Маленькая, но важная победа

С искренной благодарностью интернет-газете «Континент» и лично Игорю Цесарскому за неоценимую помощь, искренное участие и действенную поддержку

Это не мои слова, а цитата из электронного письма моей знакомой. Но они правильные, и я не могу их не привести.

Сегодня утром почтальон принес огромный по объему пакет – аккуратно сброшюрованную копию всех документов по лечению моего отца в больнице имени Боткина.

Еще несколько недель назад мне официально сообщали из Департамента здравоохранения города Москвы, что ни при каких обстоятельствах мне не покажут ничего по данному поводу – вроде бы отец при жизни не оставил официального разрешения на знакомство с состоянием его здоровья. (На запрос мой о том, как же при его жизни и после смерти мне об этом сообщали, пока официального ответа так и не получил пока.)

Не знаю, что окончательно повлияло на руководство не слишком репутационно успешной больницы.

Как предположил знакомый врач – просто решили уже совсем отделаться от меня, потому что отпираться дальше уже было бесполезно.

Или все сошлось вместе: направление через знакомых жалобы из другой страны во Всемирную организацию здравоохранения, запрос депутата Мосгордумы, мое обращение к Уполномоченной по правам человека РФ, заметки на «Эхе» и не только, как и обещание главного врача больницы, что мне все-таки выдадут обещанные давно материалы.

Повторю, не знаю. Не могу даже догадываться, поскольку в бюрократических играх есть свои интриги и тонкости, о которых обычные граждане не могут даже подозревать.

Как бы там ни было – после месяцев переписки с отказами и отписками – заказное письмо с уведомлением о вручении.

У меня есть версия: организаторы здравоохранения думали, что, написав мне, что нет расписки отца в перечне тех, кто имеет право знать о его состоянии, они решили все проблемы. Но ошиблись, потому что тут же возник вопрос: почему только сейчас они обнаружили, что такой бумажки в деле отца нет, когда уже отступать было некуда?

И еще: а, может, она и была, и за полтора года ее куда-то задевали – сразу или в последнюю минуту?

А самое главное: если сразу листочка с отцовской подписью не было в наличии, то как же мне врачи рассказывали о том, что с ним происходит, как же после его ухода еще больше года переписывались со мною люди, облеченные и должностями, и полномочиями?

То есть, выяснилось, что то, что им могло казаться – вытерли пот со лба и забыли – беспрекословной отмазкой, сыграло против них самих, потому что новых вопросов возникло больше, чем старых. И все они таковы, что отвечать на них официально – признать свою вину.

Да, еще юрист больницы имени Боткина четко, по-военному, отвечает по телефону: встретимся в суде.

Но изменить уже ничего нельзя: письмо пришло и получено. И то, что в него вложено – есть прямое доказательство того, что отца все же не совсем правильно лечили с самого момента его поступления в больницу.

Возможно, что в описаниях что-то и подчистили за прошедшее время. Но и в таком даже виде документы сами по себе работоспособны.

Меня могут спросить: ну, и зачем все это было нужно – переписываться с Департаментом здравоохранения Москвы, с больницей, с другими организациями; волноваться, переживать.

Все было бы понятно, если бы речь шла о суде и компенсации материального и морального ущерба.

Но, если бы нужно было бы решать вопрос в суде, все оказалось бы намного проще. Но не уверен, что результативнее, поскольку судебные медики тоже работают с документами. Теми, что им представляют.

Мне важно было, чтобы больница пусть таким образом признала свою вину.

Думаю, что не заблуждаюсь, считая, что самим фактом присылки материалов об отце, врачи все же вынуждены были уступить усилиям моих друзей и официальных структур, к которым я обращался.

Но главное даже не в этом.

Важнее, что, надеюсь, случай с получением материалов об отце станет прецедентным.

И уже не станут направо и налево хамить престарелым людям, ответственнее будут лечить и детей, и взрослых.

Во всяком случае, хочется в такое верить.

И то, что совместными усилиями, вышло у меня, может состояться и у кого-то другого, потому что врачи обязаны пусть не перед судом, а перед родственниками пациентов отвечать за свои действия, за свои ошибки и просчеты.

Хотя бы и таким образом, как произошло в нашем случае.

Илья Абель