Андрей Илларионов | Коварный план (с) Путина-Арестовича по разделу Украины

В последние дни украинское общество оказалось взбудоражено запуском новой информационно-психологической специальной операции (ИПСО) от Алексея Арестовича – о «множестве бонусов» какие, по его мнению, дает вариант раздела Украины по т.н. корейскому варианту. По законам ИПСО вброшенные Арестовичем идеи были тут же подхвачены всей мощью кремлевской пропагандистской машины. Представляя свои заявления в качестве «ожиданий российской стороны», А.Арестович вбросил следующий набор тезисов.

«У меня теперь вопрос. 97% [украинского] общества говорят об освобождении Донбасса военным путем. А что, если этого не произойдет? Что произойдет с обществом, которое замахивалось на завышенные ожидания, а получит условный Минск-3? Эта же возвратная пружина нереализованных ожиданий так влупит по нам — по морали и по всему остальному, — что мы просто обалдеем все тут дружно. Поэтому выход из этой войны — давайте уж мы побудем более откровенными, чем RAND Corporation — он может быть совсем не таким, как нам всем казалось еще полгода назад или еще три месяца назад, особенно после успеха херсонской операции.

Это не потому, что коварные американцы не дают оружие и затягивают […], а потому что для этого нужны, например, тысяч 400 идеально подготовленного вышколенного войска с натовским оружием, чтобы все это перемолоть и освободить территории. Оно у нас есть? Нет. В ближайший год будет? Не будет. Учебных мощностей не хватит научить столько людей — да и денег не хватает. Поэтому мораль сей басни очень простая: готовы ли мы как общество к такому исходу? Не готовы.

Мы же можем обсуждать ожидания российской стороны, их коварные планы? Вот их коварный план. Это не ожидания Арестовича, а это Арестович описывает, как думает российская сторона. […] Я хорошо умею оценивать военно-политическую обстановку.

Вот, условно говоря, в сценарии двух Корей — что делать Западу? Нужно делать Южную Корею в той части, которая остается, правильно? А значит речь идет о гарантиях.

Я прямо вижу, как его режут на цитаты, [как] российское телевидение будет показывать — и это хорошо, потому что мы создаем резонанс, заставляем людей задуматься. На российском телевидении [будут говорить]: «Запад бросил Украину, никакой победы не будет. А у нас: «Куса, Арестович, Фельдман и Романенко — ячейка русского мира, пораженцы, проталкивают свой [нарратив], а мы до последнего снаряда…

Но за этим я гарантирую что упустят: что у этого положения есть множество бонусов, которые Запад всерьез рассматривает в этой статье [докладе RAND Corporation] — к примеру, вопрос о гарантиях».

Любому зрителю-слушателю-читателю нетрудно заметить, что неожиданное появление в разговоре т.н. «условного сценария двух Корей», о котором внезапно заговорил Арестович, никоим образом не вытекало из предшествовавшего этому вбросу почти двухчасового разговора. Ничто из сказанного – ни собеседниками Арестовича, ни самим бывшим советником ОП – не предвещало неспровоцированного появления темы раздела Украины по «сценарию двух Корей».

Более того, доклад RAND Corporation, обсуждение которого якобы и навело Арестовича на мысль о необходимости заговорить о «множестве бонусов» от предстоящего раздела Украины, не содержит ни слова ни о Корейской войне, ни о 38-й параллели, ни о «корейском сценарии» раздела Украины.

Возникает вопрос: а откуда же тогда у Арестовича вообще возникла идея раздела Украины по «корейскому сценарию»?

Возможный ответ на этот вопрос содержится в комментарии секретаря РНБО Украины А.Данилова трехнедельной давности, от 8 января:

«Сейчас нам предлагают корейский сценарий. Так называемая условная «38-я параллель». Вот здесь украинцы такие, а там украинцы – не такие. Русские сейчас что угодно придумают. Я точно знаю, что один из вариантов, который они могут нам предложить, — это «38-я параллель», — сказал Данилов. По его словам, заместитель главы администрации президента России Дмитрий Козак встречается с бывшими политиками в Европе и передает через них месседж о том, что россияне готовы пойти на уступки, чтобы зафиксировать нынешний статус-кво и принудить Украину к перемирию».

Таким образом, когда Арестович говорил о своем знании коварных планов Кремля, он, похоже, не сильно преувеличивал:

«Мы же можем обсуждать ожидания российской стороны, их коварные планы? Вот их коварный план. Это не ожидания Арестовича, а это Арестович описывает, как думает российская сторона. […] Я хорошо умею оценивать военно-политическую обстановку».

Иными словами, Арестович публично воспроизвел предложения Кремля по разделу Украины, какие Козак, а также, возможно, и другие российские эмиссары пытались вбросить в публичное пространство (до Арестовича, судя по всему, неудачно). Единственное существенное дополнение к словам Данилова со стороны Арестовича заключалось лишь в подчеркивании якобы «множества бонусов» такого сценария, о которых Данилов в своем комментарии не сообщал, но какие в российском коварном плане Арестович сумел-таки разглядеть.

Теперь становится понятным, почему вброс Арестовича о корейском сценарии и множестве его бонусов получил такую мощную раскрутку в российских СМИ. Иными словами, Кремль пытается внедрить такого рода идеи в украинское информационное пространство – но не напрямую, поскольку в этом случае они были бы безусловно отвергнуты, а изнутри украинского общества. Более того, учитывая вчерашний статус и известность Арестовича, можно сказать, чуть ли не прямо из центра украинской власти.

Для непредвзятого же украинского потребителя информации первая стадия ИПСО (вброс со стороны Козака) осталась де-факто неизвестной, а обращающими на себя внимание стали лишь две ее последние стадии – в исполнении Арестовича и затем – российской пропаганды. С внешней стороны получилось, что как будто бы это именно украинцы заинтересовались идеей раздела своей страны с получением каких-то бонусов (вроде, например, обещанного Арестовичем будущего южнокорейского уровня развития), а российская сторона лишь благосклонно решилась рассмотреть это предложение.

Что касается самой идеи «корейского сценария» с «множеством бонусов», по Арестовичу, то любому непредвзятому наблюдателю очевидна ее совершеннейшая неприменимость по отношению к нынешней российско-украинской войне.

Дело в том, что безотносительно к тому, как относиться к основным участникам Корейской войны, и те и другие имели одну и туже базовую идентичность – они были корейцами. И северные и южные корейцы имели разные идеологические и политические взгляды, наличествовавшие в корейском обществе, придерживались разных подходов по отношению к будущему корейскому государству, но и те и другие были корейцами. И одной и другой стороне, действительно, оказывали большую помощь сторонние участники – ООНовская коалиция во главе с США и Китай с СССР. Но и та и другая корейская стороны воевали за Корею. Не за США с ООН и не за Китай с СССР.

Подобным же образом основные участники конфликта во Вьетнаме – вьетнамцы и на Севере и Юге – при всей своей идеологической непримиримости в качестве своей главной долгосрочной цели видели по-своему понимаемый, но Вьетнам; западные и восточные немцы – по-своему понимаемую, но Германию; китайские маоисты и чанкайшисты – по своему понимаемый, но Китай.

Принципиальное отличие российско-украинской войны от Гражданской войны в Китае, Корейской войны, Вьетнамской войны, межгерманского конфликта и т.п. заключается в том, что его главными участниками являются стороны с принципиально различными индентичностями и разными целями – русские и украинцы. Стороны конфликта преследуют разные цели: Кремль – территориальное расширение России, Украина – сохранение своей независимости. Целью Кремля, о чем многократно заявлял Путин, является уничтожение независимой Украины и безжалостная русификация того, что от нее останется. Целью Украины остается сохранение своей свободы и своей идентичности.

Если до начала 2014 года еще имелись какие-то основания для обсуждения идеи «двух Украин» – «оранжевой» против «бело-голубой», «Юкраины» против «Якраины», западно-центральной против южной и юго-восточной, то после путинских квази-юридических актов по аннексии Крыма и Севастополя в марте 2014 года и четырех украинских регионов в сентябре 2022 года эта идея была умерщвлена окончательно.

Для самых слепых и глухих сторонников кремлевского дискурса российско-украинская война со стороны Кремля совершенно очевидно стала тем, чем она и являлась с самого начала – имперской войной по захвату чужих территорий, по уничтожению и русификации оставшегося населения на оккупированных территориях.

В такой войне «корейского сценария» по разделу Украины по некоей «украинской» 38-й параллели, совпадающей, например, с нынешней линией фронта, просто не существует. И Арестович не может этого не понимать. В случае любого перемирия или мирного соглашения линия сегодняшнего или завтрашнего соприкосновения российских и украинских войск превращается не во временную линию размежевания (какой бы кратко- или долго- живущей она ни казалась сегодня), а в международную границу между двумя разными государствами – Россией и Украиной. Существующую ровно до тех пор, пока агрессор не соберется с новыми силами для того, чтобы попробовать передвинуть ее дальше на север и запад и вновь попытаться ликвидировать независимую Украину.

В свете того, что происходит в ходе нынешней российско-украинской войны, какой-либо смысл идеи о разделе Украины по «корейскому сценарию», предложенной Путиным, распространяемой Козаком и громко озвученной Арестовичем, означает не превращение нынешней линии фронта между ВСР и ВСУ в некую украинскую «38-ю параллель». Такое предложение может означать лишь проведение новой линии размежевания между некими новыми двумя Украинами внутри той территории, какая сегодня контролируется ВСУ.

Где именно может пройти такая линия, какие украинские территории, по мнению Арестовича должны отойти в «другую Украину» – Харьков ли? Запорожье ли? Херсон ли? Николаев ли? Одесса ли? Днепр ли? – это вопросы, ответы на которые мы, возможно, узнаем в ближайшее время.

Но какими бы ни были соответствующие идеи, предложения и соображения, они в принципе не относятся к нынешней линии фронта, какая с точки зрения Путина, Кремля и российского т.н. «законодательства» уже отделяет «законную» российскую территорию от украинской. Такого рода идеи по разделу Украины могут относиться только к той территории свободной Украины, какая сегодня находится под контролем ВСУ и властей в Киеве.

Как подчеркнул сам Алексей Арестович, он хорошо умеет оценивать военно-политическую обстановку и потому не может не понимать сути и возможных последствий осуществления озвученного им коварного путинского плана.

Источник