Кремлевская башня придумывает революцию

Евгений Ихлов: Предлагаю верхушке “партии власти” остановить провокаторов

Я стараюсь не увлекаться конспирологическими гипотезами, особенно такими любопытными, как борьба кремлевских башен. Однако последние события вокруг “тайного штаба Навального” приуменьшили мой скепсис. Но начнем не с этого.

Очень многие начиная с 19 июля, дня “чудесного” высвобождения Алексея Навального, говорят, что путинские “мудрецы” придумали, как им показалось, гениальный ход по полному и мирному подавлению того, что в торжественных манифестах годичной давности называлось Мирной антикриминальной революцией 5 декабря (2011 года). Они решили превратить выборы мэра Москвы в референдум по вопросу: “Что вам милее — Покой или Воля? Прозябание в условиях патерналистской полицейской деспотии1 или риск очередной революционной смуты?”

Однако другие путинские “мудрецы” не увидели себя в таком бескровном “успокоении” и решили стяжать славу грозных “спасителей династии”. Началась атака на Навального с целью снятия его с выборов. Как всегда бывает при спецоперациях такого масштаба и искусства замысла, атаку начали управляемые (своею гражданской совестью, разумеется) силы2. Сперва Жириновский потребовал выявить вражеское влияние на электронный кошелек на “Яндексе”. Затем был выдвинут специалист по сканвордам с иудаикой кандидат Левичев. Лично. Оказалось, что его штаб способен проворачивать столь мощные оперативно-розыскные мероприятия, которые позволяют точно выявить, где конкретно в столице хранятся незаконные листовки и ночью перегружаются (лучше бы выявляли торговцев героином — и славы больше, и пользы).

Немного о юридической стороне находки “тайного штаба”. Нарушением закона может быть распространение по столице незаконно изготовленных материалов. Их хранение нарушением не является (административные правонарушения, в отличие от уголовных, не начинаются со стадии умысла и подготовки, только по самому событию). Да и вообще каждый гражданин может лично от себя агитировать за того, кто ему больше нравится. Проблема в тираже (без регистрации до 1000 экземпляров) и в содержании. Этими всеми возможностями, кстати, пытался пользоваться незарегистрированный путинский Нарфронт, поддерживая “ЕдРо” на думских выборах 2011 года.

Странными кажутся и действия полиции, которая по призыву кандидата, и даже депутата, готова без ордера вскрывать болгаркой стальную дверь в частную квартиру.

Но представим, что все задуманные операции принесли нужный результат, и самый независимый в мире Мосгорсуд ставит вопрос о снятии кандидата Навального А. А. с выборОв.

Далее начинается первая развилка: снимает, но повторяется “чудо 18 июля”, и Верховный суд решение отменяет. Рейтинг Навального устремляется ввысь, подобно “убивающему домику” Элли из Канзаса. А репутации Левичева, Мосизбиркома и Мосгорсуда робко уползают под плинтус и там затихают.

Или Верховный суд подтверждает вердикт суда, руководимого Ольгой Егоровой, этим “переводя все стрелки” на Кремль.

Дальнейшее понятно: тысячи разъяренных демонстрантов снова заполняют центр столицы. Раздается клич: “ВыборАм — бойкот!”, а слова из песни Шнура: “Выборы, выборы, все кандидаты — п…”3 — облетают Москву и покрывают ее праздничное убранство. На выборы приходят — преимущественно по оргнабору — сторонники Собянина и некоторое количество дисциплинированных сторонников КПРФ. Собянин побеждает в первом туре, набрав 80 процентов при явке 25 процентов (последняя цифра — поэтическая гипербола), и на него обрушивается куда больше язвительных острот, чем гневных обличений.

Вторая развилка. В знак солидарности Сергей Митрохин и Иван Мельников снимают свои кандидатуры, заявляя о принципиальной нелегитимности выборов. Народ чтит героев, решивших не сбивать на говне сметанку, и стремится залучить хоть по процентику от электората Навального. Мгновенно возникает альянс московских организаций КПРФ и “Яблока” с коалицией сторонников Навального. На политической сцене появляется костяк настоящего Народного фронта, то есть антиавторитарного, антифашистского союза левых и либералов. Кстати, появляется и сама “политическая сцена”, вытесняя надоевшую цирковую арену с политтехнологической клоунадой. Неизбежный в таком варианте тюремный срок для Навального (облсуд скинет годик, а Верховный — месяц-другой) превратит его не в Манделу (кто на самом деле помнил Манделу в 1990-м), а в икону революционного среднего класса, в канатоходца Тибула (кто помнит “Трех толстяков”).

В любом случае в столице складывается полноценная революционная ситуация, а КПРФ получает нового лидера, не волочащего за собой унылый шлейф из разоблачений русофобии.

И именно такой вариант очень устраивает тех, кто начинал спецоперацию по снятию Навального.

17 с половиной лет назад группа в составе вице-премьера Сосковца, начальника президентской охраны Коржакова и главы госбезопасности Барсукова решает спровоцировать Ельцина на конституционный переворот и отмену уже назначенных президентских выборов. В качестве отступного они готовы предложить главному оппоненту Ельцина Зюганову чуть ли не место в правительстве, но главное (что важно и им самим) — прекращение либеральных реформ, в первую очередь приватизации. Когда Чубайсу удалось убедить Ельцина отказаться от чрезвычайщины, они сделали так, чтобы создать юридический предлог для снятия Ельцина с выборов перед вторым туром — “незаконное финансирование избирательной кампании” (знаменитая история с коробкой от ксерокса, набитой полумиллионом долларов). Тут-то Ельцин как бы оказывался вынужден “смахнуть фигурки с доски”. Но вмешался генерал Лебедь, и Россия, в третий раз после августа 1991-го и октября 1993-го отошла от кромки гражданской войны.

Разработчики идущей у нас на глазах спецоперации “Антинавальный” отчетливо толкают Путина на путь репрессивной диктатуры. Своей демонстративной “перевербовкой” Сноудена и травлей американского гражданина бас-гитариста Эвила Джареда Хасселхоффа они уже превратили Путина в настолько компрометирующего деятеля, что даже Обама отказался от встречи с ним. Конечно, множество глупцов и подлецов восхвалили Путина за то, что он снискал этим дружную поддержку у “Хизболлы”, Ирана, Венесуэлы и далее, но ведь сам Путин понимает, что его заставили собственными руками похоронить 12 лет своей внешней политики.

В XX веке три попытки — в январе 1905, марте 1917 и августе 1991-го — перейти от рутинного деспотизма к полицейской диктатуре завершались революциями.

Удачная попытка 1937 года привела к массовому террору. В октябре 1905 и марте 1953 года тогдашним элитам удалось предотвратить самые страшные сценарии: Николай II начал конституционные реформы, а наследники Сталина отказались от второго издания 1937 года под антисемитским соусом.

Поэтому я предлагаю верхушке “партии власти” остановить провокаторов и тем самым спасти себя от разгула революционного террора в недалеком будущем, а от террора опричного — уже завтра.

Кандидатам Мельникову и Митрохину я предлагаю заблаговременно заявить об отказе от участия в выборах в случае снятия с них Навального и тем самым полностью использовать свой шанс на сохранение в стране гражданского мира. Сейчас тот редкий случай, когда все в их руках.

1 Гарри Каспаров считает ее “восточной”, я скорее византийской, но это нюансы.

2 Точно так ровно 57 лет назад Англия и Франция для возвращения национализированного Суэцкого канала подговорили Израиль изобразить агрессора и напасть на Египет, чтобы создать юридический предлог для “разъединения воюющих сторон” (план “Мушкетер”).

3 Полная форма этого слова является пропагандой гомофобии среди несовершеннолетних.

Евгений Ихлов
kasparov.ru

.
.
.