Максим Кантор | На смерть поэта

Он был игрушечным фашистом.

Photo copyright: kremlin.ru

Многими замечено (и я замечал также), что события в частной жизни совпадают, рифмуются с общественными – чтобы дать необходимый ракурс взгляду.

Смерть эпатажного шоумена, сознательно выбравшего клоунаду как политическую программу, может рассматриваться как очередная реприза.

Но эта смерть совпала с войной.

Жириновский был карнавальным фашистом, носил маску злодея, и двадцать пять лет назад Запад его всерьез опасался. Говорили серьезно: «у вас там есть фашист Жириновский».

А он был актером, причем, одаренным.

Понял, какая роль нужна, играл пленительно.

Почувствовал, что в обществе, где нет ни оппозиции, ни яркой гуманистической декларации, ни даже ярко выраженной злой воли – словом ничего нет, помимо воровства, – маска инфернального радикала, даже фашиста, необходима. Он сразу заменил и оппозицию, и революцию, и фашизм, и анархию.

Он был игрушечным фашистом.

Балаганным радикалом.

Призыв «омыть сапоги в Индийском океане» и т.п., – это все не воспринималось всерьез, однако слегка пугало. Так актер, убедительно играет трагедию на сцене, зрители рыдают, хотя знают, что в антракте актер пьет пиво.

Игрушечный фашизм был востребован: с опасным Жириновским даже слегка боролись. Демократы (тоже игрушечные) противостояли игрушечному фашизму.

Жириновский умер тогда, когда его роль оказалась больше не нужна.

Когда пришел настоящий фашизм, игрушечному уже нечего делать.

Актер сдал картонные латы и уволился из театра.

Источник