Как сделать Европу снова великой

Что ей нужно делать после избрания Трампа.

Photo copyright: pixabay.com

Ситуацию по другую сторону Атлантики нельзя просто перенести на отдельные европейские государства или на ЕС. Однако это не отменяет того факта, что ключевые аспекты успеха Трампа могут послужить источником вдохновения для европейских консерваторов. Трамп избран президентом США, причем с таким перевесом, что никто даже не говорит о неверном подсчете голосов. Встает вопрос о том, что это означает для Старого Света и как ему поймать ветер, дующий с другой стороны Атлантики, в свои паруса.

Для этого необходимо сперва указать на различия, а затем и на сходства между США и Европой. Массовая иммиграция, демографический спад, упадок христианства, распад семьи, глобализация, культурная самоненависть, социальная поляризация, гедонизм, политика хлеба и зрелищ, бюрократизм, проникновение леволиберальной элиты во все институты – всё это характеризует не только Европу, но и США, которые принадлежат к одной цивилизации. Конечно, различия также поразительны.

• Массовая иммиграция в США происходит в основном из латиноамериканского региона, который связан с европейской цивилизацией в плане культуры, языка и религии, а присутствие афроамериканских меньшинств насчитывает века и тесно связано с самовосприятием и мифом об основании США. Ситуация в Европе значительно более критична: массовая иммиграция – это не только явление последних трех поколений, но и в значительной степени происходит из-за пределов европейской цивилизации, прежде всего из исламских стран, не столько тоскующих по нашему образу жизни, сколько полных недовольства им.
• С этим связана проблема религиозной трансформации: хотя наиболее исторически значимая религия, протестантизм, также переживает упадок в США, ее в значительной степени замещает католицизм латиноамериканцев. В Европе же ислам, религия чуждой цивилизации, проникает в совершенно иные социальные, культурные и исторические идентичности.
• Что касается типичной для нашей цивилизации «ненависти к себе», то это явление также встречается по обе стороны Атлантики: изначально оно пришло из европейской, особенно французской академической среды, потом нашло запоздалый, но массовый отклик в США, а затем было экспортировано обратно в Европу. Деконструкция маскулинности и историчности – тоже общая судьба. Но нарратив идентичности в США принципиально отличается от европейского и его форм в разных государствах. США, хотя в них де-факто всё еще доминирует элита WASP (белый англосаксонский протестант), с самого начала были основаны на мифе об универсализме идентичности, культурной инклюзивности и правах человека, даже если изначально всё это понималось в христианском, вестернизированном ключе, тогда как европейские государства имеют более древнюю, сложную и, прежде всего, этнокультурную подоплеку.
• Это также объясняет, почему концепция культурной глобализации, которая фактически стоит за экспортом американского образа жизни, основанного, в свою очередь, на массовом упрощении европейской цивилизации, приобретает в США иную окраску, чем на Старом континенте: если по ту сторону Атлантики McDonald’s, например, воплощает «традицию», то у нас сеть быстрого питания означает, по сути, упадок и дезинтеграцию.
• Сюда относится разная институциональная структура США и Европы, что делает сравнение национализма Трампа с национализмом европейского национального государства затруднительным. Хотя США также состоят из множества автономных штатов со своей идентичностью, которые часто отличаются друг от друга в правовом отношении больше, чем страны – члены ЕС, общая сплоченность совершенно не похожа на ЕС. США – это больше, чем нация, это цивилизованное государство; то, чем не были даже крупные европейские национальные государства со времен потери своих колоний и чем не является (пока) ЕС.
• Мы также должны учитывать партийный аспект: Трамп, возможно, пришел в политику как аутсайдер, несмотря на отличные связи; однако он добился успеха в рамках одной из двух основных партий США, а не как основатель третьей партии. В Европе же большинство консервативных партий возникли за пределами классических правоцентристских партий, и поэтому не могут использовать соответствующие медийные, институциональные и личные сети, опираться на опыт или манифестировать историческую респектабельность.
• Наконец, США являются империей и продолжают иметь имперские амбиции, в то время как европейские государства утратили и этот статус, и, что еще хуже, амбиции, чтобы соответствовать ему. Желание Маска колонизировать Марс сыграло важную роль в том, что Трамп стал восприниматься как человек пробуждения, надежды и экспансии; мы в Европе больше не имеем ничего сравнимого с этим и добровольно ограничиваемся тем, что управляем своим упадком, который не только в цифрах, но и в наших головах.

К этому можно было бы добавить многое другое, но должно быть ясно, что мы не можем просто перенести ситуацию США на отдельные европейские государства или на ЕС. Конечно, это не отменяет того факта, что ключевые аспекты успеха Трампа могут послужить источником вдохновения для европейских консерваторов: харизма, смелость упрощать, создание собственных информационных и коммуникационных каналов, гордость за собственную историю, оптимизм, приоритет собственных интересов, самоирония, массовое использование новейших технологий, возвращение политики к личному, тесное сотрудничество с власть предержащими в мире бизнеса и медиа и т. д.

[adinserter block=”7″][adinserter block=”8″]Конечно, помимо расхождений и сходств, необходимо учитывать и текущую политическую динамику, а также то, насколько ситуация в США может быть использована в интересах европейских консерваторов. С одной стороны, существует возможность заручиться открытой поддержкой республиканцев. Не только Орбан, но и польские и итальянские консерваторы давно стремились наладить отношения с Трампом и теперь, вероятно, будут вознаграждены.

Конечно, нет ничего плохого в том, чтобы получить поддержку во внутриполитической борьбе не только от самого могущественного человека в мире, но и от самой важной международной медиаплатформы; и те, кто раньше тайно надеялся на мизерные подачки от Кремля, теперь, вероятно, будут ожидать значительно большей помощи от Вашингтона. Однако в этом кроется и самая главная проблема: хотя Трамп часто упоминал о своем понимании того, что другие государства тоже в первую очередь думают о себе, прежде чем проявят интерес к «человечеству», это понимание, скорее всего, достигнет пределов как минимум тогда, когда окажутся затронуты прямые экономические и геополитические интересы США: как бы кто ни критиковал, как и Трамп, эксцессы политики «пробуждения», продолжать поддерживать хорошую связь с Вашингтоном ему будет, вероятно, трудно, если, например, одновременно он захочет заменить атлантический альянс евразийским. Это означает, что европейским консерваторам как никогда ранее придется взять себя в руки в геополитическом плане, если они не хотят стать марионетками своих могущественных покровителей с Востока и Запада и играть друг против друга – независимо от того, находятся ли они у власти.

Последнее замечание принципиально: в Европе по-прежнему доминируют те же леволиберальные элиты, которые были формально отстранены от власти в США, но, скорее всего, останутся даже там очень влиятельными в культуре, СМИ и «глубинном государстве». И европейские элиты прекрасно поймут memento mori из Вашингтона. Как и все вассалы, они теперь будут подчиняться новому хозяину в Белом доме и послушно выполнять требуемое – прежде всего наращивание военной мощи. Следует также ожидать, что по крайней мере самые сюрреалистические эксцессы «пробудившихся» будут отменены, чтобы хоть немного приспособиться к Трампу и сдержать дальнейшее усиление собственных правых.

Но прежде всего следует опасаться, что нынешние элиты сделают всё для того, чтобы остаться у власти, и поэтому будут действовать радикальнее, чем когда-либо, чтобы не только переписать соответствующие конституции, но и обозначить границы свободы слова так, чтобы любой «захват» власти правыми столкнулся с почти непреодолимыми препятствиями. Диффамация, криминализация и преследование правых политических сил вряд ли прекратятся; напротив, они усилятся, замаскированные под «борьбу с радикализацией»: достаточно взглянуть на Польшу или Германию.

И, наконец, следует ожидать, что политический истеблишмент будет всё больше опираться на левые популистские партии, которые обещают противовес правым и часто имеют любопытные пересечения со своими правыми антагонистами и могут привлекать избирателей, как это показали BSW в Германии или Меленшон и новый «Народный фронт» во Франции; тенденция, которая, вероятно, будет становиться всё более очевидной в связи с ожидаемым углублением экономического кризиса и соответствующим ростом привлекательности радикальных социальных требований.

Сработает ли эта тактика, во многом зависит от того, удастся ли европейским правым компенсировать свои властнополитические дефициты за счет тесного сотрудничества и обучения у интернационала европейских левых, но под патриотической эгидой. Однако это предполагает, прежде всего, осознание того, что мы находимся в одной лодке, затем смыкание рядов с соседями и отвержение классического националистического суверенитета с его потенциалом фрагментации и, наконец, приверженность общей западной идентичности и вытекающим из нее последствиям политического геспериализма (обновления европейского порядка и «коллективного возвращения к христианству») в эпоху многополярности. Реальный ответ на призыв Трампа «Make America great again» – это не «Сделаем ФРГ/Францию/Италию снова великими», а «Сделаем Европу снова великой». И эта Европа должна быть сперва отвоевана у ее нынешних врагов в Брюсселе, а затем перестроена.

Давид ЭНГЕЛЬС, «Еврейская панорама»

Перевод с нем. Оригинал опубликован на сайте Tichys Einblick online (www.tichyseinblick.de).