КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Насилие давно вплетено в ткань американских левых, и пока мы честно с этим не разберёмся, нас ждёт мрачное политическое будущее.
Вчера я работал над статьёй о трагическом убийстве Ирины Заруцкой в Шарлотт, которое привлекло внимание всей страны. Но не успел я закончить, как пришла новость: любимый консервативный активист Чарли Кирк был смертельно ранен в университете в Юте. Я давно освещаю политику, и не припомню случая, чтобы материал о политически мотивированном насилии был перебит ещё более шокирующим актом политического насилия. И, честно говоря, я не хочу, чтобы такое повторилось.
Я старался пройти через все стадии горя по Кюблер-Россу – я встречался с Кирком и в целом хорошо о нём отзывался, – но окончательно меня прорвало, когда я увидел заявление Обамы:
«Мы пока не знаем, что побудило человека, застрелившего Чарли Кирка, но подобное отвратительное насилие не имеет места в нашей демократии. Мишель и я будем молиться за семью Чарли сегодня вечером, особенно за его жену Эрику и их двух маленьких детей».
«Мы пока не знаем, что побудило…»
Да бросьте. Мы прекрасно знаем, к чему приводит леворадикальная риторика. И Барак Обама – живое тому доказательство.
Подключитесь со мной к матрице на минуту. Пока я писал вышеупомянутый неоконченный материал о кризисе правопорядка в Америке, мне напомнили, что в рамках национального политического проекта по избранию прогрессивных окружных прокуроров, возглавляемого миллиардером и мегадонором демократов Джорджем Соросом, в 2020 году Сан-Франциско избрал на пост окружного прокурора Чезу Баудина. Баудин оказался настолько катастрофическим сторонником мягкости к преступникам – фактически вся его кампания строилась на таких вопросах, как «реформа» залога и сокращение числа заключённых – что его отозвали с поста до окончания срока.
Но само по себе удивительно, что он вообще был избран, если учесть его прошлое. Баудин – сын участников радикальной группировки Weather Underground, Кэти Баудин и Дэвида Гилберта. Оба попали в тюрьму после участия в ограблении инкассаторской машины Brinks в 1981 году вместе с членами «Армии чёрного освобождения» (Black Liberation Army), в результате которого были убиты два полицейских и один охранник (Чезе тогда было всего 14 месяцев). Помимо ограбления Brinks, Weather Underground прославилась серией террористических атак в 70-е годы, как и многие другие левые радикальные группы. «В течение восемнадцати месяцев в 1971–1972 годах ФБР зафиксировало более 2 500 взрывов на территории США – почти 5 в день», – пишет Брайан Бэрроу, автор незаменимой книги о насилии левых после шестидесятых Days of Rage. К счастью, большинство этих взрывов не привели к гибели людей, но слишком многие – всё же привели.
Обычно я не считаю правильным перекладывать вину родителей на детей. Но в данном случае – другое дело. Задолго до того, как Чеза Баудин задумался о карьере в политике, когда он ещё был просто «наследным принцем» радикальных левых с дипломом Родса за плечами, он написал невыносимо самодовольные мемуары (мне, к счастью, заплатили за то, чтобы я их прочитал). Хотя его писательский талант меня совершенно не впечатлил, уверен, что стипендию Родса он, конечно, «заслужил». Ведь когда это академическая среда отказывалась вознаграждать левых радикалов, склонных к насилию, безо всякой на то причины? Ах да, и по сей день вознаграждает.
В общем, если вы откроете книгу Баудина, то обнаружите, что он воспринимает своих родителей как «политических заключённых» и считает: «конечно, насилие недопустимо, если оно направлено против мирных жителей или нацелено на создание обстановки всеобщего страха, но мои родители ничего такого не делали». То есть, по мнению Баудина, убивать полицейских – это нормально, потому что они не мирные жители, а часть расистской капиталистической системы или что-то в этом духе. (Кем был несчастный охранник, которого родители Баудина помогли убить, в иерархии угнетения – мне совершенно непонятно.)
Если вы задаётесь вопросом, как Баудин пришёл к таким взглядам, винить только родителей не получится. Кэти Баудин была освобождена условно-досрочно уже после того, как её сын окончил университет, а его отец не вышел на свободу вплоть до 2021 года – по помилованию тогдашнего губернатора Нью-Йорка Эндрю Куомо. Пока родители сидели в тюрьме, Чезу Баудина усыновили и воспитывали их друзья – тоже бывшие участники Weather Underground, Билл Эйерс и Бернардин Дорн.
Бернардин Дорн была особенно радикальной фигурой; помимо участия в актах насилия и предательства, она наиболее известна своей речью на собрании радикалов под названием «Совет войны во Флинте» (Flint War Council), где она публично защищала Семью Мэнсона. Её знаменитые слова: «Вот это да! Сначала они убили тех свиней, потом поужинали в той же комнате. Они даже вилку воткнули в живот жертвы! Круто!» Брайан Бэрроу отмечает, что большинство присутствующих в зале отреагировали, подняв вверх четыре пальца – символ той самой вилки, воткнутой в живот беременной Шэрон Тейт.
О деяниях самого Эйерса – насильственных и предательских – в составе Weather Underground можно говорить долго, но сегодня он, пожалуй, больше всего известен тем, что именно он дал старт политической карьере… Барака Обамы. Чезе Баудину тогда было лет 14 или 15, когда его приёмные родители устроили у себя дома мероприятие в поддержку Обамы, которое фактически положило начало его восхождению в политике. Обама и Эйерс тесно сотрудничали в рамках общественных инициатив, связанных с Университетом Чикаго, и, по сути, разделяли одну и ту же идеологию, несмотря на ложь кампании Обамы о характере их отношений. Об этом написано немало книг – о том, как Обама намеренно скрывал своё радикальное прошлое, а СМИ с готовностью в этом помогали.
И вот мы снова возвращаемся к неискреннему заявлению Обамы: «Мы пока не знаем, что побудило человека, застрелившего Чарли Кирка…» Какая теперь разница? Обама не считал зазорным сотрудничать с радикальными террористами, не раскаявшимися в своих преступлениях. Он прекрасно знал, что «мотивировало» Эйерса и Дорн – и его это нисколько не волновало. И Эйерс, между прочим, – не единственный левый террорист, которого Обама оправдывал или замалчивал. Но теперь, когда хладнокровное убийство одного из лидеров правых угрожает прогрессивной повестке, которую Обама и Эйерс по сути разделяют, Обама вдруг «не знает», что могло стать причиной, и говорит, что насилие – это плохо.
Что ж, на этом – всё. Я закончил. Если вы когда-либо оправдывали насилие, покрывали его или сознательно сотрудничали с теми, кто это делал – мне всё равно, кто вы, хоть сам Барак Обама – вам не место в цивилизованном обществе. Я с удовольствием присоединяюсь к ритуальному осуждению и считаю, что изгнание из публичного пространства должно касаться и радикалов с правой стороны. С тем лишь уточнением, что, несмотря на то, насколько коррумпированные лидеры Демократической партии фальсифицируют статистику, чтобы представить праворадикальное насилие как серьёзную угрозу, в отличие от левых, правые никогда не устраивали по пять взрывов в день на протяжении полутора лет, не терроризировали страну десятилетиями, а затем не избирали на высокие посты тех, кто эти акты оправдывал.
После 6 января демократы и их союзники сделали всё, чтобы разрушить жизнь любому, кто хоть как-то был связан с теми событиями: они провели обыск в доме бывшего президента по сомнительным основаниям, отключили монетизацию у всех правых изданий, которые, по их мнению, поддерживали Трампа, и массово удаляли обычных граждан из соцсетей. Суды были максимально ангажированы для расправы над участниками беспорядков в Капитолии – многим из них дали сроки за ненасильственные преступления даже превышающие те, которые требовало обвинение. И это после того, как те же демократы отказались преследовать по закону левых, устроивших массовые беспорядки и разрушения летом 2020 года. Более того, они выплатили $80 миллионов в качестве компенсаций участникам тех протестов, столкнувшимся с полицией – по сути, вознаградили радикальных агитаторов, которых считали полезными для подрыва переизбрания Трампа. Сложно не заметить, что поощрение насилия, выборочное правосудие и репрессии – это просто ещё один инструмент в политическом арсенале левых.
Ну вот к чему мы пришли. Хорошего человека, отца, патриота – убили. Он делал то, что должен делать каждый в Америке, если хочет добиться политических перемен: открыто вступал в споры, не скрывал своих убеждений, старался быть максимально честным и публичным в своих попытках убедить других. Разве не в этом суть демократии? И Кирк, человек, не занимавший государственных должностей и не обладавший никакой властью, кроме той, что ему даёт гражданство, оказался настолько искусен в использовании своих демократических прав, что его пришлось остановить не бюллетенем – а пулей.
Трудно представить, куда может двигаться политический дискурс после этого. Постоянные, неискренние вопли о «надвигающемся фашизме» со стороны левых всё труднее воспринимать всерьёз. Они всё больше звучат как оправдание силы, которую они сами с самого начала собирались применить против своих «врагов». И заявления против насилия от «старейшин» левого лагеря, вроде Обамы, теперь невозможно воспринимать как искренние.
До Чарли Кирка, демократы, обладая властью, фактически потворствовали попыткам покушений на судей Верховного суда, намеренно отказываясь применять закон для защиты их домов. Нет ничего удивительного в том, что потакание тем же самым силам зла привело к двум попыткам покушения на Дональда Трампа. (При этом был убит американский герой – Кори Компараторе.) И ни в один момент ни СМИ, ни демократы, занимающие государственные посты, не выразили ни капли желания пересмотреть свои тактики и риторику. Левые стремятся вернуть себе власть и используют для этого буквально любое оружие, которое окажется под рукой.
Я не хочу жить в обществе, где одна половина страны просто использует любую доступную силу, чтобы уничтожить другую. Я не верю, что обычный избиратель-демократ действительно считает, что за честную дискуссию на университетской площадке человек должен быть убит. Но, и я тут не одинок, меня всё больше тревожит мысль, что существуют силы на левом фланге, с которыми невозможно спорить – их можно только заставить страдать, пока они не остановятся. Я молюсь, чтобы это всё же происходило в рамках закона и Конституции – хотя, кажется, для левых эти рамки давно ничего не значат.
Если это звучит как мрачный прогноз для будущего американской политики – так потому, что наблюдать, как один из самых перспективных молодых лидеров Америки умирает у нас на глазах, – действительно мрачно. Мы пережили гражданскую войну, и я молюсь за всех, кто вовлечён в американскую политику, чтобы понимание и прощение вновь стали путеводными звёздами этой страны. Но я также понимаю: бывают времена, когда возмездие необходимо и справедливо. И миллионы американцев не позволят, чтобы смерть Чарли Кирка осталась напрасной.
Перевод Рины Марчук
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.
