Кризис среднего возраста в джунглях капитализма

У моего приятеля, назовем его Романом, случился кризис среднего возраста, а может, обычный задвиг. Нет, не подумайте, женщины тут вовсе не при чем. Жил он с супругой — не тужил. А одолело его сомнение по поводу собственной фигуры (в смысле ее ценности). И решил Роман прощупать приятелей, знакомых, соседей, наконец, на сей предмет.

— Сколько денег потребуется, скажем, пассажиру N, чтобы взять и послать меня на хрен? — вопрошал Роман. — Пять долларов? Десять? Сто? Тысяча?!

“Пассажирами” он называл всех кого ни попадя, словно подчеркивая временность своего знакомства с ними.

Разумеется, пассажиру N другой пассажир S отнюдь не предлагал ста долларов за то, чтобы N послал Романа туда, куда Макар телят… ну и т.д. Все это предполагалось и подчеркивало непрочность знакомств и дружб в новом мире, где смешались в гипотетическом, к счастью, плавильном котле бог весть кто и откуда. Деньги, конечно, были тоже весьма условным эквивалентом. Предположим, пассажир R отказывал Роману (конечно же, под незначительным предлогом!) отвезти того с женой в аэропорт, к утреннему рейсу, при том, что пассажир W вроде бы (пусть и нехотя) согласился уже их встретить после недельного прогрева косточек в Канкуне или Пунта Кане. Такси стоило, пускай, сороковник. Вот вам и цена, за которой и следовала “сдача” Романа.

Свои соображения хотелось, в общем-то, озвучить. И тогда Роман начал объяснять их поначалу друзьям-товарищам по той еще, доиммигрантской, жизни. В скайпе, к примеру. Его выслушивали, но при этом не очень-то и сочувствовали.

— Слушай, не бери в голову, — говорил ему друг детства Антон, жуя сосиску в своем с 1993 года баварском Мюнхене. — У нас тоже сегодня — друг, завтра — враг.

— За сколько? — стоял на своем Роман.

— А черт его знает… Какая разница? Ну не поделят что-то — и все. Это тебе не “русский с китайцем братья навек”. Другая химия.

— Понимаешь, — возражал Роман. — Раньше было по-другому. Понятия какие-то. Друг за тебя готов был… ну, в общем, сам знаешь. Сколько всего проходили.

— Да, — соглашался Антон. — Было время. Но и сейчас люди разные попадаются…

— Ага, — иронично обрывал его Роман. — Разные только в сумме, за которую “потеряют” тебя на первом же повороте…

— Ну и пусть, — соглашался Антон, запивая сосиску пивом. — Не переживай.

— Да я и не переживаю! — огорченно говорил Роман. — Просто пытаюсь разобраться. Ладно, приятного аппетита и до скорого.

Потом Роман перешел на окружающих.

— Как ты думаешь, — спрашивал он пассажира L во время кофе-брейка на работе, — за сколько G готов “стукнуть” на меня начальству? За сто, двести? Или же за лишний доллар к часовой оплате?

L не сразу понимал, о чем это. Пробовал, получив подробное разъяснение, отшутиться: “Да за доллар, только отстань!”.

— Во-во! — многозначительно говорил Роман. — Как мало надо, чтобы меня отшить…

Если же кто-то называл значительную сумму, опять же шутейно, Роман саркастически хмыкал и резко обрывал свой навязчивый тест.

На как-то раз пассажир V, которого Роман повстречал в вестибюле банка, непредсказуемо отреагировал на его традиционный вопрос.

— Скажи мне, Рома, только честно, — а за сколько лично ты готов избавиться от любых со мной контактов? Даже без здравствуй — до свидания.

Роман задумался. За все время невеселых раздумий ему не пришло в голову спросить самого себя о том же.

Сказать V, что он долларами отношения не измеряет, значило признать аналогичный подход и за другими, что ломало его представление о несправедливо устроенном по отношению к себе мире и повально погрязших в материальном знакомых — как ближних, так и мимолетных…

Тут пассажира V позвали к кассе, и он поспешил на зов, не дождавшись ответа.

— Да пошли вы все! — несколькими часами позже сказал вслух Роман и налил себе очередную рюмку.

— Это ты кому? — услышала жена, сидевшая у телевизора в гостиной.

— Так… никому, — ответил Роман и, хлопнув стопарик сладковатой французской водки, включил свой планшетник. Новости спорта на русском языке сулили ему покой и отвлекали от проклятых вопросов.

Игорь ЦЕСАРСКИЙ
Из цикла “Привал на обочине”. Эпизод тридцатый