Министерские воспоминания

Келдыш и высшая школа

Я работал в Министерстве высшего образования, был чиновником, курировал научные исследования в вузах. Однажды вызывает меня заместитель Министра, которому починялось наше подразделение. Он был большим «барином», развалившись, сидел в кресле, выпятив живот. Любил при сотрудниках звонить большим начальникам, а потом многозначительно говорил: «Только что разговаривал с самим…». При этом любил, чтобы на лицах присутствующих было неподдельное изумление.

Не успел войти в кабинет, как он огорошил меня: «Ты Келдыша знаешь?» Я хмыкнул, намекая на известный анекдот. «Не тот, о котором думаешь, а настоящий. В Академии наук состоится собрание, посвященное юбилею М.В.Келдыша. Мне предстоит сделать доклад, небольшой, минут на 25. Тема доклада «М.В.Келдыш и высшая школа».

Я ужаснулся, ведь это более 12 страниц убористого машинописного текста. В управлении, где я работал, был сотрудник, который обычно писал доклады начальству. Я уже не помню, почему его не было — заболел или уехал в командировку, поэтому выбор пал на меня. «Даю тебе четыре дня, надеюсь, хватит» — небрежно сказал наш начальник и занялся своими делами, предполагая, что разговор окончен.

Я загрустил, ведь о Келдыше знал только то, что он был математиком, и все. Пошел в библиотеку, в справочнике прочитал о нем немного подробнее. Однако этого было слишком мало, чтобы подготовить доклад на 12 страниц.

Что делать? Тогда я был значительно моложе, соответственно соображал быстрее. Начал рассуждать. Келдыш был академиком, возглавлял большой институт, преподавал в вузе, общался со студентами и молодыми учеными (это я прочитал в справочнике). Как всякий академик он выступал на съездах комсомола, перед студенчеством. Естественно, он должен знать проблемы высшей школы. Так как он был академиком, соответственно должен мыслить масштабно, как минимум на десяток лет вперед.

Во времена моей работы в министерстве актуальным была так называемая «смычка» высшей школы и академических институтов, компьютеризация вузов и, соответственно, научных исследований (хотя большинство из нас тогда компьютер и в глаза не видели), объединение учебного процесса с научными исследованиями студентов. Эти вопросы постоянно обсуждались в прессе, на коллегии министерства, в инструктивных письмах, на всевозможных совещаниях. Келдыш, как умный мужик, должен предугадывать все это и пропагандировать. Все это я решил преподнести, как предвидение выдающегося академика в развитии высшей школы.

Все мои размышления я внес в доклад, затем «надергал» цитаты из материалов съездов комсомола, различных студенческих совещаний. Большинство из них никакого отношения к Келдышу не имели. Когда прочитал подготовленный мною доклад, меня  даже слеза прошибла, настолько складно получилось.

К концу четвертого дня доклад передал помощнику нашего начальника, который должен был организовать его перепечатку. Прошло несколько дней. Я все время волновался, что откроется моя афера.

Наконец меня вызвали к нашему большому начальнику. Я шел, не чувствуя под собой ног, настолько волновался. Увидев меня, наш заместитель Министра сказал: «Ты знаешь, мой доклад был самый лучший в Академии. Все удивлялись прозорливости выдающегося ученого, настолько он глубоко зрел, настолько хорошо знал проблемы высшей школы».

Потом с подозрением посмотрел на меня: —  «Ты откуда собрал этот материал?» «Из материалов съездов, различных совещаний, перелопатил большой объем литературы» — сказал я, смиренно опустив глаза к полу. «Ладно, хорошо, свободен» — буркнул он. «Пронесло…» — обрадовался я.

В конце квартала нам выдали премию. Я обратил внимание, что моя премия была несколько выше, чем у остальных сотрудников. Спасибо, выдающемуся академику!

А.П.Садчиков,
профессор МГУ имени М.В.Ломоносова