Кровавый вторник. Хронология Мюнхенских событий

Продолжение. Начало тут.

50 лет назад, 5 сентября 1972 года на ХХ Олимпиаде в Мюнхене произошла самая чудовищная трагедия за всю историю спортивных состязаний. В 3:30 утра в один из домов Олимпийской деревни, расположенный на Конноли-штрассе, 31 ворвались 8 вооруженных до зубов террористов, принадлежавших к боевой группе Организации Освобождения Палестины (ООП) — “Черный сентябрь”.

Им удалось захватить в заложники 11 членов израильской спортивной делегации.

Вскоре были выдвинуты требования — немедленное освобождение 234 террористов из израильских тюрем и 16 из тюрем Западной Европы. Среди террористов, включенных в список, были и две “звезды” — немцы Андреас Баадер и Ульрика Майнхофф, чьими именами — “Баадер-Майнхофф” — была названа печально известная банда головорезов.

Переговоры продолжались около 20 часов и закончились лишь тогда, когда террористам было обещано выполнить их условия.

В начале одиннадцатого микроавтобус фирмы “Фольксваген” доставил террористов и заложников к двум вертолетам. Еще через двадцать минут вертолеты, рассекая пропеллерами ночную тьму, поднялись в воздух. Они направлялись к военному аэродрому Фюрстенфелдбрюке, где находился готовый к вылету Боинг-727.

Чем закончилась эта трагическая история знают многие. И все же человеческой памяти свойственно забывать подробности и детали. Эти события относятся к разряду тех, которые не должны быть забыты никогда. Именно поэтому я и решил рассказать о них так, как будто бы они произошли совсем недавно. При этом мне удалось получить доступ к ранее закрытой информации и попытаться воссоздать события 50-летней давности в хронологической последовательности с некоторыми неизвестными ранее подробностями.
И.Т.

Лилиехаммер и Гларус

21 июля в Лилиехаммере, норвежском городе, где недавно проходили Олимпийские игры был убит араб, уроженец Марокко по имени Ахмед Бучика. Он был поразительно похож на террориста номер один в списке МОСCАДа — Али Хасана Саламэ. Стрелявших в него израильтян арестовали. Они не имели никакого отношения к группе Авнера. Это были совершенно другие люди.

В начале 1974 года Авнер через своих европейских осведомителей получил сведения о том, что 12 января Абу Дауд и Али Хасан Саламэ встречаются в церкви небольшого швейцарского городка Гларус. До этого Абу Дауд был недосягаем. Семь месяцев он провел в иорданской тюрьме за неудачную попытку похищения одного из министров правительства короля Хуссейна. Он предстал перед судом и вместе со своими боевиками был приговорен к смертной казни. Семерых из них повесели. Однако смерть Абу Дауда явно не входила в планы Хуссейна. Продержав его в заключении, он выслал террориста за пределы Иордании.

Выйдя на свободу Абу Дауд с бешеной скоростью начал наверстывать упущенное. Его приезд в Европу, да еще и встреча с Саламэ могла означать только одно: готовится новый теракт.

Группа Авнера выехала в Швейцарию на двух машинах. Чтобы не привлекать лишнего внимания они прибыли в Гларус около полудня, в день назначенной встречи. Этого было вполне достаточно для того, чтобы осмотреть церковь и в очередной раз проштудировать детали операции. Ночевать в городе было очень рискованно. Приезд пятерых мужчин и проживание в гостинице не могли пройти бесследно, в таком захолустном и далеком от достопримечательностей месте, как Гларус.

Авнер прекрасно понимал, что встреча двух главарей террористов не может проходить без телохранителей. Поэтому им пришлось прорабатывать дополнительный вариант схватки с прекрасно обученными профессионалами.

Когда стемнело Авнер и Стив вошли в церковь. Ганс остался у главного входа, а Роберт и Карл ждали их в машинах. (Роберт занял привычное место Стива, потому что был болен гриппом и не мог выполнить в этой операции ничего кроме вождения автомобилем).

Бесшумно пробираясь к комнате, в которой горел свет, они слышали обрывки фраз на арабском языке. Оставаясь в темноте, они увидели трех вооруженных арабов. У двоих были пистолеты, возле третьего лежал автомат “Калашникова”. Они сидели за столом перед дверью на лестницу, ведущей вниз, где, как были уверены Авнер и Стив, находились Абу Дауд и Саламэ.

По сигналу Авнеру они ворвались в комнату и дважды выстрелили в обоих террористов. Третий вскочил со стула и высоко поднял руки над головой. В какой-то момент араб видимо решил, что у израильтян кончились патроны, он бросился к автомату и мгновенно получил четыре пули — две от Стива и две от Авнера.

Еще через мгновение они уже были внизу и без труда обнаружили единственную комнату, из которой доносились тихие голоса. Резко рванув дверь, они оказались в довольно большом кабинете. Дауда и Саламэ там не было. В комнате сидели и мирно беседовали трое священников. Увидев вооруженных людей, они пришли в ужас, но не проронили ни звука. Только умение владеть собой и способность концентрироваться спасли служителей церкви от случайной гибели.

Продолжать поиски террористов было невозможно. Авнер принял решение о прекращении операции в Гларусе.

Впоследствии агентурная сеть Авнера вновь подтвердила, что Абу Дауд и Саламэ находились в церкви. Впрочем, это и так было понятно. Ведь не будут же вооруженные арабы охранять провинциальных священников. Ко сему прочему ни в одной газете не было упоминания о стрельбе в церкви, ранении или убийстве троих человек и нападении на священников. Авнер понимал, что теперь выследить Дауда и Саламэ станет намного труднее.

Лондон и Хоорн

После этого везение и вовсе изменило группе Авнера.

В мае 74-го проживая в одной из гостиниц Лондона Авнер зашел в бар, где случайно познакомился с очень привлекательной блондинкой. Она обладала хорошими манерами, вела непринужденную беседу и ненавязчиво намекнула, что может и в дальнейшем составить компанию Авнеру. Он отказался. Возвращаясь в номер Авнер, встретил Карла, который направлялся в бар.

На следующий утро Карл не спустился к завтраку. Войдя в его номер, Авнер обнаружил труп убитого товарища. Карл был застрелен, а в его комнате едва заметно оставался экзотичный аромат духов, который так запомнился Авнера во время вчерашней беседы с незнакомкой.

Авнер принял решение разыскать эту женщину. Вскоре через свою агентурную сеть он узнал, что ее зовут Жаннет Ван Халлен. Она живет в голландском городе Хоорн и охотно, за большие вознаграждения, выполняет заказы террористов. Сомнений быть не могло. Это она убила Карла. Авнер принял решение о ее ликвидации.

Обнаружить Жаннет особого труда не составило. Она жила на окраине крошечного приморского городка в 35 километрах к северу от Амстердама.

Эта операция должна была быть выполнена за несколько часов. У группы Авнера не было больше никаких дел в Голландии. Дабы не привлекать внимания израильтяне добрались до дома террористки на самом распространенном в провинции Нидерландов транспорте — велосипедах. Чтобы не подвергать себя неоправданному риску (об этой операции в МОCСАДе никто не знал и Авнер взял ответственность за ее выполнение на себя) во время вполне вероятного досмотра при пересечении границы, Роберт сделал специальное оружие, вмонтированное в обыкновенные велосипедные насосы. Из-за довольно сложной конструкции, оно страдало одним серьезным недостатком. Оружие было однозарядным. Поэтому два одиночных выстрела Авнера и Стива должны были убить террористку.

Когда 21 августа 1974 года Авнер вошел в ее маленькую, но достаточно уютную квартиру, Жаннет не узнала его. Только, после вопроса Авнера, помнит ли она Лондон, она, с искривившей лицом гримасой, бросилась к ящику стола. Достать пистолет Жаннет не успела. Авнер опередил ее. Вслед за ним выстрелил Стив. Гибель Карла была отомщена.

Антверпен и Франкфурт

Вскоре после возвращения из Хорна, в начале сентября Роберт уехал в Бельгию, где в Антверпене жил его старый знакомый — поставщик взрывчатых веществ. Роберт был фанатиком пиротехники и часами доводил свои изделия да совершенства. Для того чтобы убедиться в преимуществах или недостатках своего изобретения, он любил проводить испытания и собственноручно взрывал изготовленную им взрывчатку. 15 сентября Роберт должен был вернуться во Франкфурт, где находились Авнер, Стив и Ганс.

Поздно вечером раздался телефонный звонок. Авнер снял трубку. Звонил один из его бельгийских осведомителей.

— Мне очень жаль, но я должен сообщить вас плохое известие. Ваш друг погиб. Несчастный случай во время проверки новой конструкции.

В трубке раздались короткие гудки.

Авнер не знал, насколько эта информация соответствует действительности. Возможно, что Роберта убили. С трудом сдерживая дрожь, он не мог произнести ни слова. За последние месяцы каждый из них стал очень подозрительным, даже тогда, когда особых причин для этого не было. Впрочем они, конечно же, были. И худшим доказательством этому была гибель Карла и Роберта.

Прошло несколько месяцев Авнер, Стив и Ганс сбились с ног в поисках Абу Дауда и Али Хасана Саламэ. Не помогали ни их осведомители, ни информация, поступающая из МОCСАДа. Террористы, как в воду канули.

Для соблюдения конспирации они снимали три квартиры — проживание троих молодых и весьма респектабельных людей по одной крышей не могло не прилечь внимания. Ганс, чаще чем остальные предпочитал находиться в одиночестве. Обычно он совершал длительные прогулки в парк. Особенно он любил гулять вдоль берега большого, затянутого тонким льдом Утиного пруда.

Вечером 6 января 75-го года Ганс позвонил Авнеру и сообщил, что уходит на обычную прогулку в парк. Они договорились созвониться позже. Но Ганс не позвонил ни в десять, ни в одиннадцать, ни в полночь. Около часа ночи Авнер и Стив отправились на поиски Ганса. Он сидел возле Утиного пруда. Его тело было еще теплым.

Поначалу Авнер решил, что Ганс покончил жизнь самоубийством. Однако его пистолет находился за поясом.

Осмотрев труп, Авнер и Стив обнаружили единственное пулевое ранение в грудь. Может быть, это было простым ограблением. Франкфурт славился своей преступностью, А Ганс был очень хорошо одет. Обнаружив кошелек в кармане Ганса, а его дорогие часы на руке мысль об ограблении сразу отпала. Стало понятным, что Ганс пал очередной жертвой террористов.

Бейрут и Лодзь

Через несколько дней Стив и Авнер получили приказ о возвращении в Израиль.

За два года и три месяца 9 из двенадцати человек в списке МОCСАДа были ликвидированы.

22 января 1979 года настал черед вдохновителя Мюнхенской трагедии Али Хасана Саламэ. Это произошло в Бейруте, когда Саламэ вместе с многочисленными телохранителями ехал на своем любимом “шевроле” огромных размеров. Как раз в тот момент, когда машина Саламэ поравнялась с аккуратно стоявшим на стоянке, неподалеку от пересечения улиц Верден и Марии Кюри “фольксвагеном”, как оказалось впоследствии до отказа набитым взрывчаткой, произошел ужасающей силы взрыв. Все пассажиры “шевроле” погибли на месте. Несколько прохожих были ранены. Ни у кого не возникло сомнений, что это дело рук израильтян.

1 августа 1981 года в Лодзе было совершенно покушение на Абу Дауда — террориста под номером два. Он был тяжело ранен и доставлен в местную больницу. Стрелявшему удалось скрыться, а вот что произошло с Абу Даудом неизвестно. На этот счет существует похожая на правду, но все же не подтвержденная информация о том, что он умер вскоре после операции. Однако даже если он и остался в живых, то полностью отошел от своей прежней деятельности и скорее всего изменил имя. В любом случае с момента польского покушения имя Абу Дауда больше никто не связывает с террором. Тяжело представить, что такой отъявленный головорез, как Абу Дауд изменил своим незыблемым принципам из-за такого незначительного для любого террориста эпизода, как покушение.

И только один человек ушел от возмездия. Им оказался доктор Вади Хадад, который вплоть до начала 1978 года принимал активное участие в планировании актов международного террора. В апреле этого же года он лег в восточногерманскую больницу, где должен был пройти операцию по удалению злокачественной опухоли. После предоперационного обследования врачи установили, что опухоль сильно запущена и не операбельна. Спустя несколько месяцев Хадад умер в этой же больнице.

Почти 9 лет потребовалось МОССАДу для того, чтобы отомстить за гибель одиннадцати израильских спортсменов. За это пришлось заплатить жизнью еще троих израильтян, но теперь, уже с полной уверенностью можно сказать, что операция “Возмездие” успешно выполнена.

Послесловие к Мюнхенской трагедии

“Мы давно ждали этого, не так ли?
Теперь за работу.”
Генерал восточногерманской разведки “Штази”.
Восточный Берлин, 3:50 утра, 5 сентября 1972 года.

Эти слова произнес один из высокопоставленных чиновников “Штази”. Это произошло через 20 минут после начала террористической операции против израильской спортивной делегации в Мюнхене. В тот момент об этом могли знать только те, кто имел тесные контакты с террористами и был прекрасно осведомлен об их чудовищных планах.

Несколько лет назад немецкий журнал “Фокус” опубликовал интервью с одним из бывших сотрудников “Штази”, а ныне пенсионером П. По не совсем понятным причинам его имя до сих пор хранится в секрете. П. Довольно подробно рассказывает о событиях 50-летней давности, произошедших в Мюнхене. По его словам, руководству восточногерманской разведки было известно о замысле террористов. И все же за несколько дней до Мюнхенской трагедии, было решено анонимно сообщить западным немцам и израильтянам о готовящейся акции. Естественно, что информация была минимальной и не включала в себя никаких подробностей. Как оказалось впоследствии особой необходимости в этом не было. И те, и другие уже располагали подобными сведениями. Случайно об этой “утечке” стало известно и главарям “Черного сентября”. Они серьезно обдумывали отмену операции. Лишь за несколько часов до ее начала поступило указание действовать по обстановке.

По странному стечению обстоятельств сотрудник службы безопасности при Израильском посольстве в Бонне не обратил внимания на полученную им информацию. Проигнорировало ее и руководство западногерманской службы безопасности.

— Информация, которой мы располагали была полуофициальной. Иными словами, мы узнали о готовящейся акции не от руководства ООП, — продолжает свою исповедь П. — Тем не менее, ни у кого не вызывало сомнений, что она достоверная. Лично я узнал, о том, что и когда именно должно произойти незадолго до начала “операции”. Однако еще в середине августа аналитический отдел “Штази” пришел к единому мнению, что акция состоится во время Олимпиады и скорее всего произойдет в Мюнхене, то есть там, где будет находится израильская спортивная делегация.

П. убежден, что Ясер Арафат, весьма охотно принимавший военную и экономическую помощь от стран Восточного блока, старался самостоятельно принимать решения о проведении каких-либо акций. Учитывая особенности восточной ментальности, присущей лидеру палестинцев, не сложно понять его желание казаться независимым “политиком”. Кроме того, официально Арафат якобы не имел контактов с боевым ответвлением ООП “Черный сентябрь”. Какое-то время он делал вид, что не согласен с их слишком жесткими методами. На деле же Арафат поддерживал тесные связи с руководителями “Черного сентября”.

П. утверждает, что главарь ООП принимал участие в планировании Мюнхенской акции и во время трагических событий каждый час получал информацию от командующих операцией Абу Хасаном Саламэ и Абу-Даудом.

Глава восточногерманской контрразведки Маркус Вольф в своих мемуарах пишет, о том, что пришел в ярость, узнав о захвате израильских спортсменов. Тем не менее П. продолжает настаивать, что все руководство “Штази” было прекрасно осведомлено о планах террористов.

— Вольф может говорить и писать все, что угодно, но он просто не мог не знать об этом.

Как доказательство своим словам П. приводит довольно интересный факт о сентябрьских событиях 1972 года. Спортсмены ГДР жили прямо напротив той квартиры, где разыгралась трагедия. Начиная с 3 сентября, в этой комнате постоянно дежурили члены спортивной делегации ГДР, на самом деле являющиеся агентами Штази.

5 сентября они превратили местожительство спортсменов в наблюдательный пункт и следя за происходящим, оживленно обсуждали детали увиденного.

Благодаря своему местонахождению агенты Штази, располагали самой достоверной информацией о подробном развитии событий. Так, например, уже в 8 часов утра они знали, что группа террористов состоит из восьми человек, а не из пяти, как считали до этого. Только в 22:00, когда террористы вывели заложников из здания, об этом стало известно всем остальным. В это время было уже очень тяжело внести какие-либо коррективы в план операции по освобождению спортсменов.

Сотрудники восточногерманской разведки вели детальные записи о происходящем. Часть их разговоров было записано на магнитофонную ленту. Так в средства массовой информации попала запись, сделанная в 17:30, 5 сентября, 1972 года. Речь идет о разговоре двух агентов Штази, находившихся в разных комнатах квартиры Олимпийской команды ГДР. Используя мини-рацию, один из них прокричал: “Сейчас мы начинаем атаку!”. “Только мы в состоянии напасть на них, а вы можете только мечтать об этом!” — мгновенно возразил ему другой.

Что все это значило? Неужели сотрудники службы безопасности ГДР всерьез обсуждали возможность атаки на террористов? Или это был какой-то секретный код. Но почему с такими четкими и всем понятными фразами, ко всему прочему имеющими непосредственное отношение к конкретным событиям?

Ни П., ни другие сотрудники Штази не могут дать ответа на эти вопросы. Они говорят, что им ничего об этом неизвестно. Так ли это на самом деле?

С другой стороны, израильский переводчик, сопровождающий телевизионную группу Западной Германии, оказавшийся в комнате с работниками Штази рассказывал, что один из них подавал достаточно ясные знаки террористам, предупреждая их о том, что на крышах соседних домов залегли снайперы.

Часть этой информации израильским журналистам удалось получить от немецкой общественной организации “Гаук”, ведающей архивами Штази. Вскоре после этого с одним из журналистов связался бывший сотрудник Штази, курировавший операцию. Он рассказал, что в конце августа 72 года, высокопоставленный чиновник разведки ГДР вылетел в Мюнхен, где встретился с одним из главарей “Черного сентября” и организатором этой акции Абу Даудом. В архивах Штази находился детальный отчет об этой беседе. Где он сейчас неизвестно.

П. категорически отрицает помощь ГДР в проведении операции против израильтян.

— Оружие было доставлено из Болгарии через Югославию, Венгрию и Чехословакию. Сами террористы прибыли в Мюнхен из Болгарии и из Италии. Если бы мы хотели им помочь, то сами передали бы им оружие и перевезли бы их через границу. Это бы значительно упростило выполнение операции, но, повторяю, мы не имели к этому не малейшего отношения.

Если все обстояло именно так, как утверждает П. зачем его коллеге нужно было встречаться с Абу-Даудом?

После Мюнхенской трагедии правительствами ФРГ и Израиля были проведены два независимых друг от друга расследования обстоятельств этого дела.

Отчеты комиссий обоих государств были засекречены. В Германии, где существует закон о давности лет эти документы могли быть опубликованы лишь по прошествии 30 лет, то есть в 2002 году. Однако, по непонятным причинам и без каких-либо объяснений срок секретности был продлён на неопределённое время. В Израиле подобного закона нет, поэтому выводы комиссии могут быть рассекречены только в соответствии с решением правительства. Когда оно будет принято не знает никто.

И все же кое-какие сведения просочились в печать. Так стало известно, что после проведения расследование двое сотрудников службы безопасности Израиля были уволены. Один из них сотрудник посольства в Бонне, который по словам П. получил предупреждение о готовящейся акции.

В том, что касается Германии, то там, председателем комиссии был бывший министр внутренних дел доктор Ганс Дитрих Геншер, который во время Мюнхенских событий возглавлял группу по переговорам с террористами.

Когда спустя несколько лет его попросили объяснить причину бездействия службы безопасности ФРГ после получения информации о готовящемся нападении со стороны “Черного сентября”, доктор Геншер категорически отказался от каких-либо комментариев по этому вопросу.

П. убежден, что и Израиль, и Западная Германия допустили немыслимые просчёты в трагедии 72-го года. ФРГ — в плане проведения операции по освобождению заложников, а Израиль — в плане сбора и анализа разведывательной информации. По мнению П., именно из-за этих ошибок оба государства заключили между собой негласный договор о молчание.

— Вы помните, чтобы Израиль когда-нибудь обвинял немцев в том, что из-за непонятного никому упрямства они не согласились на участие в операции значительно более опытных израильтян? Или в том, что отлично подготовленные снайперы, открыв огонь, сумели обезвредить лишь двух террористов из пяти находившихся в их поле зрения? — задает риторические вопросы П. — Этого никогда не было. Однако, с другой стороны, в ФРГ никто и никогда не критиковал Израиль за безалаберное отношение к ценнейшей разведывательной информации. Понятно почему молчат и другие государства. Они считают, что не имеют морального права критиковать пострадавших, то есть ту же Западную Германию и, конечно же, Израиль.

50 лет родственники погибших спортсменов добивались от правительства Германии выплаты компенсации в размере 40 миллионов долларов. Эта петиция была подана в 1994 году израильским адвокатом Пинхасом Зельцером. Первое заседание суда не вынесло решения по этому вопросу. Второе, состоявшееся в начале 1999 года тоже. И только сейчас, накануне 50-летия со дня кровавой трагедии на Мюнхенской Олимпиаде, было достигнуто соглашение о выплате семьям погибших спортсменов компенсации в размере 28 миллионов евро…

Игорь ТУФЕЛЬД