Москва моей памяти. Парк Горького

Парк имени Горького в Москве, немеркнущий символ советской эпохи, из моего окраинного далека казался чем-то прекрасным, похожим на мечту и фантазию. Добираться до него казалось достаточно долгим по времени и учитывая пересадки в метро, а, бродя по нему, можно было даже потеряться среди его аллей.

Это сейчас он приведен в порядок нынешним руководителем Департамента культуры города, до того — его директором недавнего времени, а еще раньше сотрудником одной из организаций Романа Абрамовича.

Теперь в парке в летнее время фонтан поднимается и опадает под классическую музыку, плавают в запруде лебеди, на газонах деревянные дорожки, есть площадка для настольного тенниса, кинотеатр под открытым небом, несколько кафе, а лотка продают вымытые лесные ягоды и клубнику в шоколаде. А зимой парк превращается в громадный каток, где коньки выдают на прокат, но под документы, поскольку их понемногу приворовывают.

И, конечно же, остался в прежнем виде громадный Зеленый театр, подновленный, но все равно столь же непритязательный, как и прежде.

В первый раз посетил его в 1979 году, когда показывалась программа «От Олимпа до Лужников», эстрадное обозрение, посвященное будущей Московской Олимпиаде 1980 года. Поставил его уже тогда известный режиссер Валерий Жак, а одним из соавторов сценария был Леонид Якубович. Именно он после встречи с ним в его квартире в круглом доме недалеко от Московской кольцевой автомобильной дороги (МКАД) привез меня на это представление. (Потом мы встречались в ним на первом конкурсе «Московская красавица», где победила Маша Калинина, так и не сделавшая карьеры в Штатах, и где Леонид Якубович выступал уже в роли ведущего программы.)

В Зеленом театре снимали последнюю сцену фильма Сергея Соловьева «Асса», где Виктор Цой пел про перемены и где его фанаты в полной темноте в такт песне размахивали зажигалками. И огоньки их мерцали тревожно и волнительно.

Недавно показали из того же парка запись концерта «Легенды русского рока». И это было классно. Макаревич с «Машиной времени», Стас Намин с «Цветами», «Автограф» и другие группы играли и пели с драйвом, мощно, просто и потрясающе современно, как будто не прошло со времени их былого успеха двадцати, как минимум, лет.

Вроде бы именно в Зеленом театре некоторое время находилась репетиционная база группы «Gorky Park», которую Стас Намин, внук известного партийного деятеля советских времен Анастаса Микояна, создал для того, чтобы гастролировать в США с репертуаром на английском языке.

Он считает, что все шло нормально, но в какой-то момент группа все же распалась. И два солиста ее — Маршал и Носков — теперь активно выступают как отечественные певцы. А Стас Намин, вернувшись ненадолго из своего лондонского пребывания, собрал снова группу «Цветы» и устроил юбилейные ее тур, который прошел достаточно прилично. Во всяком случае, по музыкальной составляющей и профессионализму исполнителей хитов группы прежних лет. И «Юрмала», и «Мы желаем счастья вам», как и все остальное принималось современной публикой на «ура», несмотря на простоту текстов и заведомую прямолинейность их.

Кстати, именно Стас Намин создал в Москве Театр рок-оперы. И первой его премьерой были именно «Волосы», но спектакль не пошел. Московской публике ближе оказались слащавые мюзиклы, вроде «Метро», «Ромео и Джульетта», «Мамма миа» и «Звуки музыки».

Самым запоминающимся в Зеленом театре оказался концерт Земфиры, который сняла в качестве режиссера ее подружка в любом смысле слова Рената Литвинова. Правда, зрелище получилось чуть эффектнее, чем это свойственно минималистской манере пения Земфиры. Но после него она надолго исчезла из поля концертной деятельности и теперь ее почти не слышно и не видно.

Тем не менее, Парк имени Горького существовал как раритет в запустении, вроде Выставки достижений народного хозяйства. То есть, все на месте, но не хватает харизмы облагороженному участку у Москвы-реки рядом с Крымским мостом.

Конечно, происходили какие-то знаковые события. Например, рядом с главным входом у набережной поставили космический челнок «Буран», о котором в 1989 году, кажется, Михаил Горбачев гордо сказал что-то в том смысле, что «птичка полетела и приземлилась». Потом копия «птички» превратилась сначала в аттракцион, но он не оправдал возлагаемых на него надежд, как, к слову, и шестимиллиардное детище Лужкова — монорельс в Останкине. Постепенно «Буран» превратился в груду металлолома. От «птички» остался один фюзеляж, а всю начинку постепенно растащили, поскольку хозяина объекта не предусмотрели, а взять там было что.

В какой-то очередной юбилей революции 17-го года, наверное, еще в советское время, Лев Кербель, тот самый, что напротив Большого театра разместил громадную голову Карла Маркса, на Октябрьской площади установил и скульптурную композицию с Лениным на постаменте. Именно рядом с нею в первомайский праздник собираются коммунисты с красными флагами, портретами бывших вождей, и под песни советских лет говорят о том, что правительство России антинародное, что пенсии маленькие, что жить стало хуже и потому, наверное, неинтереснее.

С декабря прошлого года здесь же начинался сбор участников оппозиционных митингов, которые шествовали до Якиманки, кинотеатра «Ударник», и, не доходя до Дома на набережной, сворачивали на Болотную площадь, которая стала почти год назад местом легендарным и историческим. Здесь проходили и зимние, и весенние митинги протеста, которые несколько обеспокоили власть страны, но не использовали потенциал народного несогласия с тем, что происходило на выборах в Госдуму и в Президенты РФ.

И все последние годы Парк имени Горького вспоминался обычно раз в году в день Воздушно-десантных войск. И только потому, бывшие десантники собирались у станции метро «Парк культуры», нестройно и демонстративно шли через Крымский мост, с братанием, с песнями, с подбадривающими возгласами, перемежая их братанием и спонтанными разборками с теми, кто казался им чужаками в любом смысле слова.

Милиция на выходки десантников старалась не реагировать, поскольку, как в поговорке, себе дороже. А они, пользуясь полнейшей безнаказанностью, подогретые отнюдь не только крепким пивом, устраивали в качестве особого ритуала купание в фонтане Парка Горького. Учитывая, что их праздник совпадает с православным днем Ильи-пророка, это судорожное и неудержимое омовение в фонтане походило и на обряд крещения. Правда, достаточно своеобразного рода.

Но вдруг в Парке что-то изменилось с приходом туда в качестве руководителя Сергея Капкова. Территорию облагородили, окультурили, сделав настоящим место отдыха.

Это на горке собираются протестующие, это в Госдуме РФ принимают достаточно специфические законы, которые должны свести на нет всю оппозиционную активность горожан не только в Москве, а и по всей России. А в Парке имени Горького, которому в следующем году будет 60 лет, люди просто отдыхают. И что им до политики, что им до стагнации власти, метаний общественного сознания. Вошел через помпезный вход на ухоженную и располагающую к досугу территорию, так живи и радуйся жизни, забудь о политике, о пенсиях, зарплатах, росте коммунальных тарифов и тому подобном.

Отдыхай, то есть, делай то, ради чего и задумывался этот уголок города на излете сталинской эпохи. И не парься особенно. Лови момент и получай от жизни удовольствие.

А фонтан, в котором купались из года в год в свой праздничный день десантники, прошедшим летом на один день отключили. И ничего, как-то обошлось. Странно, правда, почему до этого не додумались раньше. Видно оппозиционные выступления все-таки несколько насторожили власть, вот и решили, что называется, от греха подальше, потому что подвыпивший десантник – это мощная и неуправляемая сила. Зачем же и ей давать свободу. Заигрывать с ними — можно, но не больше. Не дай бог, взбредет им что-то в голову, а до Кремля по прямой не так уж и далеко.

Напротив Главного входа в Парк имени Горького уже несколько десятилетий стоит прямоугольная трехэтажная коробка. С одной стороны здесь размещается Центральный дом художника, с другой — часть Государственной Третьяковской Галереи.

Собственно говоря, здание строили именно для того, чтобы сюда переехало собрание Третьяковки. Но потом оказалось, что размещать здесь историческое собрание картин и скульптур и неудобно, и неправильно, поскольку ни с какой точки зрения строение оказалось неприспособленным для хранения уникального собрания шедевров русского дореволюционного, в основном, искусства. Поэтому хайтековское помещение с претензией на роскошь разделили на две части. В одной проходят выставки современных художников, в другой хранятся артефакты советского искусства.

В начале девяностых в небольшой парк, что находится рядом с территорией этого объекта, свезли скульптуры недавней значимости. Началось с памятника Дзержинскому, который сняли с постамента на ныне называемой Лубянской площади в памятные августовские дни 1991 года. Потом здесь же оказались памятники Калинину, Свердлову, кажется, Сталину. Где-то тут хранится и памятник Горькому, убранный с площади Белорусского вокзала на время ее реконструкции.

Появились здесь и обычные скульптуры, выполненные в разной технике и свободный по тематики. Так эта парковая зона стала Садом скульптур.

В конце первого десятилетия нынешнего века активно стали говорить о том, что вместо выставочного комплекса построят гостинично-досуговый центр “Апельсин”. Идея принадлежала компании Елены Батуриной и поддержана была активно ее мужем, Юрием Лужковым, тогда еще мэром Москвы. Музейщики стали готовится к переезду в новое здание, потому что ЦДХ хотели снести, как и гостиницу “Россия” рядом с Красной площадью. Но, если на месте гостиницы до сих пор ничего не построили, то на месте выставочного комплекса должен был оказаться очередной проект архитектурного бюро знаменитого британского архитектора Нормана Фостера.

Но не везет британцу в Москве, несмотря на его известность и благосклонность к нему бывшей лужковской команды.

Его вариант создания выставочного городка вокруг Музея имени Пушкина идет со скрипом, если вообще идет. Его проект строительства на месте снесенной гостиницы “Россия” шикарного отельного городка, победивший в конкурсе, до сих пор не осуществлен. А “Апельсина” на месте дома художника не будет. Елена Батурина проживает то в Лондоне, то в своем шале в Швейцарии, Юрий Лужков теперь занимается разведением элитных лошадей, а картины висят на прежнем месте в просторных и светлых залах. И последнее очень радует, хотя понятно, что само строение, где они находятся, с архитектурной точки зрения банально и даже убого. Но говорят, что ему хотят придать охранный статус, сделав памятником советской эпохи. Что соответствует действительности без всяких оговорок.

Вот и получилось, что все вернулось в прошлое. Посвежевшее, отреставрированное, осовремененное, но прошлое. Ну, хоть так, чем раздор и непорядок. Пусть так.