Лучший канцлер, о котором левые только могли мечтать

Итоги правления Ангелы Меркель в цифрах и фактах.

Photo copyright: Annika Haas (EU2017EE), CC BY 2.0

В последние месяцы многие СМИ, включая «Еврейскую панораму», сконцентрированы на выборах в США. Между тем до выборов в ФРГ, которые будут для страны не менее судьбоносными, чем плебисцит 3 ноября для США, осталось всего шесть месяцев. Поэтому в ближайшие месяцы мы постараемся познакомить читателей с реальными, а не политкорректными и выверенными по «линии партии» оценками положения дел в стране и ее перспективами.

Каждые одиннадцать минут очередной журналист влюбляется в канцлера. Это относится ко всем общественно-правовым СМИ, но также и к подавляющему большинству других ведущих медиа Германии (за достойным похвалы исключением газеты Die Welt, которая, по крайней мере, пытается добиться внутреннего плюрализма). Это также напрямую относится и к Der Spiegel. Как почти ни одно другое СМИ, это гамбургское издание практикует глубоко непрофессиональное восхваление Меркель. Недавние попытки этой мастерской подделок имени Релоциуса деликатно критиковать это самое восхваление выглядят непреднамеренно комической симуляцией журналистики.

Публицист Душан Вегнер написал в Twitter: «Курс журналистики в одном твите. То, что говорит Меркель, – правда и хорошо, а критические вопросы – это правая агитация. Если Меркель изменит свое мнение на 180°, то то, что говорила вчера, – это правая агитация. Осознайте это, и скоро вам понадобится витрина для ваших журналистских наград».

То, на что способны СМИ, мы можем и подавно, – думают политические соперники. «Меркель остается лидером СДПГ» – такой заголовок дает своей публикации tat, наполовину сатирический, наполовину безнадежный. «Зеленые», пишет Die Welt, теперь превозносят канцлера, как королеву, а сами готовы превратиться в гномов: «Самая лояльная оппозиция Ее Величества».

На другом конце политического спектра враги Меркель иногда довольно образно думают о том, как избавиться от канцлера. Призыв «Убирайся!», брошенный ей разгневанными демонстрантами в ходе предвыборной кампании 2017 г. в Саксонии, в этом плане является одним из безобидных. Прежде всего в Интернете, в асоциальных сетях, курсируют по-настоящему живые фантазии о насилии.

Очевидно, едва ли кто может устоять перед искушением либо поклоняться канцлеру, либо демонизировать ее. Цифры могут помочь. Итак, давайте попробуем подвести баланс на их основе.

«Я не хочу иметь ничего общего с ХДС»

Эту фразу Ангела Меркель произнесла в 1990-м. Вообще-то, она хотела вступить в СДПГ. И сама никогда этого не отрицала. История об этом курсирует в Берлине уже 30 лет: в конце 1989 г. Меркель вела переговоры о вступлении в партию с Ибрагимом Бёме, директором-основателем восточногерманской СДПГ, который позже был разоблачен как информатор Штази. Но он, видимо, не дал никаких карьерных обещаний, которые были бы приемлемы для физика, ищущей политический дом. Во всяком случае, на рубеже 1989–1990 гг. Меркель присоединилась к движению Demokratischer Aufbruch (DA). Это оправдало себя: будучи в непосредственном окружении председателя DA Вольфганга Шнура (тоже информатор Штази), она быстро продвинулась по служебной лестнице. В апреле 1990 г. последний премьер-министр ГДР Лотар де Мезьер (еще один информатор Штази) назначил ее заместителем пресс-секретаря правительства. Оттуда уже был прямой путь в Ведомство федерального канцлера.

То, о чем часто забывают: DA в то время, когда к ней присоединилась Меркель, была левой организацией, как и все группы гражданского движения того времени. А первоначальная цель Меркель – восточногерманская СДПГ – была чуть ли не левее всех: ее руководитель Маркус Меккель до самого конца сражался против воссоединения и за сохранение ГДР. Он назвал это «третьим путем», имея в виду социализм, оплачиваемый Западом. Лишь позже в DA закрепилась позиция, принципиально отвергающая социализм. Однако к тому времени Меркель вошла в правление, и перед ней открылись привлекательные перспективы. Несомненно, былo бы несправедливым по отношению к канцлеру называть ее человеком консервативных убеждений. Или, как написала в Twitter Анабель Шунке, «cамое большое заблуждение в Германии 2020 г. – это вера в то, что нами правит консервативная партия».

Меркель без всяких сантиментов полностью выпотрошила ХДС политически. Если принять эту точку зрения, то многое становится проще объяснить. Прежде всего, казалось бы, необъяснимый отказ от консервативных ценностей за время ее пребывания на посту: отмена обязательной военной службы, постепенный отказ от атомной энергетики, брак для всех, женские квоты в крупных компаниях. Совсем недавно глава Ведомства федерального канцлера Хельге Браун даже заговорил об отказе от ограничения государственного долга.

Но ничто так не погрузило ХДС в кризис идентичности, как поток беженцев в 2015 г. и проводимая с тех пор иммиграционная политика. Великолепный Зёнке Паульсен так описывал это: «Меркель тогда перешла на другую сторону и фактически покинула ХДС/ХСС в пользу левого общественного альянса, который теперь открыто преследовал цель превращения страны в иммиграционное общество и заклеймил всю оппозицию как националистическую, расистскую и даже фашистскую… Меркель отныне искала фундамент для своей власти в левом лагере и таким образом… внесла раскол в свою собственную партию».

Есть искушение перефразировать библейскую цитату: «И тьма поглотила свет, но свет этого не понял». Похоже, что ХДС не знает, что с ним происходит. Однако взгляд на голые цифры не оставляет возможности для двух мнений по этому вопросу.

Ангела Меркель была лидером ХДС с 10 апреля 2000 г. по 7 декабря 2018 г. За это время число членов партии сократилось с 616 722 до 414 905, т. е. на 32%. Предшественникам Меркель также пришлось столкнуться с некоторыми потерями в численности, но они не были столь масштабными: Гельмут Коль в период между воссоединением Германии и его уходом с поста главы ХДС 7 ноября 1998 г. также «потерял» членов партии, но только 20%. А за короткое время, которое ХДС возглавлял Вольфганг Шойбле (7 ноября 1998 г. – 16 февраля 2000 г.) наблюдался даже небольшой прирост в 1,8%. Лидер же партии Ангела Меркель за время своего пребывания в этой должности «выгнала» из партии треть членов ХДС.

В 1999 г. физические и юридические лица пожертвовали ХДС в общей сложности 33 368 479 €. В последний год пребывания Меркель на посту лидера партии эта цифра составляла 17 083 414 €. Это примерно на 48% меньше. Ни у кого из ее предшественников не было такого падения: при лидере партии Ангеле Меркель пожертвования ХДС сократились почти вдвое.

Но, в конце концов, партии живут не за счет своих членов или пожертвований. В итоге решающими являются результаты выборов. Эффект «сожительства» ХДС и ХСС позволяет замалчивать истинное состояние ХДС. Чтобы его понять, интересно также смотреть не на проценты, а на то, сколько людей в абсолютном выражении поставили свои крестики в избирательных бюллетенях напротив ХДС.

С тех пор как председателем партии стала Ангела Меркель, партия не только проиграла в относительном выражении, но и абсолютное число отданных за нее голосов упало до исторического минимума. В то время как на федеральных выборах 2002 г. (первых под председательством Меркель) у ХДС насчитывался 14 167 561 избиратель, в 2017 г. их было 12 447 656 человек. Это снижение на 12,1%. Иначе говоря, лидер партии Ангела Меркель за время своего пребывания на этом посту «отпугнула» каждого восьмого избирателя ХДС.

Власть Меркель

С самого начала канцлер допускалa в свою непосредственную сферу влияния только доверенных лиц или тех, кто напрямую зависел от нее. Предпочтение отдается объективно слабым союзникам: они не представляют собой угрозы для босса и максимально сговорчивы, поскольку их политическое (а нередко и экономическое) существование напрямую зависит от доброй воли Меркель.

Именно этим объясняется появление таких фигур, как Рупрехт Поленц, Фолькер Каудер, Рональд Пофалла, Герман Грёэ и Петер Таубер, на посту генерального секретаря крупнейшей правящей партии в четвертой по объему ВВП индустриальной стране мира. Во времена Гельмута Коля у этих людей вряд ли были шансы подняться выше районного советника. Петер Альтмайер и, конечно же, Урсула фон дер Ляйен также принадлежат к этой категории.

Меркель распространяет эту тактику даже на политиков из других партий. Так, социал-демократический министр по делам семьи Франциска Гиффай была уличена в плагиате при написании диссертации. Это делает ее членом кабинета полностью во вкусe Меркель: с опороченной общественной репутацией, Гиффай политически уязвима. Одно слово от канцлера в нужный момент – и СДПГ, несмотря на все заверения в солидарности, тут же отвернется от Гиффай. Но зачем Меркель отказываться от кого-то, кто своим постом обязан только ей?

С помощью своих доверенных лиц Меркель изолирует внутрипартийных критиков. Причем не только в Берлине, но и в далекой провинции. Последний пример: председатель фракции ХДС в Магдебургском городском советe ХДС – не самый важный коммунальный политик в стране – осмелился критиковать канцлера и «Центральный комитет Меркель». И вынужден был немедленно уйти в отставку. И не только потому, что этого требовали, как заведено, приспешники Меркель из ХДС и СМИ. Нет, СДПГ, «зеленые» и даже экс-СЕПГ, а ныне Левая партия героически встали на защиту главы правительства ФРГ.

Вам кажется, что мир сошел с ума? А вот и нет. Даже потенциальные политические оппоненты Меркель за пределами ХДС протягивают ей руку помощи в избавлении от внутрипартийной оппозиции, потому что Ангела Меркель – лучший канцлер, с которым когда-либо имели дело политические левые в Германии.

Стагнация как «прогресс»

«Когда-то, давным-давно…» Так начинается большинство сказок. Когда-то, в 2005 г., существовала страна, в которой проживало лишь около 1% мирового населения, и тем не менее это была третья по величине экономика на планете. Она называлась Германия. В 2021 г. у нас будет только четвертая по величине экономика. Если наше развитие и развитие наших конкурентов будет продолжаться в том же духе – а нет никаких оснований предполагать, что в этом плане что-то изменится, – то очень скоро мы опустимся на пятое место.

Мы живем воспоминаниями о том, какими мы когда-то были. Экономными и процветающими. Конкурентоспособными и ориентированными на результат. Ценящими образование. Открытыми миру и ощущающими безопасность. Может быть, не всегда с хорошим правительством, но всегда хорошо администрируемые. Но с этим покончено. Это в прошлом. Мы притворяемся, что это по-прежнему так, но это часть проблемы. Мы в лучшем случае стагнируем, но уговариваем себя, что это прогресс.

В 2005 г. государственный долг ФРГ составлял 1,49 трлн €. Триллион – это число с двенадцатью нулями. С чисто математической точки зрения это означало, что каждый гражданин ФРГ имел долг в размере более 18 тыс. €. В 2019 г. государственный долг увеличился до 1,889 трлн €, или более 23 тыс. € на человека. В третьем квартале 2020 г., на волне «короны», он еще вырос – до 2,34 трлн €, или 28 600 € на душу населения. То есть за время правления Меркель государственный долг ФРГ вырос более чем на 58%.

И это только должным образом учтенные обязательства. Гораздо больше долгов скрыто в теневых бюджетах и специальных фондах, а также в федеральных компаниях. Затраты, которые были понесены сейчас, но должны быть восполнены позже, также не включены в эту статистику. Экономист Даниэль Стельтер оценивает дополнительные бюджетные нагрузки, созданные в эпоху Меркель, как минимум в 3,7 трлн €.

Германия экономически малограмотна. Слишком многие немцы не понимают, что у государства вообще нет своих денег. Совсем нет. Каждый цент, который тратит государство, поступает от налогоплательщика. Поэтому каждый цент долга, который государство должно вернуть, оно должно получить от гражданина.

В эпоху Меркель государство отбирает у этого гражданина всё больше денег – и в то же время экономить ему становится всё труднее. В 2005 г. на долю налогов и взносов в Германии приходилось 33,9% брутто-заработка. В 2017 г. этот показатель уже составлял 37,5%, и тренд идет вверх.

Кроме того, с 2012 г. процентные ставки стабильно ниже уровня инфляции. Это совершенно неестественное, политически индуцированное положение вещей, которое практически действует как экспроприация накоплений граждан. Конечно, экономить могут только те, кто имеет приемлемый доход. В 2005 г. на условиях неполной оплаты работали в среднем около 125 тыс. человек. В 2019 г. их было уже более 145 тыс. И это без «короны». То есть за годы правления Ангелы Меркель число работающих на условиях неполной оплаты увеличилось более чем на 15%.

В «вирусном» 2020 г. на «краткосрочной» работе находились в среднем 2,5 млн человек. Здесь следует особо отметить, что это не вирус разрушает экономику, а политическая реакция на него. Ни одна фирма, ни один розничный магазин, ни один ресторан не гибнет от коронавируса – все они умирают от «антикоронной» политики.

«Индекс семейных предприятий стран мира» является известным международным рейтингом конкурентоспособности. В начале срока пребывания Меркель в должности канцлера Германия находилась в нем на 9-м месте. В этом году она опустилась на худшее за свою историю 17-е место, позади Финляндии, Чехии, Ирландии, Польши, Венгрии, Португалии и даже Словакии.

В то время как Китай, который до сих пор получает от Германии 630 млн € в год в виде помощи на развитие, открывает скоростную линию поездов на магнитной подушке, движущихся со скоростью до 620 км/ч, немецкие провайдеры мобильной связи в который раз обещают в скором времени «залатать» хотя бы основные из вездесущих «белых пятен» в системе мобильной связи. Честное слово! На этот раз уже серьезно!

О том, как выглядит промышленная политика Германии в эпоху Меркель, свидетельствует тот факт, что министр экономики Альтмайер пишет Тайваню попрошайническое письмо, потому что у немецких автопроизводителей заканчиваются полупроводники, а в это время тайваньская компания Globalwafers увеличивает свою ставку в борьбе за поглощение германской компании Siltronic.

Глотните вина, дальше будет еще хуже!

Из 83 млн жителей Германии только 27 млн являются нетто-налогоплательщиками. То есть платят государству больше, чем получают от него. Лишь треть населения! А двое из трех человек получают от государства больше, чем дают ему. Некоторые эксперты рисуют еще более мрачную картину. Они указывают на то, что 12 млн прямых и косвенных государственных служащих, разумеется, также оплачиваются государством, т. е. деньгами налогоплательщиков. Конечно, они тоже платят налоги, но, в конечном счете, из чужих налоговых поступлений. Если вычесть и их, то останется всего 15 млн человек, которые генерируют все налоги и, таким образом, несут на себе финансовое бремя государства. Неудивительно, что все больше людей бежит.

И речь не о тех, кто стремится в Германию. В 2005 г. ее покинуло 628 399 человек. В 2019 г. – уже 1 231 522. Это рост на 95%. В конце эпохи Меркель страну каждый год покидают почти вдвое больше людей, чем в начале. Причем это вовсе не те, с кем стране хотелось бы расстаться: уезжают образованные и энергичные люди. Исследователь-экономист Габриэль Фельбермайр отмечает, что ежегодно уезжают в среднем 180 тыс. хорошо образованных людей, но только 130 тыс. возвращаются. Это массовая утечка мозгов: полмиллиона высококвалифицированных специалистов за десять лет.

«Индекс готовности к обучению в цифровом формате на протяжении всей жизни» – известный рейтинг европейского аналитического центра CEPS, который показывает, насколько хорошо страны подготовлены к вызовам, связанным с обучением цифровым технологиям. Нынешний результат Германии иначе чем катастрофическим не назовешь: 27-е место из 27 возможных. Каменный век!

И еще один факт свидетельствует о том, как за полтора десятилетия эры Меркель изменился климат для мышления в целом и для экспертов, ориентирующихся не на идеологию, а на результат, в частности: нынче в рейтинг самых влиятельных современных философов, публикуемый авторитетным научным порталом Academic Influence, входит лишь один немецкий философ. Или, как справедливо сетует главный редактор газеты Die Welt Ульф Пошардт, «Германия только третьесортная, когда дело доходит до мышления».

А еще нужно поговорить об иммиграции. И о связанных с ней затратах. И о преступности. Любой, кто считает комбинацию этих понятий расизмом, либо не знает цифр, либо сознательно их игнорирует. Но их следует знать. В конце концов, можно их затем интерпретировать в соответствии с собственной идеологией.

В 2005 г. в ФРГ насчитывалось 7,2 млн иностранцев. В 2019 г. их было около 10,4 млн. Это увеличение на 44,4% только в эпоху Меркель. Давайте не будем наводить тень на плетень: это была масштабная иммиграция в социальные системы. Взять хотя бы большую группу сирийцев, которая по известным причинам растет быстрее всех: с чуть менее 29 тыс. в 2009 г. до чуть менее 790 тыс. в 2019-м.

Анабель Шунке справедливо отметила, что более 590 тыс. из них получают пособие по безработице. Это 73%! Даже через пять лет после миграционного бума 2015 г. Хотя это и причиняет боль лево-«зеленым» отрицателям реальности, необходимо говорить об иммиграции в социальные системы.

Имеет место также – не только в отношении сирийцев – иммиграционный рост статистики преступности. В 2005 г. в 6 391 715 зарегистрированных преступлениях насчитывалось 519 573 так называемых негерманских подозреваемых. Это составляло 22,5% общего числа подозреваемых. В 2019 г. при меньшем количестве преступлений (5 436 401) было значительно больше подозреваемых, не являющихся немцами, причем как в абсолютном, так и в относительном выражении: 699 261, или 34,6%.

Ангела Меркель не хочет, чтобы на нее возлагали ответственность за страдания детей. Но эти цифры на ее совести. И все эти цифры, все эти факты находятся в свободном доступе, многие из них очень долгое время. Любой мог это увидеть, узнать. Но, похоже, вряд ли кого-то это волновало. А если и волновало, то вряд ли кому-то хотелось в это верить.

Потом пришла «корона».

Продолжение в следует

Александер ФРИЧ, «Еврейская панорама»