Можно ли говорить с ХАМАСом?

На протяжении последних дней на повестку дня вновь всплыла тема непрямых переговоров Израиля с этой организацией

Как известно, глава Палестинской автономии Махмуд Аббас неоднократно жаловался со всех возможных трибун и в СМИ, что за его спиной, официального палестинского руководителя, Израиль ведет переговоры с ХАМАСом. По его словам, эта затея технически не представляет особой сложности, поскольку у израильских руководителей есть номера мобильных телефонов всех лидеров организации.

Канцелярия израильского премьера поспешила заверить Рамаллу, что никаких переговоров – ни прямых, ни через посредников нет и быть не может. Поверил ли этому Аббас, осталось неизвестным. Но вот ХАМАС точно не поверил и поспешил предать гласности некоторые подробности тех предложений, которые якобы поступали с израильской стороны.

На какие из этих заявлений стоит обратить внимание? Об этом я побеседовала с представителем служб безопасности, экспертом по ХАМАСу. Недавно он вышел в отставку, но все еще не имеет права раскрывать свое имя.

– Итак, вы, конечно, ознакомились с высказываниями Зияда Ас-Заса, в которых он утверждает, что Израиль предлагал разные варианты долгосрочного перемирия.

– Конечно, слышал. Но это вымысел, и даже важно заметить, что в подобных высказываниях прослеживается четкая политическая линия. Официальный представитель ХАМАСа, а Ас-Заса – член политбюро, подчеркнул, что перемирие должно быть основано на том понимании, которое было достигнуто в Египте в прошлом году после завершения операции “Несокрушимый утес”.

В прошлом одной из серьезнейших проблем ХАМАСа в момент его прихода к власти в Газе было отсутствие четкой государственной стратегии. Организация не имела единой позиции по поводу создания палестинского государства. С одной стороны, отсутствие позиции выгодно – ХАМАС не несет никакой ответственности за компромиссы с врагом, то есть с Израилем. Но с другой, на определенном этапе необходимость государственной стратегии воспринимается все очевиднее. И хотя в ХАМАСе все еще существует разделение на сторонников исключительно вооруженных действий по освобождению палестинских земель и тех, кто занимается государственным строительством, победа вторых очевидна. Они доказали, что пока нет государственного подхода, ХАМАС не может заменить собой ООП и нанести сокрушительный удар по ФАТХу.

И сегодня мы слышим, что ХАМАС требует снятия блокады, строительства аэропорта и морского порта, заявляет о том, что он открыт для общения с арабским и мусульманским миром, с международным сообществом.

– То есть, наблюдается серьезная реформа организации?

– ХАМАС, как известно, возник как одно из ответвлений “Мусульманских братьев”. Первая интифада вспыхнула совершенно спонтанно – после дорожной аварии, в которой погибли палестинские рабочие в Израиле. Тем не менее, “Мусульманские братья” были захвачены врасплох. У них не было планов активной борьбы с Израилем. Приход шейха Ахмеда Ясина в организацию сделал ее мощной силой в борьбе с Израилем и – за общественное мнение палестинцев. Именно действия Ясина превратили организацию, занимавшуюся социальными проблемами, в передовой отряд сопротивления и привлекли к ней мощный поток средств – больше всего из Ирана, причем как частных лиц, так и крупных организаций. Иран и Судан пытаются содействовать объединению ХАМАСа с другими организациями, действующими на территориях, в особенности с “Исламским джихадом”.

– После прихода к власти в Газе ХАМАСа возникли разговоры о том, что это и есть пример палестинского государства. Собирается ли, на ваш взгляд, ХАМАС превратить доставшуюся ему территорию в государство? Три израильские военные операции в Газе, множество деклараций о необходимости уничтожить ХАМАС… Но, судя по всему, к реальному ослаблению организации они так и не привели?

– В лице ХАМАСа Израиль нашел очень грамотно выстроенную структуру. Она разработана с учетом всех норм безопасности и включает в себя принцип взаимозаменяемости: бойцы не общаются друг с другом, постоянно находят новые задания, придя в установленное место и в условленное время, каждый знает, как надо действовать на случай ликвидации вышестоящего члена, какой сигнал должен поступить…

– В израильской прессе, в том числе в русскоязычной, распространено мнение, согласно которому ХАМАС обычно вербует в свои ряды очень религиозную и крайне невежественную молодежь, не имеющую базового светского образования и мало что знающую о мире. Поэтому она готова жертвовать жизнью. Так ли это?

– Эти представления очень наивны. В ХАМАС входят хорошо образованные люди. Если говорить о его верхушке, то руководство ХАМАСа состоит из грамотных, хорошо образованных – по всем западным меркам – людей. Мы не берем здесь в расчет религиозное образование – разумеется, лидеры ХАМАСа религиозные люди, они очень внимательно изучают Коран. Но они изучают не только его. У всех у них за плечами университеты. Некоторые учились в местных университетах, но многие окончили престижные западные университеты, очень хорошо знакомы с западным подходом к жизни, с западной идеологией и ее ценностями, и потому прекрасно знают, как этому противостоять.

– Но вы говорите об образованности лидеров, а как насчет “простых” боевиков? Бедные, несчастные, невежественные – кто еще пойдет взрываться на израильских улицах?

– И здесь все не так просто. Насчет того, что бедные – это правда. Когда ХАМАС вербует будущих смертников, то обычно выбирается семья, находящаяся в глубокой нужде, где у молодых людей мало шансов пробиться. Тем не менее, и они довольно неплохо образованны. У рядовых боевиков ХАМАСа, как правило, законченное среднее образование, все они прошли школьный курс наук, то есть мы не имеем дело с невежественными темными людьми.

– Психология террористов-самоубийц вызывает бурные споры в западном обществе. Особый интерес вызывают те, кого готовили в “живые бомбы”, но они в последний момент остановились. А вам доводилось лично встречаться с людьми, которые готовились совершить террористические акты, беседовать с ними?

– Да, я участвовал в нескольких расследованиях подобного рода. Порой ситуации выглядят анекдотично, какова бы ни была подготовка: будущий террорист, человек очень юный, не всегда разграничивает жизнь и смерть.

Расскажу, как происходит вербовка. Обычно, как рассказывали нам во время следствия несостоявшиеся террористы, к молодому человеку, который попал в поле зрения организации и считается подходящим кандидатом для совершения акта самопожертвования (с одной стороны, он очень религиозен, с другой, его семье необходимы повышение статуса и материальная поддержка) – так вот, к такому юноше приходит шейх. Он начинает с ним подробную долгую беседу, она может длиться и два, и три часа. Шейх начинает с возникновения ислама, с прибытия Мухаммеда в Иерусалим, и так вплоть до наших дней – захвата Израилем палестинских земель и необходимости борьбы с ним… Свернуть этот разговор практически невозможно, ускользнуть из рук шейха тоже. Положительный результат – получение согласия на готовность служения исламу достигается практически всегда. Подросток знает – и это важнейший факт, – что семье будут оказаны полные почести, она станет очень уважаемой и выбьется из категории бедных. Ну а дальше следует курс практической подготовки.

Все решено, все подготовлено, остается согласовать день. И тут, бывает, возникает прокол. Я приведу строчки из нашего протокола. “Я им сказал, что в понедельник я на дело пойти не смогу”. “Но почему?” “Потому что в понедельник у меня выпускной экзамен по математике. Я готовился, я должен его сдать. Давайте назначим дело на среду”.

Так что кандидат не всегда осознает, что он расстается с миром, где изучают математику, и отправляется на небо… Инструкторы охотно идут ему навстречу и переносят дату совершения террористического акта ради экзамена.

Другая история произошла с нами во время интифады в Газе. Там отмечались беспорядки, и было принято решение отправить в сектор целую бригаду сотрудников израильских служб безопасности. Видимо, информация о нашем прибытии была получена ХАМАСом. Как бы то ни было, группа машин едет по улицам Газы, и вдруг наперерез нам появляется местная машина, которая пытается на полном ходу ударить одну из наших машин. Но столкновения удается избежать. Теракт?

Мы, естественно, устремляемся за машиной. Некоторое время она продолжает движение, наконец темп ее замедляется, мы приближаемся к ней и с ужасом видим, что машина под завязку заполнена газовыми баллонами, из окна свешивается веревочка, а за рулем сидит мальчишка лет шестнадцати и… горько рыдает.

Сначала мы от такого зрелища рванули в разные стороны – совершенно очевидно, что перед нами машина террориста-смертника. Потом взяли мальчишку для допроса. Что выяснилось? Он действительно получил задание подорвать израильские машины, врезавшись в нашу группу. Ему объяснили, что в момент столкновения надо потянуть за веревочку и тогда раздастся взрыв. Мальчишка честно дернул за веревочку, но ничего не произошло. Уже потом, когда мы внимательно осмотрели машину, стало ясно, что с нее были полностью сняты тормоза. Те, кто планировал теракт, считали, что взрыв произойдет от столкновения – то есть, пацан не мог передумать и остановиться, а веревочку повесили для декорации…

– Вернемся от страшных времен интифады к нынешним дням. Может быть, палестинский народ уже соскучился по ФАТХу?

– Вряд ли. Неприязнь застарелая. Пока ФАТХ был озабочен политикой, ХАМАС работал с народом, создавал многочисленные структуры, необходимые населению, и в результате завоевал популярность. Конечно, этому явно способствовало и откровенно нахальное поведение многих чиновников ФАТХа, которые чувствовали себя в секторе полными властителями – они могли, к примеру, запросто войти в любую лавку или ресторан, чтобы взять все, что нравилось, и уйти, не расплатившись. Такие мелочи очень раздражали народ. На этом фоне хамасовцы, требовавшие дисциплины и соблюдения религиозных норм, вызывали большое уважение.

– И все-таки, если вернуться к проблеме переговоров. Они реальны?

– На мой взгляд, нет. Хотя бы потому, что они бы способствовали подъему авторитета ХАМАСа, а в этом, прежде всего, не заинтересован Египет. Отношения же с этой страной для нас сейчас важны, как никогда.

Виктория Мартынова
“Новости недели”