Королевский ребенок достоин сожаления, его будущее напоминает «полосу препятствий»

Идея «королевской семьи» является большой ошибкой, ведь члены этой семьи обречены все время находиться в центре внимания и ощущать на себе пристальные взгляды общества, что само по себе ужасно

Я ничего не знаю о том, как протекает беременность, и мода для беременных женщин не является моей сильной стороной. Я плохо разбираюсь в положениях салического закона, а проблемы престолонаследия, связанные, например, с рождением у монарха близнецов, полностью оставляю на усмотрение «небесной канцелярии». Новости, касающиеся королевских детей, представляют собой «пену» журналистики, они размягчают мозг.

Тем не менее, сплошная волна негатива, захлестнувшая прессу, заставляет нас набрасываться на любое согревающее душу известие так же жадно, как пьет воду измученный жаждой путник, набредший на оазис. В разгар финансового кризиса Британия билась в экстазе, когда Уильям и Кейт поженились. Страна с восторгом встретила юбилей королевы. Подвиги «героев-олимпийцев» вызывали у граждан дрожь в коленках. Теперь принцесса забеременела, и лицо нации осветила широкая улыбка, сопровождающаяся учащенным сердцебиением.

В 4 часа дня в понедельник во всех офисах, цехах, кафе и на игровых площадках царило ликование, по крайней мере, так нам сообщали СМИ. Дэвид Кэмерон выполз из своей резиденции на Даунинг-стрит, как крот из норы, чтобы разделить восторг, охвативший нацию, без конца повторяя фразу о том, что он «безмерно счастлив». Готов поклясться, что я видел за его спиной тень Алистера Кэмпбелла (Alastair Campbell), который нашептывал премьеру: «Эта беременность является достоянием всего народа».

Стремление к упрощению в журналистике таит в себе опасность. Раньше первые полосы газет содержали с десяток различных новостей, так что негативные и положительные моменты уравновешивали друг друга. Окружающий нас мир имел множество сторон, как плохих, так и хороших.

Сегодня мы черпаем информацию в основном из таблоидов, которые ежедневно вбивают нам в голову какую-либо одну новость, напрочь забывая об остальных. Они посвящают все свои страницы главной теме, будь то бонусы банкиров, скандал, связанный с прослушиванием мобильных телефонов, Олимпийские игры или некрасивое поведение Джимми Сэвила (Jimmy Savile). Такое одностороннее освещение событий искажает наши взгляды на окружающий мир, превращая нас в мрачных циников. Плохие известия всегда воспринимаются как катастрофа, а хорошие вызывают истерию восторга.

Рождение ребенка в семье наследника престола, безусловно, представляет собой значительное событие, ведь трон в Великобритании переходит по наследству. Однако ни в одной другой стране, кроме британской, члены королевских семей и их дети не удостаиваются такой поистине всенародной славы. Наш народ представляет в этом плане исключение, ведь в его восприятии образ монархии является собирательным, включающим всех членов царственной семьи.

Хотя превосходство республиканских идей неоспоримо в плане взглядов на правила перехода власти, они не смогли вытеснить из сознания англичан (я не рискую говорить за всех британцев) чувство привязанности к конституционной монархии. Вместе с тем, эта преданность никогда не была безоговорочной. Если монархия не ладит с демократией, она оказывается в беде. Трон шатался и во время парламентского кризиса 1910 года, и в 1936 году, когда король Эдуард подписал отречение от престола. Гибель принцессы Дианы в 1997 году также вызвала негативное отношение к монархии, правда, на короткое время.

Эти шатания всегда открывают ящик Пандоры, ведь в обществе разгораются ожесточенные дебаты на различные темы, например, почему престол не может наследовать женщина или отчего на троне не может сидеть католик или атеист. Право женщин на престолонаследие сегодня установлено законом. Между тем, каждый шаг в направлении «более современной» монархии приводит к появлению еще большего числа идей, связанных с различными реформами в этой сфере, а фигура монарха приобретает некий специфический оттенок, которого у нее не должно быть. Традиционные институты наиболее уязвимы именно в периоды перемен. Об этом предупреждал Алексис де Токвиль (Alexis de Tocqueville), а наиболее ярким примером такого положения вещей является сегодня Англиканская церковь.

Сам факт того, кто именно сидит на троне, не должен иметь никакого значения. Монарх, будь это мужчина или женщина, представляет собой лишь фигуру, олицетворяющую собой государственность. Переход короны по наследству является некоей гарантией для монархии, ведь невозможность защитить свою власть делает главу государства бессильным. Вместе с тем, тот факт, что при этом редко учитываются возраст, заслуги или наклонности, не позволяет монарху претендовать на реальное влияние.

Несмотря на паранойю, которая царит в рядах левых, монархия сегодня не имеет никаких конституционных полномочий. Жадные до власти Стюарты ввергли страну в хаос народного бунта и гражданской войны. Безразличные к государственным делам представители Ганноверской династии погрязли в карточных играх и любовных романах. В результате пышным цветом расцвели парламентаризм и свобода. Принц Уэльский может теперь говорить все, что пожелает. Он не выдает разрешений на строительные работы и не контролирует ситуацию в области здравоохранения. Государственная власть выглядит достаточно прочной, способной вынести подчас эксцентричные выходки представителей королевского дома, который, по сути, является некоей «рекламной витриной» страны.

В то время, когда короли и королевы действительно управляли государством, их дети рассматривались как символы преемственности власти и стабильности в стране. Их суверенная власть считалась неоспоримой, по крайней мере, теоретически, они олицетворяли собой корону. Хотя придворные, возможно, и относились к таким монархам, как ребенок Генрих III, хилый Генрих VI и больной Эдуард VI, как к полным ничтожествам, они все же обладали авторитетом, который никто не мог отрицать.

Сегодня наследник престола выглядит слабым подобием той фигуры, которой он являлся в прошлом. Он олицетворяет традиции, историю и страны и государственность не больше, чем королевские регалии, Букингемский дворец или палаты парламента. Сегодня неважно, кто родился у монарха – мальчик или девочка, богатырь или хилый малыш, гений или дурак. Не должно иметь никакого значения, является ли наследник престола протестантом или католиком, белым или чернокожим, геем или гетеросексуалом. Монархия – это просто способ вдохнуть жизнь в идею престола, ведь без фигуры суверена трон будет выглядеть пустым.

Корона не раз совершала ошибки. Одна из них была сделана в 1960-х годах, когда по совету имиджмейкеров понятию «королевской семьи» придали значение, не соответствующее ее реальному статусу. Члены королевской фамилии стали украшать своим появлением различные церемонии и публичные мероприятия, какими бы обыденными они ни были, а все их выходы в свет оплачивались из сумм, выделяемых парламентом на содержание двора. Такое положение вещей породило неразбериху, в сознании многих людей фигура наследника престола сегодня ассоциируется с реальной государственной властью. Ряд лиц, часто неспособных должным образом выполнять свои обязанности и раздражающих людей своим поведением, взяли под государственную защиту, которая обходится стране весьма дорого. Последняя мера была совсем ненужной, ведь факт передачи власти по наследству сам по себе является гарантией того, что трон не останется пустым.

В результате члены королевской семьи стали подвергаться сильному давлению со стороны прессы. Лишь немногие из супружеских пар, принадлежащих к монаршему дому, могут оправдать ожидания журналистов, т.е. стать символами счастливого супружества, к чему их обязывает статус. В скандинавских странах члены королевских семей такого давления не испытывают. Они ведут обычную жизнь до тех пор, пока их не призовут занять трон. Для принца Уильяма и его жены период ожидания момента восшествия на престол может превратиться в «полосу препятствий», которую к тому же необходимо преодолевать под пристальными взглядами всего мира, ведь им, возможно, придется ждать большую часть жизни.

Возложение на членов монаршего дома статуса «королевской семьи» стало, наверное, самой большой ошибкой британской монархии из всех, совершенных в современную эпоху. Повышенный интерес со стороны прессы уже разрушил три брака, и королевский дом вышел из этих передряг без видимых повреждений только благодаря личности королевы. Сегодня в центре внимания попала еще одна молодая семья. Средства массовой информации смакуют подробности тяжелой беременности принцессы. Что ж, нам остается только улыбаться и желать супругам счастья. Между тем, молодым людям следует бояться не тошноты и рвоты по утрам, а тех демонов, которые сопутствуют их высокому положению в обществе.

Саймон Дженкинс (Simon Jenkins)
“The Guardian”, Великобритания
rus.ruvr.ru