Легенда о Бараке – V

(по материалам книги Ури Мильштейна, редакция и перевод с иврита Алекса Тарна)

Продолжение. Начало.

Итак, за первые четыре года своего существования Сайерет Маткаль не произвела ни одного (!) оперативного действия, что много говорит о ее реальной надобности. В 1962 году пост начальника АМАНа занял генерал Меир Амит. Он приказал усилить тренировки по установлению прослушки. Бойцы СМ вновь и вновь карабкались на телефонные столбы, доводя до автоматизма умение устанавливать подслушивающие устройства (на армейском жаргоне их называли «сверчками»).

В конце года подразделение посетил Глава правительства и министр обороны Давид Бен-Гурион. Его сопровождали начальник Генштаба Цви Цур и начальник АМАНа Меир Амит. Бойцы продемонстрировали свое умение, Бен-Гурион выслушал подробные объяснения и дал наконец долгожданное разрешение на работу за пределами израильских границ.

Главную демонстрацию производил Екутиэль Шараби (Кути). Вот что он вспоминает:

«Первое проникновение было в Ливан, на расстояние примерно 5 км от границы. Группа насчитывала восемь человек, командовал операцией Яаков Таль (Туболь), я был связистом. Вышли с гумна кибуца Ярон. Туболь хорошо ориентировался и уверенно вел группу. Мы быстро добрались до намеченной точки, Мошико (Моше Эльам) стремительно взобрался на столб и прикрепил сверчок. Я получил по рации подтверждение, что в Израиле слышны переговоры ливанцев, и мы сразу же двинулись назад. Дома нас повезли перекусить, а заодно и проанализировать операцию в Кирьят-Шмоне. Затем мы вернулись на базу в Сиркин».

Все прошло гладко, хотя это первое проникновение и не считалось настоящей операцией, а было, скорее, последней проверкой в условиях, максимально приближенных к реальным. Маршрут был проложен вдали от вражеских постов, так что действительная опасность расценивалась как близкая к нулевой. Да и ливанская армия мало интересовала тогда ЦАХАЛ.

Первой по-настоящему нужной операцией стало проникновение в глубь сирийской территории с подсоединением к телефонной линии напротив укрепления Нохейле на шоссе Масаде-Баньяс, в трех с половиной километрах от пограничного кибуца Дан. До этого Йоси Цин в течение трех дней вел непрерывное визуальное наблюдение за целью и ее окрестностями. Он составил подробнейшее описание места.

Командовать группой поставили Барака несмотря на то, что лучшими считались три других командира: Туболь, Юрий Коэн и Ихиэль Амсалем. Почему? По анкетным соображениям. Одна из самых правдоподобных версий гласит, что Арнан не оставлял своей мечты превратить СМ в продолжательницу легендарного подразделения мистааравим Пальмаха. Поэтому в полном соответствии с пальмаховской традицией он заранее озаботился о придворном летописце еще не одержанных побед.

С этой целью Арнан привел в СМ писателя Натана Шахама из кибуца Бейт-Альфа. Будучи посредственным командиром, Барак обладал наилучшими анкетными данными: потомственный кибуцник! Его-то и представил Арнан Шахаму как самого способного молодого командира. Возможно, сыграло свою роль и то, что Арнан и Барак уже были подельниками «дела Нацхи». Этот замятый во взаимных интересах проступок связал их крепче любых других уз.

Авнер Шор, тоже выходец из СМ, рассказывает в своей книге, что накануне выхода состоялось совещание у командующего Северным округом генерала Авраама Яффе. После совещания Барак обратил внимание на две канистры с бензином, прикрепленные к генеральскому джипу. Время воровать было самое неподходящее, но клептоманский зуд оказался сильнее. Барак без труда открыл замок на цепи, вылил все горючее в бензобак своей машины и вернул пустые канистры на место. Яффе обнаружил кражу и устроил скандал. Арнан получил выговор и даже заплатил штраф, но Бараку все опять сошло с рук.

Первая операция Сайерет Маткаль по установке прослушивающего устройства в Сирии была совершена под командованием Эхуда Барака 24 октября 1962 года. Группа насчитывала пять человек, связистом снова был Кути Шараби.

«Сразу после того, как мы пересекли границу, – вспоминает он, – Барак приказал мне отключить связь. Она оставалась выключенной до самого нашего возвращения».

Согласно плану, Барак должен был завершить операцию до часа ночи. Ему было приказано начать возвращение не позднее этого времени – безотносительно к успеху или неуспеху установки «сверчка». Однако из-за путаницы, которая возникла у него при ориентировании, группа вышла на место с большим опозданием. Видимо, этого Барак и боялся, когда приказал отключить устройство связи. Установив «сверчка», группа вернулась домой на полтора часа позже запланированного, уже при полном утреннем свете.

Авнер Шор:

«Связь все еще была отключена, и наше молчание сильно беспокоило находящихся на командном пункте. Никто не понимал, почему группа не только ничего не докладывала, но и не отвечала на позывные».

Йоси Цин:

«Я присутствовал на КП во время операции, как участник аварийной команды, на случай если придется выручать ребят из беды. Также там были начальник Генштаба Цви Цур, его заместитель Рабин, начальник АМАНа Амит и сам Арнан. Все они были уверены, что повторилась история Ури Илана (боец Голани, захваченный сирийцами в 1954 году и покончивший с собою в тюрьме – АТ). Можно сказать, что мы были в шоке».

Кути: «После операции не было проведено обычного подведения итогов с членами группы. Даже меня, связиста, никто не спросил ни о чем. Все удовольствовались объяснением Барака. Он мастерски продал свою версию высшему руководству ЦАХАЛа. А Арнан немедленно использовал наш успех для укрепления авторитета подразделения».

И в самом деле, Арнан тут же стал выпрашивать у начальства награду: ведь каждый выданный «цалаш» поднимал реноме всей Сайерет, становился свидетельством того, что прежнее насмешливое отношение к «пятому колесу» было в корне неверным. В итоге, Барак не только не был наказан, но и получил свой первый «цалаш» из рук начальника Генштаба – первый из пяти, заработанных им в течение военной карьеры.

Второй цалаш он получил в августе 1963-го за пробный рейд в Синай, во время которого не произошло ничего особенного. Третий – в феврале 1964-го за операцию «Пчелоед», во время планирования и исполнения которой имело место множество просчетов и ошибок (оба рейда предназначались для установки прослушивающих устройств в Синае). Об обстоятельствах получения четвертой и пятой наград будет подробно рассказано позже.

Вымогательство цалашей превратилось у Арнана в систему: он требовал отмечать этими прежде редкими наградами едва ли не каждый, даже самый обыденный рейд. Это стало предметом всеобщего возмущения в ЦАХАЛе, и темой для шуток внутри самой Сайерет Маткаль.

Кути: «Мы даже шутили: есть почта? Прибыли новые цалаши?»

Йоси Цин: «Я принимал участие во многих операциях, включая такие, как «Пчелоед» на Синае, где цалаши выдали всем, даже летчикам и штурманам вертолетов. Как-то я спросил Арнана, почему в таком случае не отметят и меня? Он ответил: «Оставь, Йоси, ты уже достаточно взрослый человек. Зачем тебе эта ерунда?»

Летчик-ветеран, полковник Яаков Агаси, командовавший во время двух войн первой эскадрильей израильских ВВС, сказал по этому поводу Ури Мильштейну:

«Люди из СМ получали цалаши всего лишь за то, что прилетали на место, ставили сверчок на телефонную линию и улетали домой. Видя это, летчики и штурманы стали требовать, чтобы отметили и их. Цуру и Рабину не оставалось ничего, кроме как согласиться. Учитывая, что в реальных военных условиях некоторые из отмеченных вели себя как трусы, это было настоящее позорище».

Бойцы и командиры других элитных подразделений наблюдали за безудержной саморекламой Арнана с нескрываемым неодобрением. Как мы видели, он и сам относился к этому не слишком серьезно, видя в цалашах лишь средство для усиления позиций своего детища. Однако для карьеры Эхуда Барака обилие цалашей стало мощным подспорьем. Ведь если не вникать в детали, то совершенно ясно, что обладатель наибольшего количества наград в истории ЦАХАЛа безусловно может претендовать на должность начальника Генштаба, министра обороны, Главы правительства.

На фоне этого дождя наград становится особенно заметным то упорство, с которым обходили Йоси Цина – а ведь он все эти годы играл роль станового хребта Сайерет Маткаль и принимал непосредственное участие в планировании и подготовке всех без исключения операций. Но ему так и не простили отца, бывшего бойца Лехи.

Зато отношения, которые установились между начальником Генштаба Цви Цуром, с одной стороны, и Арнаном / Бараком, с другой, хорошо характеризуются фактом, описанным в книге Маргалита и Бергмана:

«Спустя несколько дней после завершения операции в СМ был получен ящик с десятью бутылками шампанского – подарок начальника Генштаба. В приложенной записке стояло: «В честь успешного завершения операции вам положена дюжина бутылок шампанского. Две из них удержаны за неисполнение приказа».

Комментарии излишни.

(продолжение следует)