Красивая, очень красивая… игра

Не надо хвалить R.
Его тщеславие и самомнение давно издохли, ничего не оставив взамен…

Когда-то где-то она подарила ему несколько добрых слов.
Отблагодарить её было нечем.
Пришлось прибегнуть к убогому способу малоимущих и неудачников.
Есть что-то беспомощное, трогательно-ублюдочное в эпистолярном жанре.
R вначале удивился своему открытию, потом рассмеялся, после чего, все более

и более вдохновляясь открывшейся новой возможностью, начал писать ей письма, придавая тексту то, что называют чувством и смыслом; он мгновенно оценил возможности этой хотя и несерьёзной, но забавной игры, из ничего извлекающей выгоду …
История знает романы в письмах.
Один взор, пятиминутная встреча — и переписка на всю жизнь.
В письмах любить легче. Мазохизм какой-то, самолюбование придуманной любовью к придуманному персонажу. Окучивание, старательное взращивание, лелеяние придуманной любви к придуманному человеку.
Так легче, так чище, так идеальнее, так воздушнее, так печальнее и оттого острее.
Так надрывнее, вразнос, остро — до бритвы.
…Милая… Смею ли я… Как я взволнован Вашим прошлым письмом, я сам, как и Вы, много об этом думал…
Только разлука оттачивает тонкую любовь.
Разлука — это письма, чуткие переживания.
Совместная жизнь — это быт, стирки, ругань.
Опять спит в бигудях.
Опять пепел на ковёр стряхивает, идиот…
Опять она в драном халате, мымра.
А разлука…
Дух взмывает ввысь, вдаль от пресыщения, к звёздам, навстречу любимой. И тоскует, тоскует там, облекаясь в эпистолу, утончаясь до платонизма.

…Но у нас не было любви. У нас была красивая игра. Очень красивая, правда?

Остается одно — юмор, ирония, сарказм и все производные.
Ирония — универсальная отмычка для вещей, достойных печального размышления…
Юмор R — внесение академичности и критической трезвости в ч у ш ь.
И чем ч у ш ь чудовищней — тем проще, доричней говорит о ней R.

Насмешники — хорошие пророки…

В какой-то «Независимой газете» московский литератор Глеб Шульпяков (он же — хлеб шуле пеков) назвал мистера R «похабником и пересмешником»…
Естественно, R возмутился:
— Как, я был… похабником???
— Да, товарищ, в моём сознании вы были им!..
И это о мистере R, который воловьими усилиями умственных мышц, без членского (писательского) ценза — пробился таки к проблемам высшей культуры?!!

Ничто нас так не мучает, как ощущение собственной потенции.
Жанр R — наскальная живопись, настенная литература.
Чтоб глаза — во флюгер!
Они все ещё не осознали, но они все это уже получают.
Русский ответ на еврейский вопрос.
Русский стиль.
Татарский размер.
Отвечает Казанский Казанова — R…
Стирает грани между реальностью и вымыслом…
Превысокомногорассматривающий будущие плоды тотальной славы…

P. S. Жизнь не заканчивается, если у тебя есть Анжела и парочка историй, чтобы ей рассказать…