КАРНАВАЛЬНЫЙ БЕСПРЕДЕЛ. ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПОСТОЯНСТВО В ИЗМЕНЧИВОСТИ

Часть первая

Пароли, маски, и музыка

Кельнский карнавал развивается непоследовательно. От Бабьего бунта, как уже говорилось, сразу к вершине – Буйному понедельнику, а потом, по нисходящей, от Фиолетового вторника к Пепельной среде. Так что вишенка на праздничном торте сдвинута, как карнавальная пилотка. Что делать, так диктует календарь. Поскольку карнавал не имеет фиксированной, раз и навсегда утвержденной даты – он ведет отсчет от Пасхи и, следовательно, ориентирован на первое полнолуние весной. Все карнавальные события должны уместиться в заданный отрезок времени.

Как различается контент каждого звена карнавальной цепочки, так и приветствия по случаю празднеств тоже. Знатоки вопроса отмечают особенности в зависимости от региона. «Alaaf» на кельнском диалекте кölsch означает «все, что выше всего», но звучит он не только на родине героя, но и в Дюссельдорфе. Этот вопрос даже не обсуждается в одном из Карнавальных Домов города, которого даже искать не надо. Он виден издалека.

«Alaaf» принят также на Нижнем Рейне, в Рурской области. А ближе к югу от Майнца и Вюрцбурга пароль уже «Helau». В Брауншвейге взбалмошные используют кричалку «Брауншвейг Хелау». Ну чтоб сразу было понятно, кто тут чужой на празднике жизни. Самое известное и наиболее распространенное приветствие – «Helau» (французский вариант «Hé, la haut!»), переводимое как «Эй ты, там наверху». Ну такой вызов небесам и неведомому карнавальному богу, что и по смыслу, и по экспрессии почти цитирует аллопугачевское послание. Носителей масок именуют двояко «нарри» или»нарро» (шуты), хотя дизайн их может быть и вовсе не шутовской: чтобы оставаться дураком, можно нацепить и вполне благопристойную личину.

Времена меняли устроителей фестиваля. Многие десятилетия в городах Рейнской области ими были члены ремесленных гильдий. Говоря современным языком, это был показ не только профессиональных, но и творческих качеств жестянщиков, плотников, слесарей… Ну кто же еще если не мастеровой люд изготовит карнавальную амуницию?!

Оторвавшись от рабочих мест они в праздничную неделю превращались в шутов, которые занимали посетителей ярмарок.  После оккупации Наполеоном в 1794 году Кельна, затянувшуюся на десять лет, и упадка могущества гильдий буржуазия организацию праздников взяла на себя. Простейшая амуниция засверкала свежими красками. Карнавал стал напоминать балы в чертогах властных фигур: изысканные костюмы, духовые оркестры, парады. В нем сохранилось что-то от ярмарок – к примеру, демонстрация мастерства силачей. И обрело черты общенационального единства – сочетанием общегородских и частных вечеринок. Эти традиции передались, зачастую частично, жителям других немецкоязычных регионов.

К примеру, кулинарная составляющая. Это – важная часть праздника. Особенно питье. Вопрос на празднике не праздный. На востоке Германии, в Баварии и Австрии в карнавальные дни празднуют Fasching. Этот термин восходит к Fastenschank, то есть последнее потребление горячительного перед Пасхой. В понятие «горячительное» входит, понятно, и пиво. В Кельне оно особенное, главное – бочковое, да еще с чудесным видом на Рейн.

Особой формой карнавала является швабско-алеманская праздничная ночь Fastnacht на юго-западе Германии, в некоторых частях северо-востока и в центральной Швейцарии. В отличие от рейнского разгуляя, он связан с традициями и персонажами карнавалов средневековья. В ходу Larven или Schemen, как именуются маски из дерева, ткани, бумаги, глины, жести и проволоки. Причем, этими масками ежегодно пользуются их изготовители, выходя на карнавальный простор, а потому дорожат этим сокровищами настолько, что даже передают их по наследству.

Карнавалы в немецкоговорящих странах Европы (а их, кстати, семь, включая регионы государств, где большинство говорит не на немецком) – не редкость. Если прибавить к ним США, Канаду, Польшу, Бразилию, Аргентину и другие страны, где обосновались немецкоговорящие диаспоры, то носителей немецкого в мире, как и карнавальных традиций Германии, не меньше 130 млн.

Однако столицами карнавала остаются Кельн, Дюссельдорф и Майнц. Эксперты считают, что по своему буйству они пополняют мировой карнавальный ряд с известными всему свету схожими праздниками в Рио-де-Жанейро, Венеции или Mardi Gras в Новом Орлеане.

В том же Кельне, как и в названных городах, есть, к примеру, излюбленные для парадов проспекты и маршруты, уютные ресторанчики, где можно потрапезничать в своей компании, власть выпить и попеть старые и новые карнавальные хиты.

В числе композиторов, отличившихся хитами, Юпп Шмитц, который стал возделывать карнавальную ниву несколько поздновато, в 45-летнем возрасте. Причем, многие прочили ему, великолепному пианисту, полный провал. Но когда он написал «Все кончено в Пепельную среду» и «Кто за это заплатит», которые уже несколько десятилетий не сходят с уст карнавальных празднований, сомнения закончились. Да что там Пепельные среды – даже в будни слышно музыкальное завещание Усатого, как его коротко называли за великолепные усы. Редкий немец не поет песенку со строкой «Я иду на Пизанскую башню с моей Лизой…» Правда, немногие знают, что это не народная песня, а Усатого. «Он и по сей день сидит и сочиняет хиты под деревьями за роялем – хотя бы как памятник на названной его именем небольшой площади Jupp-Schmitz-Plätzchen неподалеку от ратуши», пишут в своей книге Бернд Имгрунд и Бритта Шмитц «111 мест в Кельне, которые необходимо посетить».

Арсенал праздника: звонкие цифры, глупое число, метательный материал

Для Кельна нынешний Rosenmontagszug (кельнский поезд «бесноватого» понедельника) юбилейный. Первый состоялся ровно 200 лет назад, в 1823 году. Проходил регулярно, за исключением военных лет, в почти неизменных параметрах. Решение о том, каким будет праздничный поезд (или колонна) по протяженности и насыщенности, принимает Карнавальный комитет, который обычно заседает в этом кафе.

Все детали обговариваются за несколько месяцев до «буйного понедельника», еще в ноябре. Если точно 11.11 в 11 часов 11 минут. Детали просто необходимы, если учесть, что общее число участников групп, музыкантов и помощников, передвигающихся пешим шагом, а также на лошадях и в кузовах автомобилей, – 24 тысячи человек.

Где поезд с такими «пассажирами» начнет формироваться и выстраиваться на 6,5 километров, в каком порядке стоят, а затем и идут 3,5 часа представители различных карнавальных групп, какой тематики будут заглавные повозки… Все это важно для участников шествия и для телевизионных групп, которые ведут из Кельна репортаж в прямом эфире.

Особенно важны акценты парада: заглавные повозки и их содержание. За две недели до «буйного понедельника» германские СМИ обнародовали эскизы папье-машевных персонажей. Вот неполный обзор тем, представленных Deutsche Welle.

Картонные фигуры на повозках, где традиционно высмеивают промахи политиков и бизнесменов, ярки и актуальны. Причем, немцы не щадят буквально никого, включая и собственных общественных деятелей. К примеру, канцлер ФРГ Олаф Шольц предстает в объятиях китайского спрута: намек на нарастающую зависимость от Поднебесной на фоне потери Россией европейского рынка. Предельно дерзко выглядит идея альтернативного источника энергии: персонаж потребляет горох, бобы и чечевицу, выпятив задницу, из которой начинается трубопровод «Кельнский поток – 11». (Здесь требуется пояснение. 11 – традиционное шутовское число. В разряд глупых оно попало оттого, что на 1 больше, чем 10 заповедей и на 1 меньше, чем учеников Иисуса). Разумеется, кельнцы не обошли тему войны в Украине. На карнавальной повозке изображен президент России Владимир Путин в образе вампира Носферату, прокручивающего земной шар через мясорубку, сквозь решетку которой льется река крови.

Заглавные повозки идут не скопом, а чередуются с группами, представляющими карнавальные общества. Это красочно костюмированные участники, танцевальные группы, вагончики на колесах, шоу-кары, величественный конный корпус… Все это время с бортов 80 автомашин и тракторов выплескиваются в народ заранее оговоренные сладости. В документах Карнавального комитета-2023 они именуются довольно примечательно: метательный материал. Так вот мечут веером карамель, плиточный шоколад, шоколадные батончики и целые коробки, которые тщательно выбирают. И это не всегда самые дешевые.

Общий объем сладостей – вдохните! – 300 тонн. Не считая тысяч тряпичных кукол и других маленьких подарков. Еще одна важная строка: «Метательный материал оплачивается самостоятельно самими участниками поезда». Карнавалисты относятся к такой щедрости с пониманием. То ли дело приезжий люд, особенно с Ближнего Востока:  «Ну надо же, какие глупцы! Получается: если хочешь стать сыном-внуком рождественского деда Вайнахтсмана в образе   шоколадометателя – раскошеливайся. Ну и где тут логика?»

Да очень простая. Кельнцам приятно доставлять радость детям, которые зонтами ловят свою шоколадную удачу. Между нами, конкуренцию детишкам составляют и вполне солидные дядечки и тетечки. Правда порой, под укоризненными взглядами детей отдают им свою добычу. Оправдываются: «Ну, извините, свое детство вспоминаем».

Карнавал помогает расправлять плечи, улыбаться и радоваться жизни, шоколадному дождю.

Кстати, о дожде. Согласно прогнозу, в Кельне 20 февраля легкая облачность. Нет дождя, но обещают 9 градусов, которые из-за ветра воспринимаются как 7. Ситуация довольно прохладная, которую можно попытаться перетемпературить. Горячими аплодисментами зрителей. Ну и небольшими бутылочками немецкого шнапса в 30 и выше, до 38 градусов. Сами подумайте – 4 часа стояния.

Традиции вчера и сегодня

Немецкие СМИ сообщают: «Уже 18 февраля город начали наводнять гости.  Сотни тысяч придурков – так они себя называют – приезжают в город, чтобы поучаствовать в Буйном понедельнике, почувствовать вкус праздника, полюбоваться поездом.

Карнавал – торжество шутов, которые получают законную возможность издеваться над королями. А если короли глупы и не дальновидны и при этом на критику обижаются? Значит они потеряли уважение к традициям, которые учреждали их предшественники двести лет назад. Ну и какие же это тогда правители?!

Одна из таких традиций – Триумвират, главные маски карнавала, они же хозяева праздника. Борьба за право стать Принцем, Фермером и Девственницей идет нешуточная.

У Принца свой статус, имя, образ и свое назначение. Его имя складывается из подлинного имени, данного исполнителю роли при рождении. К примеру, в 2017-м Штефан Юнг стал Штeфаном I.  Он вместе с одноклубниками из Kölner Narren-Zunft 1880 e.V (Кельнское общество дураков, весьма уважаемая организация) Андресом Буличем и Стефаном Неппером представлял Триумвират.  Конечно, он, как любой другой Принц, понимал, что на параде работает… метрономом. Едва раздается D’r Prinz kütt, это означает жирную точку поезда. Он высший представитель Кельнского карнавала. Prince Carnival в поезде – на самом последнем месте, замыкающий. Причина существенная. Если Принц на своем сверкающем авто возглавит поезд, то поблекнут остальные движущиеся объекты. Говорят, редкая удача в жизни – побыть Принцем. Францу Робенсу она улыбнулась даже дважды, сначала в 1928, затем в 1933-м, который вошел в самые слабые экономические времена, когда в Германии просто не нашлось ни одного другого кандидата.

За роль Девственницы тоже спорят весьма суровые и уважаемые люди. Это мужчины Кельна: известные политики, бизнесмены, спонсоры. Они, как правило, отцы семейств. Люди ответственные. Поэтому заранее настраиваются на роль, мысленно поглаживая парик из раскидистых русых кос, чтобы потом своими женскими ужимками радовать толпу. Между тем, у этой маски есть собственная история. Она даже опередила Фермера – по факту своего появления. Женская фигура Колония (полное имя города Colonia Claudia Ara Agrippinensium) была центральной фигурой первых маскарадов и напоминала о той, в честь кого город был назван и скульптура которой красуется на городской ратуше.

В радужном формате Колония, она же Кельнская дева, с непокрытой головой. А вот голову Девственницы на карнавале венчает корона, которая символизировала непобедимость города. Правда «непобедимость» оказалась символической, учитывая, что в 1794 году бургомистр во избежание разрушений сдал ключи от города французам. Символическая фигура Кельнской Девы, впервые упомянутой в городских хрониках 1570 года, преобразилась в Девственницу.

Кельнский Фермер в Триумвирате – тоже персонаж городской истории. Он появился не как символ сельского хозяйства, а как боевой элемент в борьбе за освобождение Кельна от власти архиепископов. Фермеры сражались мужественно.  Время лихое: шла конкуренция между Кельном и Дюссельдорфом. Причем, отголоски общего неприятия двух городов-соседей, несмотря на пробежавшие семь столетий, чувствуются и поныне. Цифра 1288, которая была продемонстрирована на одной из повозок поезда в 1825 году, напоминала о том, как фермеры «молотили убегавших от них врагов», как отмечается в городской хронике.

А как вообще появилась идея карнавального поезда и его персонажей? Ее подсказали церковные шествия. Духовные авторитеты сменились обычными горожанами, неприметными героями буден, сыгравшими важную роль в истории города. А рядом с ними шагали, как бы оттеняя героев, Gecken-Berndchen, как на кельнском диалекте величали придурков, каждый из которых припрыгивал, дразнился, заигрывал с толпой.

Вид Cölnische Funken  (кельнских искр) тоже напоминает об исторических реалиях. Кельн, входивший в начале XVII века в число свободных имперских городов, имел право на городское войско. Пехотинцы имели особый вид одежды: черные гренадерские шапки, белые брюки и длинные красные кафтаны, из-за чего их и прозвали «красные искры».  11 «искр» приняли участие в первых карнавальных шествиях. «Но это были еще те вояки», – рассказывают экскурсоводы, намекая на необученные кадры, которые толком и стрелять не умели. Это стало понятно с приходом французов, выдавших «искрам» деревянные палки, после чего поставили к городским воротам вместо пугала. В более поздние годы марш «искр» на карнавале воспринимался как пародия на Пруссию, которая до того, как стать империей (1871) воспринималась тогдашним миром как оккупированная держава. Объединение «Красно-белые кельнские искры 1823 года» является неизменным участником процессии.

История есть история. Ее не переделать, ее надо принимать такой, какая есть. А значит, и с улыбкой. Что прекрасно демонстрирует карнавал.

Скажете – безумие? И будете абсолютно правы. Впору завопить даже этой даме неподалеку от знаменитого собора, которая уже не первый десяток лет окаменела от ужаса при виде творящегося рядом с ней карнавального беспредела.

А чего голосить-то? Понедельник же сумасшедший!   Ежегодно здесь вопят не менее 1 млн., а, случалось, и больше, жителей и гостей города. Примерно столько же, если не больше, ожидается и сейчас.

Следом за Буйным понедельником последуют, как уже говорилось, еще два карнавальных дня. Успех их тоже определяется высокой степенью безумства. Последний день карнавала – Пепельная среда. В этот день после заключительного народного  буйства  католики скидывают карнавальный прикид и тихо-смирно идут на исповедь с таким скорбным видом, будто это  вовсе не  они куролесили целую неделю.

А что же остальные? Немцы итожат время карнавала спокойно: случилось очередное хулиганство на законных основаниях. Если удалось создать впечатление поголовного помешательства, значит сезон смеха, задуманный в ноябре, удался на славу. Ну а осенью все пойдет по заданному кругу.

Александр МЕЛАМЕД. Фото автора