Мой удивительный КИД

и его руководитель Матвей Плоткин

ИЗ БЛОКНОТА ЖУРНАЛИСТА

Я смотрел программу «Голос.Дети» и с особой симпатией ловил каждый жест беспристрастного судьи и нежного наставника Макса Фадеева. При этом до самого последнего момента мучительно думал – ну кого он мне все время напоминает!? И потом понял – моего преподавателя немецкого языка Матвея Карловича Плоткина. Такой же большой, добрый, немного улыбчивый и немногословный. И это обаяние моего учителя не исчезло даже спустя десятилетия после окончания Кораблинской первой школы.

Но доброта добротой, но Матвей Карлович особо меня, да и других ребят, которые занимались у него на уроках и были членами КИДа – Клуба интернациональной дружбы имени Эрнста Тельмана, не баловал. Помнится, готовимся мы к очередному вечеру, который обычно был посвящен какой-нибудь из стран мира, задержимся до полуночи на сцене, чтоб выставить декорации или подготовить номер, и «забудешь» выучить урок. Успокаиваешь себя – ну не спросит же тебя Матвей Карлович! Ну не должен! По понятию. А он – по совести. Никакой поблажки «своим». И спрашивал. И «лепил» двойки. И все так спокойно, вежливо, не обращая внимания на ворчание ученика. Зато я до сей поры помню на немецком несколько стихотворений и могу их прочитать, что и делаю иногда. С гордостью говоря – немецкому меня научил Матвей Карлович Плоткин.

Но главным в его жизни был КИД. Это я теперь еще отчетливее стал понимать. Переписка с зарубежными друзьями – а писали мы стран в 100, а то и более, встречи, поездки. В ту же Москву. К счастью, и я был участником одного из этих удивительных путешествий в столицу нашей Родины. Господи, что это была за поездка! Какая насыщенная программа!

… И в один из дней года этак 1964-го, в весенние каникулы, пассажирский поезд, который в ту пору еще останавливался на станции Кораблино, мягко свистнул и тихонько стал набирать скорость. Нас, членов КИДа, было человек десять. Все сгрудились вокруг Плоткина: как да что, когда, куда?

– Все узнаете, – степенно говорил Матвей Карлович, этот симпатичный и немного усталый человек.

К моему большому сожалению, в ту пору я просто не знал, да и не мог этого знать, что усталость моего Учителя вполне объяснима. Его удивительная жизнь была бурной и насыщенной и до Кораблина. Начинал с КИДом он в Сибири, где работал преподавателем немецкого и английского языков сначала в городке Карасук, а потом в селе Баган. Глубинка, где, кажется, все жило веком прошлым, забытым, не проснувшимся. А Плоткин разбудил все окрест, уча детей жизни и добру. Учил познавать мир. И недаром одна из его учениц, Люба Сердюкова (Королькова) без труда поступила в МГИМО и затем стала преподавать там. А перед этим стажировалась в Англии, Индии, других странах. Все это – Плоткин и его КИД.

Матвей Плоткин – не только одаренный учитель. Ко всему, он имел собственное мнение и никогда не гнул спину перед власть предержащими. А ведь времена в начале пятидесятых были ох какие! Борьба с космополитизмом, с инакомыслящими. В ход, чтобы скомпрометировать человека, шло все.

На одном из уроков ученик спросил его, своего учителя, от чего умер Сталин. Матвей Карлович, не задумываясь, ответил:

– От той же болезни, что и Рузвельт.

Доложили куда надо. А после, обсуждая на педсовете с представителями райкома партии поведение Матвея Плоткина, ему задали еще один вопрос:

– А почему вы не плакали на похоронах нашего великого вождя и учителя товарища Сталина?

Матвей Карлович опять же спокойно, причем с чувством собственного достоинства, ответил:

– Я и на похоронах отца своего не плакал. Натура, видно, у меня такая.

Постановили – снять с работы! Прознал про это его родственник, настоящий боец и герой Великой Отечественной войны, Анатолий Цыганок. Надел свои ордена Славы и пошел в Карасукскую школу ругаться.

Но не удалось сразу выручить племянника из беды. Вначале фронтовик Цыганок, которого кидали в тыл врага взрывать немецкие военные объекты, зная, что он может даже не вернуться – было такое, было! – спас… школу. Где случился пожар. Директор бегал, кудахтал, не зная, что делать-то… Цыганок знал. Потушил он этот пожар, потом – другой, который вокруг Плоткина разгорался. И комиссия, тихо ворча и зализывая раны, больше не возвращалась к неудобному учителю.

В село Баган Новосибирской области, где Матвей Плоткин создал свой второй КИД, засобирался Поль Робсон. В Сибирь собирался! К своему другу Плоткину.

В школе по приказу из Москвы началась срочная подготовка к приезду именитого гостя. Все ремонтировали, белили, красили, завозили новую мебель. За что коллектив педагогов был несказанно благодарен Матвею Карловичу. Но потом ответственные лица решили: Сибирь – это не очень хорошо. И этой встрече не суждено было состояться.

Кстати, Матвей Карлович поддерживал отношения не только с великим певцом, но и многими другими американскими знаменитостями. С Рокуэллом Кентом, к примеру, художником с мировым именем. Они переписывались. И в знак доброй дружбы Рокуэлл Кент по просьбе Плоткина придумал и изготовил эмблему клуба интернациональной дружбы – летящего голубя. И письма с этой птицей разлетались по всему белому свету, неся с собой из Кораблина частицу мира и добра.

Сегодня Дмитрий Плоткин, рязанец, член Союза писателей России и член Союза журналистов, да и просто хороший человек, он же один из сыновей Матвея Карловича (второй – Григорий, который тоже больших высот в жизни достиг), вот что мне сказал при встрече:

– У нас хранятся два рисунка подаренные Рокуэллом Кентом. А еще была фотография, которую мы получили после смерти Рокуэлла Кента от его супруги Салли.

– Может, вам стоило бы выставить эти рисунки на аукционе Сотбис?

Дмитрий косо глянул на меня:

– Память об отце не продается.

Вот и я храню память об этом удивительном человеке. И о той поездке в Москву, с чего, собственно, и начал я свой рассказ. Где мы тогда только не были, кого не повидали! Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы, Московский Дворец пионеров и школьников, на сцене которого довелось выступить и мне с пантомимой «На рыбалке». Встречи с первой леди СССР той поры Ниной Петровной Хрущевой, летчиком-космонавтом СССР Павлом Поповичем – это было уже в редакции «Пионерской правды».

Но не только члены КИДа ездили познавать мир. И к ним заглядывали гости из многих стран. Особенно мне памятен приезд в Кораблино первого пионера Америки Гарри Айзмана, которому я лично повязывал красный галстук.

К сожалению, Матвея Карловича сегодня нет с нами рядом. Но жива его супруга – бывший педагог второй Кораблинской школы Майя Дмитриевна Плоткина. Жизнь его продолжается в сыновьях и внуках. Его помнят в Кораблине и Сибири, и во многих странах мира, в том числе и Америке.

Конечно, сейчас не те времена, многое изменилось в жизни каждого из нас и страны в целом. Не проблема сесть и уехать за рубеж, чтобы узнать, как живут немцы или американцы. А тогда, в 50-х – 60-х, для нас своеобразным маленьким окном в большой мир был у нас КИД Матвея Плоткина. Он многому нас научил, помог стать настоящими патриотами своей Родины. И многие нынешние «знатные» кораблинцы в буквальном смысле слова вышли из кораблинского Клуба интернациональной дружбы.

Спасибо, Матвей Карлович! Спасибо и за то, что мы шли по дорогам надежды, вселяя уверенность в свои сердца …