Кто виноват в Бирюлево

История с Бирюлево, которую обсуждают сейчас и еще будут обсуждать политики, СМИ, общественность и «обычные люди», во многом показательна. Именно «во многом». Потому как проблема не первой свежести, проблема никак или почти никак не решается, а по факту нарыва вновь и вновь становится многое понятно о России в широком смысле. Да и не только о России. Но нам интереснее конечно, про нашу ситуацию. Кто виноват, извините, и что делать.

Первое простое соображение — а разве произошло что-то из ряда вон выходящее? Что-то, чего мы никогда раньше не видели? 2005 год, Яндыки Астраханской области, чеченцами убит 24-летний калмык, избиты другие жители, столкновения, поджоги домов чеченцев, в населенный пункт введена бронетехника и больше тысячи людей в погонах (всего в селе проживало3,5 тысячи человек).

2006 год — карельский город Кондопога, помните такой? Бытовое убийство, кавказцы с русскими, массовая драка, народные волнения, весь город на ушах.

2010 год — город Москва, убийство Юрия Волкова, фанаты протестуют, акции памяти, чеченцы признаны виновными.

Декабрь 2010 года, Москва, убийство Егора Свиридова, выступления фанатов на Ленинградском шоссе и Манежной площади, весь город и правоохранители на ушах.

2011 год, Рязань, массовая драка, кавказцы с русскими, несколько человек в реанимации, народные волнения, «народные патрули».

2011 год, поселок Сагра Свердловской области, конфликт со стрельбой между местными и приезжими, один погибший.

2013 год, город Пугачев Саратовской области, бытовое убийство, митинг местных жителей, перекрытие трассы.

И это только самые громкие случаи. Иных — сотни или, скорее, тысячи. Чтобы оценить масштаб и географию происходящего, достаточно лишь почитать ленты новостей. Ставрополье, Ростов — там просто каждую неделю межэтнические массовые побоища, но и севернее постоянные конфликты между «местными» и «приезжими».

Соображение второе: все это, разумеется, плата за факт содержания многонациональной страны с ее «мультикультурным» населением. Расплата за глобализацию и постколониальный синдром. Да, у нас колонии внутренние, но от этого они не перестали быть бывшими колониями (да и воспринимаются примерно так). Это переживала и переживает Англия, Франция, Германия, чуть по-другому США. Население бедных колоний тянется в метрополию, а в случае России — тянется в центр метрополии — в Москву. А чего вы, спрашивается, ожидали, что они не потянутся? Заплатите за имперское прошлое и «великую Россию/СССР/страну», которую именно те, кто ныне бунтует в Бирюлево, так хотят хотя бы на словах восстановить. «Чтобы боялись и уважали» вы сначала расплатитесь по долгам прошлого величия.

Третье соображение: конфликты агрессивного большинства с неким меньшинством неизбежны при том уровне общественных страстей, взаимного недоверия и плохо скрываемой ненависти, а также недоверия (вполне оправданного зачастую) к формальным институтам и процедурам. Это –  недоверие к слабому и недееспособному де-факто государству, которое существует от имени большинства, но даже ему не способно и/или не хочет в чем-то помогать. Такие конфликты вообще неизбежны в любом обществе («Банды Нью-Йорка» вспомните, «Бритоголовых», «Американскую историю X» и еще десятки аналогичных художественных историй), и современная Россия никак не представляет собой исключение.

Скорее уж она полностью вписывается в такого рода правила и сценарии. «Местные» бьют «приезжих», «приезжие», как умеют, сопротивляются. Это если схематично и очень грубо. Идет «холодная уличная война», которая и будет идти, если соображение, что конфликты можно решать при помощи ножей и травматов эффективнее, чем посредством суда и полиции, будет преобладать у некоторой статистически значимой части общества. А соображение большей эффективности самосуда будет превалировать, если авторитет полиции и суда будет таким же, как сейчас — на уровне плинтуса. Какой авторитет и правоохранители, и суды отчасти сами заработали. Появление ОМОНа в Бирюлево никак на толпу не подействовало — она, скорее, раззадорилась. Понятно, что такая была толпа, но и «другая» толпа в Рязани, Пугачеве или Кондопоге вполне была готова смять милицию/полицию и вершить самосуд. Ну или иным образом (те же «народные патрули») замещать собою государство. То есть строить «гражданское общество» прямо сейчас и здесь.

Четвертое: государство само виновато. Растоптав ростки любых институтов, что могут ограничивать всевластие исполнительной вертикали, государство само создало ситуацию,  когда «гражданское общество» (оно же «погромщики») готово стихийно заместить собой суд, полицию, соцзащиту, администрацию, МЧС и разве что не армию.

Но вина государственной власти не только в плохой полиции и судах и «гниловатой» системе в целом, но и в отсутствии политики в принципе. Хотя бы на примере национальной политики властей. Тут у власти сосуществуют два прямо исключающих друг друга дискурса — националистический и интернациональнилистический. Одним решением условный Путин изгоняет мигрантов с рынков, другим клянется в любви к условной Чечне.

Власть провозглашает мультикультурализм и межнациональный мир и тут же на условных выборах мэра Москвы провозглашает проблему мигрантов главной политической проблемой, причем исключительно в наклонении «выгнать вон». Позиция понятна — и войны на Кавказе больше не хочется (слишком рискованно), и националистическая риторика слишком заманчивая политтехнологическая тема.

К слову о политтехнологиях. Кондопога, по ощущению, была именно что политтехнологическим фейком. Не в том  смсысле, что конфликта не было — он был. А в том плане, что накануне большого политического года (2007-2008) некие товарищи всерьез рассматривали сценарий «националистической» или «антифашистской» мобилизации. По итогам карельских волнений тогда в центральных региональных газетах — от Калининграда до Челябинска — активно публиковался один и тот же текст об ужасных событиях, активно подключались и федеральные телеканалы. Прощупывали тематику. То же впечатление и после событий в Бирюлево: уж слишком бурная реакция федеральных СМИ на ординарный, в общем, инцидент.

Пятое: общество, со своей стороны, с большой охотой включается в игрища властей и даже дезориентирует тем самым власть. Градус споров велик, аргументация — побоку. «Каждое второе преступление в Москве совершают мигранты», кричат одни (что неправда, да и мигранты разные бывают, но кому какая разница). «Преступность не имеет национальности», – в ответ орут другие (у преступности нет, а у преступника, если национальность к тому же имеет отношение к преступлению, национальность вполне есть). «Борцы» с «угрозой» еще и ухитряются включать «даблфинк», которому и власти могут позавидовать. Кавказ, по их логике, кормить нельзя, но ни пяди чеченской земли отдавать нельзя. Кавказцы, конечно, враги, но Россия — великая, единая, неделимая. И так далее.

В результате: никто не знает, что с этим делать, никто ничего и не делает. Одни сколачивают политический капитал на теме национализма, другие — вполне реальный капитал на вполне конкретной эксплуатации мигрантов. Кто, кстати, сказал, что эксплуатация — это плохо (Алексей Навальный, например, это много раз заявлял)? Эксплуатация мигрантов, пусть даже (или тем более) «рабского» их труда — есть несомненное благо для граждан России. Причем, как для «местных», так и для «приезжих». Иначе «рабски» могли бы эксплуатировать нас, хотя бы поэтому.

Что точно, так это то, что эта «холодная уличная война» будет продолжаться ровно до тех пор, пока не будут ликвидированы (или как минимум намечены пути для ликвидации) описанные выше болевые точки. То есть условиями прекращения межэтнических конфликтов являются: повышение дееспособности государства и признание за государством права на насилие (по крайней мере по этому вопросу), переход к серьезному общественному диалогу взамен обмена идеологизированными заклинаниями, преодоление и властью, и обществом «колониального синдрома», выработка властью более-менее четкой и последовательной политики относительно нацменьшинств и мигрантов с постсоветского пространства (неважно, «плавильный котел» это будет или «геттизация» и ущемление прав «инородцев»).

Это условия, без которых видимый сдвиг, если и произойдет, будет из серии «рынок сам все отрегулировал» – возможны самые неприятные сценарии, вроде большой крови и территориального распада.

Есть, правда, опасение, что российские власти вообще-то вполне устраивает ситуация, когда одни люмпены — условно «русские» – мочат других люмпенов — скажем, «кавказцев».Управлять-то легче. Но есть и успокаивающий момент. Никому пока решить проблемы сосуществования разных культур не удалось. А у нас все-таки не «тутси и хутту», а почти как в Европе. Вспомните погромы 2005 года в пригородах Парижа (анекдот осени 2005 года: «Д`Артаньян выехал из Парижа за подвесками, но в предместьях его лошадь сожгли арабы») и перечитайте памфлет Орианы Фаллачи «Ярость и гордость».

Михаил Захаров
polit.ru

.
.
.