковского.

«Мы предложили людям в индивидуальном порядке принести 29-го числа в 14-00 в приемные президента в тех городах, в которых они находятся, и в том числе в Москве, личные обращения от граждан к президенту с изложением, почему они не хотели бы того, чтобы Путин шел на четвертый срок» – так описал цели акции М.Б. Ходорковский в интервью «Эхо Москвы».

Неизвестно сколько челобитных открыток – «Уважаемый Владимир Владимирович, пожалуйста, не ходите на четвертый срок…» (вариант, предложенный МБХ) – дошло до гаранта, но по сообщения организаторов в этот день в регионах РФ было упаковано в автозаки около ста человек, хотя в одном отдельно взятом Санкт-Петербурге, по разным данным, – от пятидесяти до ста, причем в Северной столице хватали всех подряд: и участников, и людей случайным образом оказавшихся рядом.

Иными словами, МБХ создал повод для того, чтобы репрессивный аппарат мог без особого труда идентифицировать мероприятие как массовое и отработать на безоружных гражданских пару новых болевых приемчиков. Что, собственно, и произошло.

Вообще говоря, итог «Надоел» многим был заранее ясен, например, А.А. Венедиктов дал выдал следующий комментарий через каких-то двадцать минут после начала акции: «Я думаю, что (это) абсолютно провокативное поведение «Открытой России». Это специально было настроено не на что, чтобы люди массово пришли и положили «Надоел», а проверить реакцию власти. Из пушки по воробьям, что называется…»

Вот значит, как оно: «проверить реакцию власти», «из пушки по воробьям…»

Люди следящие за «эволюцией» репрессий знают, что с «реакцией» у режима дела обстоят в порядке. Режим использует пушки, в день, когда физической силы биороботов-космонавтов окажется недостаточно.

Но вот относительно «воробьев»…

Относительно «воробьев» надо запомнить. Именно так мы выглядим в глазах СМИ, в том числе – полусвободных, и в глазах политиков, всех без исключения медийных политиков постсоветской закваски: воробьями, рядовыми, мишенями, бесплатными дол*бамии, расходным материалом – сырьем.

Когда Ходорковский сидел в тюрьме, «воробьи» провели десятки, если не сотни акций в его поддержку, написали тысячи писем, статей, постов. Так проявлялась гражданская солидарность и сострадание к узнику совести.

Именно этих качеств нет у современных российских медийных политиков. Они даже гордятся, когда их называют «политическими животными».

Другие, те, кто сами приковали себя к «галере власти» – испытывать на нас всевозможные средства «дезактивации» и «аннигиляции».

Все постсоветские политики вылезли из одного горшка, у них общая психология и физиология, поэтому в момент перехода власти трансакция, когда проигравшая сторона передает средства «аннигиляции», а взамен получает «расходные материалы», не кажется фантастической. Наоборот.

Я не знаю, в какой момент человек Ходорковский перестал быть человеком и превратился в «политическое животное». Может быть, в тот день, когда обманул Путина, дав последнему обещание не заниматься политикой. Хочешь быть чистым, не обманывай даже таких, как Путин.

Может быть, когда заявил, что готов идти воевать за наведение конституционного порядка в Чечне…

Может быть, когда занял противоречащую Будапештскому меморандуму и резолюции ООН по Крыму позицию…

Я не знаю, это трансформация личности, или же проявление (размораживание) сущности в теплом, уютном и безопасном городе Цюрихе, и даже не собираюсь заниматься психоанализом. Мне очевидно: ни один человек, находящийся вне России не имеет морального права проводить эксперименты на ее гражданах, какими бы целями он не руководствовался.

Посему очень надеюсь, что на следующий «Надоел» Ходорковского никто не придет. Они в равной степени надоели – Путин и Ходорковский – и все прочие воспринимающие людей как «воробьев» для пушек, как расходный материал, как сырье…

Доверять в наше время можно только тому, кто способен стоять в эпицентре событий и принять на себя ответственность за каждого вышедшего на площадь по его зову…

Виталий Щигельский