Мифы советских времен

Премьера на Первом канале российского ТВ телесериала «Таинственная страсть» по одноименному, изданному посмертно, роману Василия Аксенова вызвала, как представляется прямо противоположные мнения. Кажется, у эмигрантов отечественного происхождения тринадцатисерийный фильм про шестидесятые годы двадцатого века нашел доброжелательный отклик. Кому-то он напрочь не понравился, поскольку показывает не то, как было на самом деле, а как хочется, чтобы осталось в памяти у нынешнего поколения. (Заметим, что последнее в точности соответствует теме докторской диссертации нынешнего министра культуры РФ Владимира Мединского с концепцией того рода, что важны не факты сами по себе, а их истолкование в интересах величия страны.)

Не являясь поклонником творчества Василия Аксенова с первых его публикаций, отношусь, скорее к тем, кому фильм не понравился. Однако, хотел бы объяснить свою позицию, поскольку на самом деле, как ни парадоксально, «Таинственная страсть» как сериал – произведение достойное и смотрибельное.

Начнем с того, что Василий Аксенов был и остался после всех перипетий его биографии – остракизм при Хрущеве и после выхода «Метрополя», эмиграции, лишении гражданства и славного возращения в родные пенаты – писателем советским. Это не отрицание его таланта, а обозначение его сути. Несомненно, что Аксенов являлся прекрасным рассказчиком, мастерски владел словом, четко выстраивал сюжеты повестей и романов, написанных им (некоторые из них, например, «Коллеги», «Звездный билет», сразу экранизировались). У него в биографии – достойное прошлое – временное расставание с матерью из-за ее и отца ареста, о чем она, Евгения Гинзбург, написала прозу «Крутой маршрут», свободомыслие, блистательный перевод романа Доктороу «Рэгтайм». Но все же главное – беллетристическая составляющая его творчества. Тоже можно в разной и отличной степени отметить и у Фазиля Искандера, и у Юрия Нагибина. Это настоящий большой стиль, литература для массового читателя, у Аксенова – эффектная, с красотами стиля, интересная и увлекающая при чтении. Его прозу в таком контексте можно сравнить с поэзией Андрея Вознесенского и частично – Евгения Евтушенко.

И в СССР, и в США он получил достойное признание. Возможно, в эмиграции – не столь значительное, на которое рассчитывал, но все же  намного большее, чем у Сергея Довлатова или кого-то еще из известных литературных эмигрантов.

В год Олимпиады его лишили советского  гражданства, а в первую пятилетку нынешнего века вернули, но уже российское, поскольку страны, из которой он уезжал за океан, уже не было.

По его роману «Московская сага» сняли многосерийный телефильм, и он прошел с успехом, поскольку оставался произведением аутентичным прозе Аксенова. Но вот также близко даже не только к букве, а к духу его прозы сделали «Таинственную страсть», и получилось в  жанре большого стиля, свойственного официально главному телеканалу России. (Примечательно, что одним из продюсеров этого сериала выступил Константин Эрнст, руководитель Первого канала, а другим – Денис Евстигнеев, который на Первом канале показывает телефильмы, которые готовит к эфиру. То есть, очевидно, что заказчиками и исполнителями заказа являются здесь суперпрофессионалы. И они прекрасно знали, что им нужно в виде завершенного телепродукта.)

Сценаристом сериала стала Елена Райская, автор на редкость талантливый и чуткий к слову, а режиссером – Влад Фурман, также профессионал в своем деле (в «Таинственной страсти» он сыграл роль героя, прототипом которого был Роман Кармен.)

А в результате вышел не фильм о шестидесятниках по определению, а о том, какими их удобно воспринимать теперь. Данный сериал ничем не отличается от ретро-фильмов, которые идут на Первом канале, так что считать, что создатели его чего-то не так сделали, странно и неправильно. Они сняли сериал для Первого канала, так сказать, по художественным лекалам, стереотипам воспроизведения действительности в фильмах, которые идут здесь из вечера в вечер. Так что, с художественной, кинематографической точки зрения претензий тут нет и быть не может.

Но нет и не может быть и иных, например, вкусовых претензий, поскольку другим сериал по произведению, жанрово обозначенному как «Роман о шестидесятниках» быть не может точно также.

Аксенов написал произведение не документальное, а художественное. Для пущей важности он дал всем героям другие имена и фамилии, чем они имелись у реальных людей, о которых говорится в фильме. Единственный пример – Владимир Высоцкий – Влад Вертикалов. Ну, невозможно читать всерьез про героя с такой фамилией, если уважать себя.

И поэтому Чулпан Хаматова в роли Беллы Ахмадулиной (как бы), Филипп Янковский в роли как бы Евтушенко, Сергей Безруков в роли как бы Высоцкого (которого он в серьезном гриме играл в как бы документально-художественном фильме «Спасибо, что живой»), и другие артисты на самом деле играют не реальных людей, а тех, у кого есть узнаваемые больше или меньше реальные прототипы.

Тут сразу можно вспомнить новую прозу мэтра советской литературы Валентина Катаева, прежде всего, «Алмазный мой венец», где он описал в художественно-беллетристической форме прошедшее время и тех, кто был его героями и злодеями.

Нечто похожее попытался создать и Василий Аксенов. Но опоздал лет на двадцать, как минимум. Изменилось к 2009 году, когда вышел его роман «Таинственная страсть», отношение к шестидесятым года, не в последнюю очередь из-за пропаганды, которая основана была на поиске национальной идеи, национальной идентификации, любви к своему отечеству, в отсутствии которой обвиняли и Аксенова, и Вознесенского, и других. Они в меру возможного оставались или думали, что остаются – свободными людьми в идеологически зашоренной стране. Их время ушло, прошло и не оказалось востребованным в реалиях теперешней независимой России.

Таким образом, роман «Таинственная страсть» изначально был как вторичен, так и претенциозен. В нем искали правды, глубины, а он оставался тем, чем и являлась всегда проза Василия Аксенова – хорошей беллетристикой. И не более того. (Опять же, это не критика, не отрицание ее достоинств, а обозначение ее особенностей в ряду других произведений менее талантливых и более банальных по-советски авторов.)

За тридцать ровно лет, прошедших с начала горбачевской перестройки, на русском языке издано множество оригинальных и переводных книг, о возможности чтения которых прежде невозможно было даже представить. То есть, нужен был документальный рассказ о шестидесятниках, честный, пусть и жесткий, а не прилизанный, поверхностный и прямолинейный. У Аксенова, к сожалению, такого повествования не получилось, хотя, вроде бы, его роман из-за авторитета автора и интереса к прошедшим десятилетиям недавней нашей истории имел определенный читательский успех. Думаю, опять же, не столь значительный, как хотелось бы Аксенову (разве нормально, что главы из него печатались в журнале «Караван историй», который создал Гусинский на издание для чтения, а после его эмиграции ставший журналом прежде всего женским с публикацией слащавых историй про сильных женщин и подлых мужчинах.) Может быть, одна из сверхзадач сериала по «Таинственной страсти» Аксенова – привлечь внимание к книге, обратить на нее внимание, то есть, ход не публицистический, не художественный, а пропагандистский, идеологический, поскольку то, как в названном романе, а затем и в фильме изображены шестидесятники – удобно для создания не совсем положительного, прямо скажем, образа их. Это правильно, как расстановка акцентов восприятия прошлого, как создание мифологии послесталинского времени в нужном направлении, чем и занимается Первый канал.

В таком случае очевидно, что сериал по этому роману Аксенова ровно настолько уместный, хороший, насколько неудачный, хотя претензии я отнес бы все же не к тем, кто работал над фильмом, а к первоисточнику. Но или хорошо, или ничего о тех, кого нет с нами.

Потому, подводя итог, скажем, что вышло в результате нечто приблизительное, как бы правдоподобное, узнаваемое, но все же – не трогающее душу. Не уверен, что молодому поколению те десятилетия настолько интересны, чтобы 13 вечеров они по телевизору или по интернету следили за тем, как разворачиваются в сериале похожие почти на действительно бывшее события. А вот в качестве установочного образца, в качестве примера для подражания – чем же фильм плох, если его снимали профессионалы, перед которыми четко поставили координаты творчества, и они за них не вышли ни на йоту, как можно судить по тому, что показывают на телеэкране.

Вот и выходит – хорошо, но не нужно. Если по гамбургскому счету.

Илья Абель