Как портят старый добрый Мюнхен. Письма из Германии

Когда местные гиды рекламируют себя и пишут о романтических прогулках по узким средневековым улочкам Мюнхена, хочется запустить в них чем-нибудь тяжелым. Потому что врут и не краснеют. Нет в Мюнхене узких средневековых улочек – все пропало в войну. И почти все «средневековые» дома, которые вы видите, приезжая сюда, – фальшивка.

Не говорите никому и никогда, что «уж как минимум пивная Hofbräu сохранилась». Не сохранилась, ее чудесно отстроили заново. От того самого старого «Хофброя» остался только подвал, в котором хранились несколько сот именных кружек постоянных клиентов.

За уничтожение остального – в том числе и романтики – отвечают современные джентрификаторы.

Впервые со словом «джентрификация» я встретилась, когда читала книгу Джейн Джекобс «Жизнь и смерть больших американских городов». Это очень хорошая книжка, слегка напоминающая философский триллер. Джекобс много лет прожила в Гринвич-Виллидж в Нью-Йорке, и на ее глазах любимый район начал меняться не в лучшую сторону. Произошло это не из-за наплыва чужаков всех мастей, о чем так любят сейчас говорить, а из-за пресловутого желания «причинять добро и наносить пользу». В пылу улучшайзинга власти лишили Виллидж его шарма – бесконечных маленьких встреч, уличных вечеринок, соседского контроля и много чего еще.

В Мюнхене происходит примерно то же самое.

До переезда я ни разу не бывала в баварской столице – пять часов между самолетами не считаются. И я не знаю, насколько другим был город еще десять лет назад. Но малочисленные приметы тех времен все еще сохранились. Возьмем, например, Блуменштрассе – или Цветочную улицу. Она идет от Виктуалиенмаркт до модного района Глокенбах. Все, что когда-либо было на этой широкой, забитой машинами улице, уже посносили. Бессмысленно дорогой ресторанный комплекс Eataly занял целый квартал. Вместо мелких лавчонок появились магазин модной одежды Kafka и автосалон Tesla. Безусловно, это именно то, что нужно новым жителям Цветочной улицы: почти всех старых обитателей давно согнали с насиженных мест в более дешевые пригороды. Но есть пара уголков, которые еще держатся. Это лавка, где торгуют всевозможными лекарственными травами, и небольшая пивная – по-местному «штуберль».

Лавка ароматизирует своими травами всю округу. Торгуют в ней два старика, и сами напоминающие былинки. Они братья, лавка принадлежала их семье много-много лет, и ничто, кажется, не может заставить их переехать. В их магазинчике все по-старому: древние весы, покрытые травяной пылью тусклые мерные совки и ложки, мешочки с травами, куча специализированной литературы, свисающие с потолка коренья. Наверное, эту лавку можно назвать пережитком прошлого. Но подобные пережитки составляют в Мюнхене чуть ли не половину всего населения. И сколько бы их ни переселяли за город, они все равно ездят за своими травами на Блуменштрассе. Им не нравится безликая аптечная фасовка и провизоры, разговаривающие заученными фразами. Мюнхенцы любят поболтать, но пустой треп не уважают. Какой смысл делиться с посторонними историями своих болячек, если с тобой не делятся в ответ? Так что лавка «Травы и коренья» все еще соседствует рядом с «Теслами», мозоля глаза модным Грегорам Замзам, выходящим из «Кафки».

Пивная – не помню, как она называется, – такая же древняя, как и лавка. В ней с полудня собираются колоритные типы. Таких в Мюнхене встретишь не часто. По особенностям складок на их лицах можно читать их историю погружения в алкоголь: какой предпочитают, сколько и как давно пьют, закусывают ли. Носители этих выдающихся лиц сидят, слегка обмякнув, на улице. Они пьют, режутся в карты, иногда переговариваются, снова пьют. Делают они это в любую погоду и стали уже даже частью местного пейзажа. Так что когда однажды я увидела совершенно пустой участок перед пивной, я испугалась, что ее закрыли. Оказалось – владельцы просто уезжали в отпуск. Внутри, кстати, я никогда не была, но видела барменшу. Допускаю, что цены там до сих пор в марках.

Конечно, многие старые кафе и магазинчики просто не выдерживают конкуренции и закрываются. Но в Мюнхене, где традиции значат невероятно много, главными врагами малых частных предприятий стали жадный рантье и амбициозный улучшатор, который вместо старой лавки лучше какой-нибудь модный лофт построит. За квадратный метр жилой недвижимости в городе сейчас просят 30 евро. Коммерческая недвижимость стоит еще дороже. Прибавьте к этому далеко не самую низкую стоимость коммунальных услуг и получите ежемесячную аренду в районе 4–5 тысяч евро. За очень мало квадратных метров.

Смешно, но буквально на днях свои флагманские – то есть самые большие и удобные для покупателей – магазины закрыли марки H&M и Mango. Зная, какие у них обороты, можно подумать, что закрытие – это наказание Мюнхену за наглость и жадность. И, в общем, так оно и есть. Обе фирмы планируют открываться на окраинах или даже в городах-сателлитах. Там дешевле, люди там часто живут вообще без магазинов в шаговой доступности, там можно развивать инфраструктуру и прослыть реформаторами.

Это вызывает опасения лично у меня. В нашем Карлсфельде уже открылся лучший китайский ресторан во всей округе, и мюнхенцы ворчливо пишут, что им приходится переться из центра в такую даль. И я уверена, что следом за чуваками из Гонконга, прибудут и все остальные. Что приведет к росту на жилье. Понятно, что я вам тут рисую Нью-Васюки, опираясь на один только гонконгский ресторан. Но если дорожает престижный Мюнхен, то почему бы не подорожать и пригородам – вместе с повышением их престижности? А уж такие китайцы, как у нас, способны уделать любого «мишленовца».

Катя Щербакова, Мюнхен
Источник