Квартал под градусом

На протяжении почти двух веков витает хмельная слава над десятью и поныне сохранившимися небольшими улицами в торонтском Distillery District, в историю которого вписаны самые неожиданные строки, от мукомольных до кинематографических.

Все начиналось с мельницы

Самая известная в Торонто историческая промышленная зона Distillery District – в переводе «район винокуренного завода» – расположена в 2 км к востоку от финансового центра города. Здесь в какую сторону ни пойди – обязательно напьешься.

На фоне сверкающих сталью и стеклом небоскребов 44 кирпичных здания старинной кладки воспринимаются словно прибывшие в сегодняшний день из глубины столетий. А, если точнее, прямиком из викторианской эпохи.

В них создавалась упорством двух энтузиастов Вильяма Гудерхэма и Джеймса Вортса индустрия, а вместе с нею – хмельная слава района.

Об этом напоминают экспонаты музея под открытым небом, как обычно именуют Distillery District. Среди этих экспонатов – гигантский жернов, «родом» с первой в этих краях мельницы. С нее, собственно, все и начиналось.

Мельница – дело рук Джеймса Вортса, который в 1831 году прибыл в Йорк, как тогда назывался Торонто, из Англии в надежде воплотить американскую мечту в канадском формате. Он видел ее в обработке зерна, которое является, помимо всего, исходным сырьем для производства высококачественного алкоголя. Говорят, свою роль сыграли, во-первых, родословная Вортса (в семействе было немало мукомолов и пекарей), и, во-вторых, сама его фамилия, обозначающая солод, предназначенный к сбраживанию.

Начинал он воплощение мечты с постройки по тем временам гигантской – высотой в 21 метр – ветряной мельницы на берегу озера близ устья реки Дон. Через много десятилетий ее назовут CN Tower XIX столетия. Мельница почти 25 лет служила судоводителям в качестве ориентира набережной и маркером для моряков, бороздящих воды озера. Поэтому ее так и прозвали – The Windmill Line (линия ветряной мельницы). Причем, ориентиром она до сих пор воспринимается в геодезии.

Мельница до наших дней не дожила. Ее лопасти вначале крутил ветер. Затем, не надеясь на стихию и стараясь идти вровень со временем, Ворт перевел ее на паровую тягу, пока она вовсе не сложила крылья и не была разрушена. Но о том, какую роль она сыграла в развитии района, возвышаясь на Trinity Street, напоминает ее сердце – огромный жернов, докатившийся до вечной стоянки.

Ну, вздрогнем!

Собственно, там, на мельнице, и состоялось знакомство Вильяма Гудерхэма и Джеймса Вортса. Вильям вначале присоединился к мукомольному бизнесу, а затем возглавил бизнес после того, как Вортс, впавший в глубокую депрессию после неожиданной кончины жены во время родов, покончил с собой.

Идею двигаться в сторону производства спирта и изделий на его зерновой основе подтолкнул состоявшийся в 1837 году профицит пшеницы. Именно тогда были предприняты попытки изготовления пива и виски, о которых некогда Вильям вел неспешные беседы с Джеймсом и которые в новых хозяйственных обстоятельствах оказались успешными.

Так вот и вошли в историю Торонто и Канады Вильям Гудерхэм и Джеймс Вортс – как создатели вначале небольшого пробного предприятия, а затем и алкогольно-финансовой империи.

Через сорок лет семейное предприятие Гудерхэма производило половину общего количества спирта в Онтарио и экспортировало канадский виски на рынки Северной Америки. Все этому способствовало. Экспорт нарастал оттого, что гавань, как и железнодорожная станция, располагались, что называется, по обе стороны промышленного комплекса, прямо за заводскими стенами. Отсюда уходили поезда и суда, чьи вагоны и трюмы были наполнены ящиками с виски и ромом. Они отправлялись и в сопредельные США, и в дальнее зарубежье. В 1860-х это был крупнейший в мире спиртопромышленный район, производя до 2 млн. галлонов продукции ежегодно.

Бизнес был основательно подорван наступлением эпохи сухого закона и последовавшей за ним смены ассортимента, вплоть до выпуска антифриза.

Золотой век Gooderham & Worts на самом деле продлился более полутора столетий, в течение которых были и перепродажи бизнеса, и сокращение производства, пока в 1990 году оно не было свернуто окончательно.

Череда перевоплощений

Distillery District всегда в преображении. И всякое поколение жителей города воспринимает его, сообразуясь с новым воплощением.

Мастера спиртоперегонки – как знаковый перспективный бизнес. Мореплаватели – как спасительный в шторм маяк. Предприниматели – как удобный транспортный узел. Голливуд – как идеальную площадку для съемок сериалов.

Однако любые профессиональные пристрастия отходят на второй план на Mill Street, где можно пропустить кружечку-другую пива, изготовленного по старинным и новейшим рецептам.

Неожиданная трансформация Distillery District – своего рода отражение судьбы одного из сегодняшних совладельцев Mill Street Brewery Стива Абрамса. Прежде чем прийти в пивной бизнес, Абрамс поработал в различных и никак не связанных между собой областях: учителем, музыкантом и даже финансовым аналитиком.

Дело в характере. Стив никогда не боялся начинать все с чистого листа.

– Кем бы я ни трудился, я всегда любил пиво, – рассказывает он. – Не просто как напиток, поднимающий настроение. А как повод для эксперимента. Еще студентом – а было это в далекие 80-е, когда я однокашниками отмечал в пабе сдачу очередного экзамена, я пробовал пиво и горевал. Я мечтал о том, чтобы этот пенистый и бодрящий напиток был еще и ароматным.

Первое время в Mill Street Brewery ушли на постижение особенностей производства, в котором он вообще ничего не понимал. Абрамс с улыбкой вспоминает о десяти годах «пивных приключений», в том числе на собственном пивоваренном заводе в Восточном Торонто.

Он поставил себе цель – получить пиво мирового класса. Стив и сегодня продолжает его поиски, чтобы «поднять планку» канадской культуры пива.

В этом ему помогает Джоэл Маннинг, который начал карьеру пивовара в 1986 году в качестве стажера на предприятиях Амстердама и Роттердама. В течение последних десяти лет он – ведущий специалист Mill Street Brewery, который воплощает в жизнь идеи Абрамса.

– Нас невозможно рассматривать порознь, – убежден он. – А вместе мы – часть пивоваренного канадского ландшафта, включая наш любимый Distillery District. Это все одно целое. Иногда мне кажется, что канадские Brewing Awards, присужденные нашей продукции в 2007, 2008 и 2009, своим появлением обязаны не только нашим с Абрамсом поискам, но и самой атмосфере района, где они производятся.

Тогда двое, сегодня двое

Тут же можно узнать все подробности истории Distillery District.

По мистическому совпадению, два амбициозных человека некогда начинали алкогольный бизнес, и сегодня эстафету приняли также два единомышленника. Вильям Гудерхэм и Джеймс Вортс грезили о десятках тысяч гекалитров, Стив Абрамс и Джоэл Маннинг – об изысканном вкусе канадского пива, которое способно спорить с традиционными лидерами в лице немцев и чехов.

Наши современники действуют в Distillery District в соответствии с реалиями времени. А они означают приход эпохи иных достижений.

Очарование прошлого, отразившееся в дизайне, неизменно притягивает взор художественной богемы. Именно по этой причине, а также ввиду гибкой налоговой политики городской мэрии промзону облюбовали кино- и телепродюсеры. Distillery District – место, где отсняты свыше 800 фильмов, в том числе такие известные, как «Птицы» Альфреда Хичкока, «Люди Икс» Брайана Сингера, «Ее звали Никита» Джоэля Сурнова. Здесь снимались Майкл Дуглас и Ким Бессинджер, Кевин Спейси и Дженнифер Лопез, Николас Кейдж и Робин Уильямс.

Новый век подарил Distillery District новый статус. Сегодня это место отдыха и развлечений, музыкальных центров и галерей. Здесь летом проводят самые известные в Северной Америке джазовые фестивали.

С артобъектами соседствуют основательно подзабытые автомобили из 30–40-х. На фоне линейки современных авто они смотрятся гостями из прошлого. Но былое очарование в них, безусловно, осталось и приятно греет.

Разумеется, любые художественные акции идут в пивном сопровождении. Белопенное чудо отлично идет в Paint Shop – том самом пабе, который с 1879 года стал дегустационной штаб-квартирой Mill Street Brewery.

Так что хмельная слава не забыта. Она и внутри помещений, где старинные прессы и другой инструментарий вполне уживается с рядами столиков и модной одежды. И за порогом бутиков, ресторанов, художественных студий и мастерских живописцев. Гигантский металлический паук словно запустил лапы в бочки с пивом, будто намерен покончить с белопенным чудом.

На центральной площади Distillery District вполне по-хозяйски расположилась инсталляция, в очертаниях которой угадывается змеевик.

– Самое главное достижение – срок процветания хмельного бизнеса. Почти 170 лет длилась история успеха. Это говорит о том, что дерзкая мечта, стартовавшая с возведения мельницы, оказалась уместной и плодотворной, – подчеркивает Стив Абрамс. Он протягивает высокий стакан с темным пивом, в цвете и запахе которого русскоязычный посетитель угадывает явное сходство с забористым квасом на хорошо просушенных ржаных сухарях.

Но канадский клиент воспринимает пиво родом с Distillery District как символ патриотизма. Знак того, что его юное по историческим меркам государство создавали люди неутомимые и деятельные, лучшая память о которых – собственный труд в полную силу.

Напомним: вначале было производство муки, потом пива и виски, голливудских боевиков… Слава Distillery District менялась не однажды, но градус ее всегда был неизменно высок.

Александр МЕЛАМЕД
Фото автора