На курдском направлении

20 июля в результате теракта в турецком городе Суруч, расположенном неподалеку от сирийской границы, погибли 32 человека и более 100 получили ранения. Эту кровавую бойню, жертвами которой стали члены и сторонники левой турецкой Социалистической партии угнетенных, можно считать отправной точкой событий, способных всерьез повлиять – да и уже влияющих – на ситуацию в регионе.

Большинство пострадавших – курды по национальности или те представители левых кругов, кто поддерживает борьбу курдских Отрядов народной самообороны с ИГом в соседней Сирии. Все они намеревались отправиться в курдско-сирийский Кобани, находящийся в 10 км от Суруча, чтобы помочь местным жителям в восстановлении сильно разрушенного в боях города. Несмотря на то, что основные подозрения в совершении теракта сразу пали на боевиков ИГа, события в Суруче привели к всплеску возмущения в среде турецких курдов по отношению к турецким властям. Основные обвинения выражались в том, что теракт стал следствием попустительства Анкары действиям “Исламского государства” или даже непосредственного сотрудничества с исламистами. Некоторые напрямую обвинили турецкие власти в организации теракта.

Как было позднее официально сообщено, его исполнителем стал молодой смертник, гражданин страны, курд, побывавший в Сирии и воевавший там на стороне ИГа. Как бы там ни было, остановить возмущение не удалось, и в небольшом соседнем городке Шейланпинар были убиты двое турецких полицейских, обвиненных курдами в сотрудничестве с исламистами. Ответственность за происходящее взяла на себя группа, связанная с Рабочей партией Курдистана (РПК), на протяжении десятков лет ведущей вооруженную борьбу с Турцией, но с 2013 года соблюдающей перемирие и поддерживающей политический диалог с властями. В адрес Анкары последовали также жесткие заявления со стороны ряда курдских политиков Турции и членов руководства РПК. Еще одним весьма важным событием стала перестрелка на турецко-сирийской границе между военными с одной стороны и ИГовцами – с другой. В результате погиб один турецкий солдат.

В данной ситуации премьер-министр Ахмет Давутоглу и фактический лидер страны президент Реджеп Тайип Эрдоган оказались перед очень непростой дилеммой, и здесь очень важен политический фон, на котором происходят нынешние события.

7 июня в Турции прошли парламентские выборы, на которых правящая Партия справедливости и развития (ПСР) потерпела поражение. Поражение относительное, по сравнению с теми стандартами, к которым привык в последние годы Эрдоган. В итоге ПСР снизила свое представительство в парламенте на 53 депутата, и теперь у нее 258 мандатов из 550. За неимением возможности создать правительство в одиночку, ей необходима коалиция как минимум с одной из трех других прошедших электоральный барьер партий. Возможность создания ими правительства без ПСР является сугубо теоретической, т.к. альянс курдской Партии демократии народов (80 мандатов) с крайне правой Партией националистического движения (80 мандатов) выглядит фантастическим сценарием. Третья, пока оппозиционная сила, левоцентристская Республиканская народная партия (РНП), получила 132 мандата. Как видно из данного расклада, двух партий из вышеозначенной тройки для создания коалиции недостаточно. Согласно турецким законам, на формирование правительства отводится 45 дней с того момента как президент поручит это лидеру одной из партий. Само собой, данное право Эрдоган предоставил Давутоглу, объявив об этом 9 июля. Если в установленный срок коалиция сформирована не будет, президент распустит парламент и объявит досрочные выборы.

После теракта в Суруче коалиционные переговоры пошли ни шатко, ни валко. Курды и правые фактически выбыли из игры, и РНП, оставшаяся единственным претендентом, выдвинула очень серьезные требования: влияние на важнейшие политические решения, ряд ключевых постов в правительстве и даже ротация на посту премьера. В условиях жесткого торга Эрдоган и Давутоглу дали указание членам ПСР готовиться к досрочным выборам. Уже во второй половине июля перспектива провала диалога стала казаться весьма реальной.

В таких обстоятельствах Анкара и решила начать активные действия против ИГовцев в Сирии и против РПК, чьи активисты взяли на себя ответственность за убийство двух полицейских. До сих пор Турция не только отказывалась непосредственно участвовать в войне возглавляемой США коалиции против “Исламского государства”, но и, к большому прискорбию Вашингтона, не предоставляла свои аэродромы для нанесения ударов по исламистам в Сирии. И это не говоря уже об обвинениях Турции в заигрывании и даже некой тайной поддержке ИГа. Как бы там ни было, тот факт, что подавляющее большинство иностранных исламистов, воюющих в эти дни в Сирии и Ираке, проникли туда через территорию Турции, неоспорим. Одна из важнейших причин отказа Эрдогана от активного участия в борьбе с ИГом – потенциальная угроза проведения исламистами терактов в Турции. Но есть и другие причины. Например, то, что один из главных противников ИГа в Сирии – курдские формирования, фактически являющиеся местным филиалом РПК. Однако события 20 июля, а затем перестрелка на границе были оценены как переход ИГовцами пресловутой “красной черты”. Фактически они сделали попытку дестабилизировать обстановку непосредственно на турецкой территории и, в свете всплеска возмущения среди турецких курдов и последовавших за этим событий, попытка удалась.

В итоге Эрдоган решил, что в сложившейся ситуации наиболее правильной стратегией будет игра в сильного лидера. По всей стране были произведены аресты сотен исламских радикалов, включая иностранных граждан, а также активистов РПК и сочувствующих им. Мало того, начались авиационные и артиллерийские удары по позициям ИГа в Сирии и базам РПК в горном районе Кандиль (Иракский Курдистан), причем основная доля ударов и арестов пришлась именно на курдов, а не на ИГ. Здесь очень важно отметить, что мирный диалог с РПК, а также решение проблемы турецких курдов – по крайней мере, такое, каким оно видится Эрдогану, – все последние годы являлось приоритетным для него направлением. И здесь был достигнут определенный прогресс: до последних выборов значительная часть курдского электората голосовала за ПСР.

В ответ на бомбардировки (кстати, при этом погибло всего несколько бойцов РПК) руководство партии объявило, что перемирие потеряло всякий смысл. Начались вылазки партизан, самой серьезной из которых на данный момент стало задействование взрывного устройства против колонны турецкой армии, в результате чего двое солдат погибли, еще несколько были ранены.

Наряду с началом военных действий против РПК и ИГа, что можно считать поворотным моментом в политике Анкары, Турция наконец-то разрешила странам коалиции использование ее военно-воздушных баз для нанесения ударов в Сирии. До сих пор, если не считать аэродромов в Иордании, самолетам коалиции приходилось проделывать туда очень длинный путь из стран Персидского залива или с бортов авианосцев (стратегические бомбардировщики В-1, кстати, сыгравшие огромную роль в победе под Кобани, в любом случае летают с очень далеких баз). Теперь, с использованием турецкого аэродрома Инджирлик, американцы существенно облегчат себе жизнь. В случае если турецкая авиация продолжит активные действия против ИГа, это тоже станет очень весомым фактором.

Наконец все активнее распространяется информация о том, что Эрдоган договорился с Обамой о создании некой буферной зоны на территории Сирии. Ею якобы станет участок границы длиной примерно 70 км и глубиной 50, ныне контролируемый ИГом (остальные ее участки контролируются курдами или повстанцами). После создания буферной зоны туда будут направляться сирийских беженцев, нашедших убежище в Турции. Там же будет вестись подготовка оппозиционных сил, воюющих как против Асада, так и против ИГа. Правда, без проведения наземной операции создание такой зоны невозможно. Теоретически, при поддержке турок и американцев с воздуха, наземную работу могут сделать оппозиционные группировки. В этом случае активное вмешательство турецких сухопутных сил может не потребоваться. Если же турки решатся осуществить нечто подобное сами, это будет очень решительный шаг. Несмотря на возможные потери и сложности, подобная операция с чисто технической стороны не представляет для турецкой армии большой проблемы. А вот с политической – большой вопрос…

Что касается возобновления войны с РПК, вряд ли речь идет о кардинальной смене стратегии Эрдоганом по такому ничтожному поводу как убийство двух полицейских. Скорее это временный шаг, призванный повлиять на ход коалиционных переговоров, а если они завершатся провалом, то на итоги досрочных выборов, которые пройдут уже в октябре. На них Эрдоган и Давутоглу попытаются предстать этакими сильными, уверенными в себе лидерами, твердой рукой ведущими борьбу как с внешними, так и с внутренними угрозами, и тем самым вернуть ПСР парламентское большинство, переманив к себе часть электората и от правых, и от левоцентристов.

Давид Шарп
“Новости недели”