Калифорния Брайана Уилсона умерла несколько десятилетий назад

Массовая иммиграция из Мексики – как легальная, так и нелегальная – значительно изменила облик Калифорнии, став причиной общественного раскола, волнений и нарастающей нестабильности.

Печальная весть о смерти Брайана Уилсона – музыкального гения и души The Beach Boys – пришла на прошлой неделе. Уилсону было 82 года. В этом событии словно таился тревожный символизм: его уход совпал с моментом, когда Лос-Анджелес сотрясали беспорядки и город, казалось, балансировал на грани затяжных гражданских волнений.

Непосредственным поводом для вспыхнувших беспорядков стало яростное сопротивление законному исполнению федерального иммиграционного законодательства – прежде всего со стороны мексиканских граждан и мексикано-американских жителей Лос-Анджелеса. В последние дни мы стали свидетелями страстных заявлений протестующих, участников волнений и даже представителей крупной прессы, утверждавших, что «Лос-Анджелес принадлежит Мексике» или что Калифорнию «украли» у её исторических владельцев.

В основе этих протестов и вспыхнувших беспорядков лежит попытка утвердить этническую и мексиканскую национальную идентичность – в явном противостоянии американской. Этот конфликт наглядно воплотился в ярких сценах: манифестанты в масках, размахивающие мексиканским флагом на фоне пылающих автомобилей, груды обломков и осажденной полиции.

Тот факт, что всё это происходило именно в Калифорнии – и что Брайан Уилсон скончался в разгар волнений, – лишь подчеркивает, насколько радикально этот штат был демографически и культурно преобразован под влиянием массовой иммиграции из Мексики, начавшейся ещё в 1960-х годах. Если говорить прямо, Калифорния, о которой пел Уилсон, исчезла задолго до него. Закон Харта-Келлера 1965 года, открывший двери эпохе беспрецедентной иммиграции, заменил некогда устойчивую опору американской жизни – символ мечты и стабильности – на хрупкое, раздробленное общество, основанное на мультикультурализме и конфликтующих этнических идентичностях.

Когда в 1962 году группа The Beach Boys выпустила свой дебютный альбом Surfin’ Safari, за которым в 1963-м последовали Surfin’ USA, Surfer Girl и Little Deuce Coupe, Калифорния оставалась штатом, в котором около 90 процентов населения составляли белые, а доля латиноамериканцев едва достигала 7 процентов. Сегодня эти пропорции изменились радикально: 34 процента белых и 40 процентов латиноамериканцев. Индустриальный облик, культурная среда и инфраструктура Калифорнии были сформированы в основном англоязычными белыми переселенцами, прибывшими сюда в конце XIX – начале XX века. Ни Лос-Анджелес, ни Калифорния в целом – ни в историческом, ни в культурном смысле – не являлись мексиканскими землями, и тем более не «принадлежали Мексике».

Калифорния 1960-х годов была, безусловно, более расово и этнически разнообразной, чем многие другие штаты, чему способствовали её масштаб, географическое положение и особая история. Однако, несмотря на это, она оставалась преимущественно белым и христианским обществом – как, впрочем, и вся Америка того времени. В отличие от раздробленного чувства принадлежности и множественных, порой конфликтующих лояльностей, столь характерных для нашей эпохи, американцы середины XX века обладали общей идентичностью, общей культурой – и, самое главное, общей преданностью и любовью к своей стране.

Нет ничего удивительного в том, что Америка когда-то умело ассимилировала относительно небольшое число иммигрантов – благодаря сохранению прочных гражданских норм, социальной сплочённости и ясно осознаваемого национального интереса. Мы ещё не полностью утратили традицию патриотической ассимиляции, которая на протяжении двух столетий позволяла включать новоприбывших в ткань уверенной и устойчивой американской государственности. Эта модель воплощала надежду Джорджа Вашингтона: что иммигранты, «смешиваясь с нашим народом, сами или их потомки приобщаются к нашим обычаям, устоям и законам – и, словом, вскоре становятся единым народом».

О том, что Америка действительно ощущала себя единым народом с общей культурой, лучше всего свидетельствует популярная музыка того времени. Знаковое звучание, созданное Брайаном Уилсоном и The Beach Boys в их золотой период – от дебютного альбома Surfin’ Safari (1962) до шедевра Pet Sounds (1966), – получило название «калифорнийского звука солнечного света» (California Sunshine Sound). Эта музыка дарила ощущение невинности, оптимизма и лёгкой игривости, полностью соответствующее обществу, которое верило в себя, в своё будущее и в мир. Как писал Майкл Антон в своей книге Ставки, Калифорния того времени была «величайшим раем для среднего класса в истории человечества». Но всего за одно поколение этот рай был сметён – и на его месте возник леволиберальный однопартийный штат, мало похожий на Калифорнию эпохи Уилсона.

Как же всё это произошло? Всё началось с принятия в 1965 году закона Харта-Келлера, который коренным образом изменил иммиграционную политику США и открыл новую эпоху стремительных демографических перемен. Новый иммиграционный режим, установленный этим законом, отказался от прежней системы квот, которая отдавала предпочтение иммигрантам из европейских стран, близких по культуре, религии и этническому происхождению к Соединённым Штатам. Вместо этого приоритеты сместились в сторону воссоединения семей, удовлетворения потребности в рабочей силе и предоставления убежища беженцам.

В то время демократы, включая президента Линдона Б. Джонсона и сенатора Теда Кеннеди, уверяли общественность, что закон Харта-Келлера, по знаменитому утверждению Кеннеди, «не нарушит этнический состав нашего общества». Они ошибались.

Долгосрочные последствия закона Харта-Келлера трудно переоценить. Проще говоря, за несколько десятилетий он вызвал радикальную демографическую трансформацию Америки. До 1965 года около 84% всех иммигрантов в США составляли выходцы из Европы, тогда как лишь около 10% – из Мексики и Латинской Америки. Сегодня же почти половина иммигрантов приезжает из Мексики и Латинской Америки, около 30% – из Южной и Восточной Азии, а выходцы из Европы и Канады составляют лишь около 12%.

Безусловно, закон Харта-Келлера был не единственным фактором, повлиявшим на масштабные культурные потрясения 1960-х годов – были и расовые волнения в городах, сексуальная революция и антивоенные протесты, связанные с войной во Вьетнаме. Тем не менее, этот закон вносил свои изменения постепенно, в течение нескольких десятилетий. К 1990-м годам Калифорния пережила значительный демографический сдвиг: штат наполнился многочисленными испаноязычными иммигрантами, многие из которых получили легальный статус благодаря амнистии, объявленной президентом Рональдом Рейганом в 1986 году для почти трёх миллионов нелегальных иммигрантов.

Эти масштабные демографические изменения предвещали глубокие политические перемены. Рональд Рейган, популярный бывший губернатор Калифорнии, добился успеха на президентских выборах в 1980-х годах, завоевав поддержку штата. Однако к началу 1990-х годов демократы стали доминирующей силой в калифорнийской политике и с тех пор прочно удерживают контроль над штатом.

Однако когда демократы устанавливали своё влияние в Калифорнии, они ещё не выступали сторонниками открытых границ и массовой иммиграции, какими стали сегодня. Избиратели обеих партий признавали, что потоки иммигрантов, вызванные законом Харта-Келлера, нередко становились источником социальной нестабильности, и требовали решительных мер. В 1994 году жители штата подавляющим большинством поддержали инициативу Proposition 187, которая лишала нелегальных иммигрантов доступа к государственным пособиям.

Противники этой инициативы, включая президента Мексики и кандидата в губернаторы от демократов Грея Дэвиса, сменившего республиканца Пита Уилсона, обвиняли её в ксенофобии и расизме. В ответ развернулись массовые протесты, которые открыто апеллировали к этнической идентичности и разделению национальных лояльностей: студенческие демонстрации и марши под мексиканскими флагами стали ярким, спорным символом эпохи. Многие демократы и противники Proposition 187 осуждали такой подход, настаивая, что протестующие должны были развевать американские флаги. В конечном итоге федеральный судья отменил эту меру, что стало одним из ключевых факторов, определивших демографическую и политическую судьбу Калифорнии.

Частично успех калифорнийских демократов объясняется их поддержкой многочисленного латиноамериканского иммигрантского меньшинства штата. Они продвигают концепцию гражданства, которая отвергает традиционные ценности ассимиляции и патриотизма, отдавая предпочтение тому, что Майк Гонзалес называет «транснациональным мультикультурным движением». Это движение отстаивает новую идею – иммигранты должны отказаться от ассимиляции, сохранять верность стране своего рождения и активно участвовать в американском политическом процессе.

Результатом этой безрассудной и поистине революционной идеи стало то, что мы наблюдаем сегодня на улицах Лос-Анджелеса: мексиканские флаги, развевающиеся в знак неповиновения американским правоохранительным органам на фоне беспорядков и мародёрства; раскол политической идентичности среди иммигрантского населения, сохраняющего лояльность к иностранным государствам; и социальный порядок, лишённый единства и стабильности.

В таких условиях нация не может выжить – рано или поздно она распадётся. Спустя шесть десятилетий после создания политических предпосылок для этих процессов, Калифорния – а вместе с ней и вся Америка – движется именно к этому.

Источник

Перевод Рины Марчук