Когда нечего говорить

Я ничего не имею ни против ветеранов, ни против памяти предков, но то, что прошло сегодня в новостях, было ужасно. Помнится, меня в юности учили, что журналистикой называется что-то иное. Примерно минут на сорок прозвучал такой вот репортаж, кажется, по “России”.

“Добрый день! В эфире “Вести” с прямым включением из Москвы и я, специальный корреспондент Егор Лизунов-Зачетный. Сегодня на улицы города с акцией “Бессмертный полк” вышло ровно 900 тысяч человек. Это ровно на 100 тысяч человек больше, чем в прошлом году, когда вышло лишь 800 тысяч человек. Не исключено, что в следующем году выйдет миллион сто тысяч, что ровно на двести тысяч больше, чем в этом и на триста больше, чем в том.

Также акция прошла в Нарьян-Маре, где ей не помешал снег, на Камчатке, где ей не помешало извержение вулкана, и в Сочи, где ей не помешали солнце и жара. Также в этом году шествие прошло в Антарктиде. Там на акцию вышли три полярника и восемь пингвинов. Акции проходят в Париже и Берлине, Праге и Будапеште. Возможно, они прошли в Кот д’Ивуаре, если там есть русская диаспора. А возможно, и не прошли. Ведь там у нас нет специального корреспондента и проверить ничего нельзя. Кстати, следующий марсоход будет также оснащён георгиевской ленточкой и системой ГЛОНАСС, ведь обе эти вещи одинаково полезны в космосе.

А сейчас мы подойдём к этим двум женщинам с портретами их дедов и возьмём небольшое интервью.

– Что вы чувствуете сегодня?

– Гордость.

– А ещё?

– Радость.

– А вы?

– Радость и гордость.

– Все же больше радость или гордость?

– Гордость!

– Сколько процентов гордости?

– Не менее семидесяти.

– А кто это у вас на портрете?

– Это дед.

– Спасибо за интересное интервью!”

Не хватало только фразы “Что говорить, когда нечего говорить”.

Сергей Беседин