Министерские Воспоминания

Общение с пролетариатом

Меня вызвали в партком и предложили, чтобы подготовил несколько лекций на тему «Наука и продовольственная программа». В министерстве я был единственным биологом, кандидатом наук, а совсем недавно вышло очередное постановление Партии и правительства о «Продовольственной программе». С партией шутить было нельзя, поэтому я очень серьезно отнесся к данному поручению. Доклад подготовил достаточно быстро, и мне предстояло выступать перед рабочими завода. Предупредили, что я, «вшивый интеллигент»,  должен выступить не просто перед рабочими, а перед «рабочим классом». В проходной меня встретил инженер завода, и привел в кузнечный цех.

Была весна, светило солнце, погода была прекрасная. Настроение у меня было отличное, и было от чего. Ведь мне предоставили возможность выступить с лекцией перед «гегемоном». Я был горд этим.

Я никогда не читал лекцию с таким энтузиазмом, 30 минут, которые были предоставлены мне, пролетели, как один миг. Инженер завода, который привел меня в цех, тихонько сказал, что пора закругляться, т.к. перерыв закончился. Я спросил у присутствующих, есть ли вопросы? Вопросов у рабочих не было. Пару вопросов задал инженер, на которые я опять же с энтузиазмом ответил. Перед уходом успел пожать руку представителю «гегемона». Она была мускулистая, шершавая, как подобает кузнецу.

Инженер проводил меня до ворот завода и с восхищением отозвался о моей лекции. Он сказал, что позвонит в партком, поблагодарит и попросит, чтобы меня еще раз прислали к ним на завод, настолько понравилась моя лекция. Я был польщен таким отзывом. Но меня больше интересовал не отзыв инженера, такого же, как и я, интеллигента, а именно рабочего класса. Я поинтересовался, почему рабочие не задали ни одного вопроса. Неужели им не интересно было? Он наивно ответил: «Так они же кузнецы, глухие, ничего не слышат. Как они могли задавать вопросы, если они не слышали лекцию?».

Селекционная смородина

В России путешествия возможны только по командировочным удостоверениям. Эти слова принадлежат одному из классиков российской литературы, который знал толк в путешествиях такого рода. Так путешествовали  в ХIХ веке, так путешествовали в Советском Союзе, так путешествуют в современной России и, возможно, то же самое будет и в будущем.

Министерство высшего образования РСФСР (молодежь, наверное, не помнит такой аббревиатуры) планировало очередную проверку работы ботанического сада Мордовского университета. Мой приятель, который работал в этом Министерстве, предложил войти в состав комиссии и поехать с ними. Участие представителя союзного министерства (я тогда там работал) придавало вес комиссии. С другой стороны, можно отдохнуть немного на природе. Я с удовольствием согласился. Чего не поехать погулять за государственный счет, тем более что в Мордовии у меня было много друзей и знакомых.

Поездку надо было согласовать с начальством. Я написал докладную, где обосновал необходимость такой поездки, однако она не воздействовала на начальника. Резолюция была отрицательная. Дескать, здесь дел невпроворот, а он собрался куда-то ехать. Тем более, Мордовский университет не входил в непосредственное подчинение нашего Министерства.

Я и так, и сяк пытался уговаривать начальника, однако он был непреклонен. Пришлось пойти на хитрость. Я знал, что у него имелась дача. Если есть дача, то для нее обязательно  необходимы растения. Я пришел к начальнику и начал рассказывать, что в Мордовском университете селекционеры вывели хорошие сорта смородины, малины, облепихи и других плодовых кустарников. Начальник, который ранее отмахивался от меня двумя руками, начал с интересом слушать. Потом включился в разговор и стал говорить, что такие работы очень важны для народного хозяйства. Когда его мозг и плоть прониклись важностью проблемы, я подсунул ему командировочное удостоверение.

По приезде в ботанический сад я сказал: «Ребята, если вы не обеспечите меня посадочным материалом, мне обратно в Москву можно не возвращаться. Ищите мне работу в Мордовии». Меня заверили, что этого добра у них много, перед отъездом накопаем столько,  сколько нужно. Раньше нет смысла — завянут.

Время летит быстро. В последний день работы комиссии поехали на биостанцию. Оттуда должны были сразу же, не заезжая в Саранск, отправиться на железнодорожный вокзал. Я начал волноваться, время идет, до отъезда остались всего одни сутки, а саженцев нет. Друзья уверяли, что саженцы принесут непосредственно к поезду. Однако меня мучили сомнения.

Обратил внимание, в лесу, к которому примыкала биостанция, огромные заросли черной и красной смородины, малины, облепихи, шиповника. Рай для сборщиков ягод. На всякий случай, решил накопать в лесу кусты этих ягодников. Недостатка в посадочном материале не было, поэтому отобрал самые лучшие экземпляры. Все это связал в большой тюк, не качеством, так количеством возьму.

Поезд отходил, а обещанные саженцы из ботанического сада никто так и не принес. Не знаю, может забыли накопать, может перепутали вагон или время отправления поезда. Неважно. Главное, саженцев не было. Хорошо, что оказался предусмотрительным.

Ничего не оставалось делать, как отнести мой тюк с растениями начальнику домой, благо, жил он в соседнем доме. Предупредил, что все саженцы районированы к местным условиям, поэтому за качество продукции не ручаюсь.

Отдал и забыл. Прошло несколько лет. Однажды подходит начальник и говорит: — «Ты помнишь, привозил мне саженцы из Мордовии?» Начальник при доверительной беседе всегда переходил на «ты». Я утвердительно  и в то же время неуверенно кивнул, предчувствуя, что открылась моя афера.

— Ни у кого из соседей нет таких ягод, как у меня. У всех ягоды сожрал клещ, парша замучила, а мои районированные все как на подбор. Очередь выстроилась из соседей, чтобы получить отводки. Спасибо тебе.

— Это не меня надо благодарить, а мордовских селекционеров. Затем преисполненный гордостью за селекционеров многозначительно произнес: — «Нам надо больше внимания уделять работам периферийных ученых. Недооцениваем мы их».

А.П.Садчиков,
профессор МГУ имени М.В.Ломоносова