КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Неожиданный наезд на Камалу Харрис со стороны британского The Telegraph:
Оставьте Камале Харрис обвинять Дональда Трампа в своём решении отказать в должности гомосексуальному мужчине. Да, может показаться неожиданным использовать слово «гомофобная» по отношению к первой вице-президентке США – чернокожей женщине южноазиатского происхождения, уроженке Калифорнии, выросшей в атмосфере крайнего прогрессивизма и претендующей на звание самой «woke»-кандидатки, когда-либо имевшей шанс попасть в Белый дом. Но как ещё это назвать, если Харрис фактически признаёт, что отказалась выбрать бывшего министра транспорта США Пита Буттиджича в свои напарники по предвыборной кампании только потому, что он гей?
Разумеется, Харрис старалась подчеркнуть, что это не было результатом её личных предубеждений. В своей новой книге “107 дней”, посвящённой её президентской кампании против мистера Трампа, она пишет, что политически это было «слишком большим риском» – выбрать Буттиджича. По её словам, требовать от избирателей принять ещё и вице-президента-гея было слишком, ведь она уже была «женщина, чернокожая женщина, чернокожая женщина, замужем за евреем». В интервью с несколько смущённой Рэйчел Мэддоу на MSNBC на этой неделе она объяснила подробнее: ставки были столь высоки, что она чувствовала, будто у неё нет выбора, учитывая склонность Трампа нападать на соперников.
Так или иначе, это обнажило извращённость идентичностной политики, на которой Харрис во многом построила свою карьеру. С одной стороны, она позиционирует себя как политика, чья миссия – уравнивать условия для исторически недопредставленных групп. С другой – она, похоже, без стеснения признаётся, что отказала человеку, который, по её же словам, мог бы быть «идеальным партнёром» только потому, что он гей. И всё ради жестокого электорального расчёта.
Но именно это и происходит, когда ты плаваешь в затхлых водах идентичностной политики и предполагаешь, что все остальные так же одержимы расой, полом и сексуальностью, как и ты. И теперь это становится одним из ключевых пунктов споров по мере того, как Харрис начинает тур по продвижению своей книги.
Не то чтобы Харрис это особенно беспокоило: саморефлексия никогда не была её сильной стороной. Книга выходит одновременно с её заявлением о том, что она не собирается баллотироваться на пост губернатора Калифорнии в следующем году, но при этом отказывается исключить новую попытку (уже третью!) попасть в Белый дом в 2028-м. “107 дней” – это не столько возвращение Харрис из политического изгнания, сколько попытка показать, что она вообще никогда политику не покидала.
Даже многие демократы, предположительно, предпочли бы, чтобы она просто исчезла. Первое интервью в рамках тура она дала Мэддоу, и оно должно было стать для бывшей вице-президентки лёгкой прогулкой. Вместо этого обе выдали серию разочаровывающих провалов. Харрис, как обычно, путалась в словах, отвечая даже на мягкие вопросы – о «безрассудстве» Байдена или о ведущем ток-шоу Джимми Киммеле. Говорить ей, впрочем, больше всего пришлось о Трампе, которого она назвала «тираном», сравнив с «коммунистическими диктаторами».
Но её странный выбор напарника всё ещё остаётся в заголовках – спустя восемь месяцев после инаугурации Трампа. Назначение Тима Уолза оказалось одним из худших решений в её карьере. Неуклюжий и неэффективный, он мало что добавил к кандидатуре Харрис, одновременно лишив её возможности выбрать потенциально куда более эффективного вице-президента – возможно, с харизмой или компетентностью.
А теперь мы знаем почему. Но у Харрис всегда были странные отношения с идентичностью – особенно с собственной. Её личная история куда интереснее, чем она когда-либо о ней рассказывала. Она – представительница смешанной расы, дочь иммигрантов, замужем за белым мужчиной, во многом – живой символ того, как старые американские разделения начали уступать место более сложной картине, не вписывающейся в левые «иерархии угнетения».
Однако, поскольку её реальные достижения на посту были весьма скромными, Харрис сделала ставку на узкое понимание расы и пола, стремясь к статусу «первой в истории», который так часто присваивается представителям меньшинств. Но и это ей не удалось сделать убедительно – в итоге всё оказалось хаотично, запутанно и закончилось провалом.
Фокус на Буттиджиче также усилил спекуляции о том, почему Харрис решила обойти стороной губернатора Пенсильвании Джоша Шапиро при выборе напарника. В книге она намекает, что всему виной амбиции Шапиро. Но многие полагают, что его настоящей «проблемой» было то, что он еврей и открытый сторонник Израиля, который не готов подчиниться оголтелой антиизраильской платформе левых и не собирается извиняться за свою идентичность и убеждения. И снова грубый электоральный расчёт, по-видимому, перевесил возможность назначить компетентного и популярного представителя меньшинства.
Всё это указывает на настоящую проблему Камалы Харрис и, вероятно, объясняет, почему она сейчас без работы и, скорее всего, так и останется. Она холодна, изображая тепло, скрывает куда больше, чем готова показать. В “107 днях” она описывает это позёрство как цену за множественные идентичности, а также как следствие давления, вызванного короткой президентской кампанией. Но Харрис всегда такой и была. Она – «воин идентичности», которая в итоге отказалась бороться за тех, кого, по ее собственным утверждениям, была призвана защищать.
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.